И оформиться ему удалось благодаря разговору еврейской тётки со своим мужем и двумя дочерьми, которые иногда стреляли глазами в мою сторону.

Из их болтовни я узнал, что их сын учится в Минске, мужа, посматривающего на того, кого притащила с фабрики супруга, недавно советская власть сажала в тюрягу за принадлежность к какому-то «бунду», а их беспокоят слухи про немцев.

И именно тут я просёк, насколько Сталин боится(?) Гитлера и как лебезит перед ним, стараясь оттянуть то, о чём ему прямо говорят со всех сторон…

Именно в самой западной части СССР назревающие события были очевидны даже самым простым людям!

Короче, как я понял, у тётки и её мужа кто-то из родаков работал на местном Белостокском аэродроме под угарным названием Кривляны. И успел пожаловаться сердобольной тётечке и её муженьку про то, «как советские перед германцем унижаются». Вот они и обсасывали это.

Короче, тут на днях, оказывается, на этот аэродром спокойненько так очередной немецкий самолёт сел. Что какое-то «Главное управление гражданского воздушного флота» спокойно велит принимать немецкие пассажирские самолеты, садящиеся без любого предварительного разрешения! А чуть ранее — вообще целые кучи немецких офицеров, в рамках «обмена опытом» спокойно в местном Доме офицеров тусовались, по Белостоку ходили, как у себя дома. Блин… тут, похоже, чекисты таки действительно ху: вы, верно я Бельченко этого недавно обматерил — вообще, сук? мышей не ловят, если даже простой народ удивляется!

Или дело в Москве? Затрахавшей своими «не поддаваться на провокации»? Про то, что там у вождя в башке творится я не фига на самом деле не знаю, как и то, что ему подносят в виде инфы, но местные сплетни меня вогнали в шок!

Даже я, бесконечно далёкий от истории ВОВ, по дешёвым фильмецам о тех… упс… этих(!) годах, помню это самое:

«Не поддаваться на провокации!» Вот таки… старательно «не провоцируют». Когда уже поздно и надо готовится встречать удар!

Бл%!

Пока я слушал болтовню, доедал супчеГ, чувство моей благодарности за ужин, шмотьё и никуда не впершиеся два рубля выросло ещё больше. Заодно и неосознанное соображение оформилось.

Я встал, искренне поблагодарил Мину и её домашних за хавчик и людское отношение и без всякого зазрения совести брякнул в дополнение именно то, что хотел:

— Завтра, 22-го, немцы нападут на СССР. Все славяне для них — как скот. А вас, евреев, нацики германские вообще за людей не считают. Красная Армия побежит и отступать ещё долго будет, прежде чем всё поменяется. Вот так… ваше дело — верить мне или нет. Я меньше всего хотел быть вестником плохого, но, ваше отношение ко мне, босяку, растрогало меня. Сейчас я уйду, выбор — за вами, если вы бы меня спросили — что делать, то мой ответ был бы такой — бежать на восток подальше, сломя голову и сверкая пятками. Чем дальше от немцев, тем лучше. Спасибо вам за всё. Прощайте… — не удержался и добавил —… да прибудет с вами Сила!

А после этого, немало не заботясь о том, как они это восприняли, отправился к тому, кого вообще-то прямая обязанность — понимать, что творится. Правда хреново он и ему подобные со своей службой справлялись… если судить по тому, что известно мне «из будущего, которого уже не будет». А, может, и нормально, а основная вина — того, кто в Кремле? С того, кто высоко сидит, с того и спрос больше… теоретически. Мда. Мне ли не знать, что многие — кто должны жить, часто оказываются мертвы, а всякая сволочь и мразь — живёт долго и комфортно?

:-(

Впрочем, кое-что таки в моих силах… вот прямо, надеюсь, с завтрашнего дня начну… «подкрадываться и резать»:-[=]

* * *

Мой ныне родной, когда-то замарадёренный мечик ныне при мне! Как и комлинк… я уже связался с «бочонками на колёсиках», узнал, что около корыта, в пределах чувствительности сенсоров корабля никто не наблюдался и вообще «всё ок» — реактор работает в минимальном режиме, поддерживая функционирование аппаратуры корабля и слабый энергетический щит вокруг фрахтовика. Ох, не зря я когда-то выработал привычку заполнять пол-трюма брикетами с термоядерным топливом… сейчас не парюсь, что постоянно включен щит на корабле:-)

Главный чекист Белостокской области, которую зачем-то «тогда» СССР отдал после ВОВ Польше, очень не понравился мне.

Не то, чтобы я видел какой-то негатив в его ауре по отношению ко мне. Нет, тут другое. Мен был конкретно так в раздрае.

То самое — «не поддаваться на провокации»? В сочетании с тем, что там, за границей, он чуть ли не своими глазами видит иное? Или ощущение бессилия от невозможности что-то изменить?

Глава 7

В наших глазах крики «Вперёд»

Слушаю: Кино — В наших глазах (альбом «Группа крови», 1988), Кино — Война (альбом «Группа крови», 1988).

Ночь с 21-го на 22 июня 1941. Бельченко Сергей Саввич

…Часы, которые предшествовали критическому моменту, о котором имелось уже столько информации, были заполнены прорвой неотложных дел, перемежавшиеся бесконечными телефонными звонками по обычной и секретной ВЧ-связи, во время которых я постоянно пытался вернуться мыслями к загадочному типу, которого ныне пытался рассматривать потенциально как своего личного агента с некими сверхспособностями для возможных особо дерзких действий против врага.

И таким надеждам способствовали последние минуты разговора с ним:

— …Красная Армия будет отступать и вы ничего не сможете с этим поделать… немцы долго будут намного сильнее вас… — безапелляционно заявил мне Белов перед расставанием вечером.

Я прекрасно помнил всё, что смог сделать со мной этот тип, помнил летящий в его руки кубик контейнера, и даже то, что тот выразил надежду на взаимовыгодное сотрудничество. Но тем не менее, какие бы комбинации с потенциальным диверсантом таких… невероятных способностей не вырисовывались в моей голове, необходимо было сохранять её холодной, не исключая самого худшего — того, что тот всё же окажется врагом, имеющим непонятные цели.

Максимально вежливо, стараясь тогда не задеть самолюбие загадочного молодчика, я постарался уточнить пределы его способностей, да и выяснить кое-что о нём самом:

— Как вы… господин… или товарищ Белов? — тут я сделал паузу, чтобы тот определил себя (эмигрантов же многих и их детей коробит от слова «товарищ»!).

Но тот просто ждал продолжения моей фразы. Может, возможно, даже и не поняв, обращённого к нему подспудного вопроса. Было удивительно, но проверка ничего не показала. Может, потому,