— Не самый приятный тип. К тому же слишком активно бегает за юбками. Лучше держаться от него подальше.

— Он сделал тебе что-то плохое?

— Пытался. Послушай, я не могу всего рассказать. Извини, служебная тайна.

— Ну и работа у тебя. Сначала за тобой гоняется полиция, потом бандиты!

Я попыталась перевести разговор в шутку, намекая на будущую профессию Риикки: дескать, надеюсь, услуги священника мне понадобятся еще не скоро. Потом я отправилась в магазин за продуктами, а вечером решила немного прогуляться в районе вокзала, в надежде узнать что-нибудь интересное. К счастью, Риикка взяла шефство над Йенни и вытащила ее в кино, чтобы немного отвлечь от головной боли. Подружки приглашали меня с собой, но я решила посвятить вечер благому делу и отправилась в город, перевоплотившись в свое альтер эго — Рейску Рясянена. Я придумала этот образ пару лет назад на курсах актерского мастерства. Курсы вел приятель моей американской подруги, Дилан Монро. Однажды я узнала, что он собирается провести мастер-класс в Финляндии, и тут же записалась к нему. Он поставил задачу: придумать некий образ и постараться в него перевоплотиться. Многие принялись воображать себя эстрадными звездами, знаменитыми хоккеистами и генеральными директорами крупных компаний. А я решила стать простым финским парнем, одним из тех, с кем любой из нас в детстве учился в одном классе, гонял в хоккей и дрался во дворе. Рейска носил длинные белобрысые волосы, зачесывая их таким образом, чтобы скрыть небольшую лысину, а для надежности обычно нахлобучивал сверху бейсболку. Завершали образ зеркальные очки, как носили в семидесятые, и пышные бакенбарды. Чтобы брови казались гуще, я мазала их специальным кремом, а еще наносила особое средство, чтобы подчеркнуть поры на носу. По поводу одежды особо ломать голову не приходилось: мы с моим героем по жизни носили спортивные кроссовки, футболки унисекс и обычные джинсы либо растянутые тренировочные штаны. В дядином шкафу я нашла толстовку в серо-коричневую клетку, в которой Рейска выглядел просто неотразимо. В Москве и Петербурге его принимали за финского туриста среднего класса, и женщины определенного пошиба наперебой предлагали свои услуги. У Рейски была необыкновенная походка: уверенная, призванная демонстрировать, что у него на пути лучше не становиться.

Особенно я переживала из-за голоса. От природы у меня довольно низкий голос, тем не менее его трудно выдать за баритон. Поэтому Рейска говорил мало, немного сипел и заикался, но по произношению его было ясно, что он родом из Восточной Финляндии.

Дилан как-то поинтересовался, почему я решила стать именно Рейской — простым финским парнем. Я ответила, что он не представляет ни для кого особого интереса и поэтому не привлекает внимания. По таким парням не вздыхают женщины, а мужчины не считают их опасными соперниками, хотя мой персонаж просто излучал самоуверенность. Он не внушает зависти, а из-за сильно выраженного провинциального выговора производит впечатление деревенщины. При таком, ничего не опасаясь, можно свободно разговаривать на любые темы.

Завершить образ полагалось подходящим запахом. Рейска считал себя модным парнем и пользовался дезодорантом и туалетной водой от Феррари. Поверх парфюма — легкий запах сигарет. Для этого по дороге на остановку я выкурила пару, хотя меня всегда мутило от табачного дыма. Я частенько брызгала на одежду Рейски чем-нибудь вроде бензина, чтобы он как можно сильнее отличался от меня по запаху. Разумеется, я ничего не могла поделать с отпечатками пальцев, но стоило наступить холодам, как Рейска надевал кожаные автомобильные перчатки и почти никогда не снимал их.

Мой герой имел довольно широкое знакомство среди разных типов, шатающихся на привокзальной площади, с некоторыми даже здоровался за руку. Переодетая в мужчину женщина всегда выглядит моложе своего возраста, поэтому обычно я тусовалась среди парней двадцати с чем-то лет. Я подошла к компании, в которой финская речь мешалась с русской; там же, затягиваясь сигаретами, стояли несколько мужчин лет тридцати в кожаных куртках и с короткими стрижками. Несколько минут они искоса изучали меня, потом один подошел поближе.

— Чего хочешь? — спросил он с мягким русским акцентом. — Здесь девочек не продают.

— Да мне и не надо.

— А чего надо? Мальчика? Здесь тоже нет, но за полтинник могу подогнать адресок.

— Да мне и нужен всего один. Русский парень, художник. Он продал моей тете очень красивую картину, я тоже хочу себе такую. Может, знаешь Транкова Юрия? Он работает водителем мусоровоза и по ночам рисует.

На лице у парня отразился тяжелый мыслительный процесс. Ему, привыкшему к городскому сленгу, было сложно понять диалект, на котором говорил Рейска.

— Не, не знаю никакого художника. Но могу поспрашивать. Дай номер, по которому тебе можно позвонить. Покурить не найдется?

Я протянула ему сигарету, он недоверчиво взглянул на пачку. Слишком легкие. Но это были единственные сигареты, которые я могла курить, — кстати, они были довольно дешевые, поэтому прекрасно соответствовали образу Рейски. Пока мужчина прикуривал, я нацарапала на каком-то клочке телефон. Это был номер одной из моих сим-карт, теперь пару дней надо будет не вытаскивать ее из мобильного. И с чего этот русский был со мной так любезен и обещал помочь? Непонятно… Для отвода глаз Рейска перебросился парой слов с другими парнями и отправился наблюдать за привокзальной площадью в ближайший бар, выбрав место у окна. Чтобы не привлекать излишнего внимания, заказал бокал пива.

Сложнее всего Рейске было с туалетом. Я пробовала мочиться стоя, но мне не удавалось добиться того звучания струи, как у мужчин. Писсуарами, разумеется, я не пользовалась, а мужчина, заходящий справить малую нужду в кабинку, выглядит немного странно. Поэтому с пивом следовало быть аккуратнее.

Казалось невероятным, чтобы кто-то из присутствующих знал Юрия Транкова и тем более поделился сведениями со мной. К тому же я понятия не имела, предлагал ли он свои картины еще кому-то, кроме пенсионерки Элли Вуотилайнен. В голове снова возник образ Аниты, лежащей в луже собственной крови. Насколько я помнила, у моей соседки действительно был племянник, только он жил где-то далеко, в Лоймаа. И я очень надеялась, что, обмолвившись про тетю, не подставляю под удар милую старушку, которая пекла замечательные пироги и расписывала фарфор.

В воскресенье вечером на вокзале царила суета: студенты возвращались из родительских домов, солдаты, проведя выходные с семьей, отправлялись к местам службы, фермеры, всласть нагулявшись в столице, торопились домой к хозяйству. Рейска допил пиво и еще раз прошелся по площади. Обычно он чувствовал себя вольготно, так как не привлекал внимания ни бандитов, ни полиции.

Однако, проболтавшись на площади до полуночи, он так и не узнал ничего нового. Русский со своей компанией ушел еще до десяти, и их место заняла веселая стайка подростков: они просидели здесь не один час и совершенно не волновались по тому поводу, что завтра в школу. Рейска еще зашел выпить чаю в ближайшее кафе и тем заслужил право посетить чистый туалет. Ему так никто и не позвонил. В последнем автобусе, на котором мой герой отправился домой, народу было мало, и двое в кожаных куртках на заднем сиденье сразу привлекли его внимание. Было трудно разобрать, на каком языке они говорят, а судя по виду, могли быть как финнами, так и выходцами из Восточной Европы. Рейска расслабленно сидел на своем месте, но Хилья сразу же напряглась.