10.00. Бешеный Пес сделал хет-трик (сбил три калитки за три гола) — за всю историю школы такое случалось до него лишь дважды. Еще более замечательным был тот момент, когда он отбил три подачи подряд. Его последним результатом было 8—14 за четыре серии бросков. Команду Арлингтона мы разбили на двадцати шести очках. Их бедные бэтсмены так испугались молниеносного Бешеного Пса, что последние два отказались отбивать, пока их тренер не пригрозил им медленной смертью под пытками.

Мои родители приехали в 11.05, через десять минут после окончания игры. Они достали шезлонги и бокалы и устроили веселое празднование. Завидев моих предков, откупоривающих бутылки с вином, Папаша не выдержал и побежал через все поле, чтобы присоединиться к ним. За ним бежал Укушенный, которому тоже не терпелось отпраздновать со всеми. Мне было стыдно сидеть с ними, поэтому я гонял мяч для регби с Саймоном по опустевшей площадке для крикета.

Через некоторое время папа открыл еще две бутылки с вином, и вдруг к ним подошел Глок и сел рядом. С моего наблюдательного пункта я видел, как мама удерживает всеобщее внимание, рассказывая какую-то длинную историю, от которой у всех начались колики. Папа так смеялся, что опрокинул шезлонг и пролил все вино на себя. Завывая от смеха, Укушенный с Глоком помогли ему подняться на ноги.

Потом пришел Лутули, и Укушенный представил его моим родителям. (Я заметил, что папа насупился и улизнул проверить, что машина закрыта. Он убежден, что все чернокожие — ворюги.) Лутули шепнул что-то на ухо Укушенному, и они пожали моим родителям руки и ушли по направлению к школе. Глок допил вино, кивнул и тоже откланялся. Только тогда я осмелился подойти к предкам поздороваться.

Оказалось, папа с Папашей только что поняли, что в университете жили в одной общаге. Потом Папаша уехал в Оксфорд получать докторскую степень, а мой папа бросил учебу и занялся химчисткой. Папаша начал рассказывать какую-то темную историю о том, как они с папой завалились в дешевый бордель на Пойнт-Роуд. Я понял, что мне пора уходить, и оставил предков и моего учителя по английскому, которые уже не на шутку напились и принялись вспоминать старые добрые времена, когда за двадцать рандов можно было поужинать, сходить в кино и вернуться домой на такси.

18.00. По пути в столовку услышал звук, который невозможно спутать ни с чем: взрыв из выхлопной трубы нашего «рено», с ревом возвращающегося к жизни. Мои предки семь часов напивались с моим учителем! Кажется, я готов отдать сам себя на усыновление.

20.00. Сегодня мы смотрим фильм «Зазубренное лезвие» с Гленн Клоуз. Всем она кажется сексуальной, потому что (Гоблин рассказал) в фильме «Роковое влечение» она занималась оральным сексом в лифте с Майклом Дугласом. К всеобщему разочарованию, в этом фильме она даже не разделась. Там был один момент, когда убийца проломил рукой окно. Все очень перепугались, но закричал только Геккон. Разумеется, все принялись издеваться и ржать над ним, и больше всех — рычащий Щука. Геккон, который только что начал садиться после ранения в зад, густо покраснел и отчаянно попытался не заплакать.

Я нашел на кровати шоколадку и записку от Червяка.

Извини за «цапки». У меня был плохой день.

Я победил!

Весь день читал «Уловку 22». Некоторые отрывки до того смешные и бредовые, что невольно гоготал вслух. После обеда, в «свободное время», перешел железнодорожные пути, растянулся на земле и стал читать под соснами. Через несколько минут увидел Гоблина: тот крался вдоль забора, держа в руках свой порножурнал. Он подозрительно оглянулся и скользнул в кусты. Я сделал вид, что его не заметил.

Глубокая ночь. Проснулся от жутких воплей. Сбросив одеяло, увидел, что Саймон горит. Щука поджег его при помощи зажигалки и дезодоранта. Затем его шестерка Деврис вылил на голову нашему капитану наполненное водой мусорное ведро и выбежал из спальни, кашляя и давясь от смеха.

Саймон, Рэмбо и Бешеный Пес сели и стали строить планы мести. Когда я подсел к ним, Рэмбо замолк, пригвоздил меня взглядом и процедил: «Не помню, что приглашал тебя сюда, Малёк». Я икнул, покраснел и вернулся в кровать, чувствуя себя униженным.

Четыре дня до долгого уик-энда!

Сегодня День святого Валентина. Все мальчишки с волнением ждут валентинок. У меня нет ни одной знакомой девочки, но и я сделал вид, что очень волнуюсь в перемену.

Саймон получил пять открыток, Рэмбо — две, а Бешеный Пес — одну, хотя, судя по орфографии и стилю, он прислал ее себе сам. Конверт был адресован «дарагому Бешынаму Псу».

И на нем не было марки.

Одна из открыток Саймона была с намеком на секс. Девочка писала, что хочет, чтобы он «как следует разогрел ее и заставил вспотеть». Открытка пахла духами и была подписана «Твоя ненасытная поклонница» Гоблин спросил Саймона, нельзя ли ему оставить открытку себе. Саймон отказался. Тогда Гоблин спросил, можно ли взять ее на время. Саймон сказал «нет». Тогда Гоблин предложил Саймону бесплатное пользование своим порножурналом. Саймон отдал открытку.

Снова обедал с Папашей. На этот раз тот выпил всего один бокал вина. Он сказал, что ему очень нравятся мои родители, и назвал их «простыми людьми». По его мнению, ничто так не развращает людей, как деньги. Мы обсудили «Уловку 22», и он попросил меня зачитать кое-какие отрывки вслух. Мы вместе посмеялись над Майором Майором и умопомрачительным остроумием Йоссариана.

На обратном пути я увидел Роджера, сиамского кота, который рыскал у часовни. Он выглядел ужасно: кожа да кости, половина шерсти выпала.

Все разговоры только о том, кто что будет делать в выходные. (В пятницу начинаются каникулы середины семестра, и нас отправляют домой на долгий уик-энд.) Рэмбо, Саймон и Гоблин возвращаются в Йоханнесбург. Бешеный Пес едет в Мозамбик на рыбалку со своим старшим братом (по прозвищу Плохой Пес). Мы с Жиртрестом возвращаемся в Дурбан, а Геккон остается в школе, потому что его родители за границей. Человек Дождя по-прежнему дома, и Гоблин считает, что он уж и не вернется. А я даже соскучился по тому звуку, с которым он вырывал пучки волос, да и вообще по своему придурковатому соседу.

Осталось три дня!

08.00. Глокеншпиль созвал экстренное собрание. Когда он ворвался в зал, взметнув полами своей темной накидки, я не мог не заметить на его лице легчайшую тень улыбки. После того как мы произнесли молитву и было сделано несколько объявлений, он рассказал всей школе о хет-трике, выполненном Бешеным Псом, после чего вызвал его и пожал ему руку. Обменявшись рукопожатиями с главным, Бешеный Пес отвесил мальчикам смешной поклон. В ответ раздались взрыв хохота и шепотки. К сожалению, не поклон вызвал волнение толпы, а ширинка Бешеного Пса, которая была расстегнута, открывая всеобщему обозрению его ярко-красные трусы.