12.30. Обед с Вомбат, мамой моей мамы и злейшим папиным врагом. По какой-то неясной причине она все время называла папу Роем, а меня — Дэвидом. Примерно каждые десять минут она показывала на меня и говорила маме, какой я симпатичненький и как хорошо, что я ни капельки не похож на отца. Папа, который уже час никак не мог зажечь браай,[22]все это время громко свистел.

12.38. Папа поджег себя, залив парафином дымящиеся угли. Я слышал лишь вопль, от которого кровь свернулась в жилах, а потом всплеск — это он прыгнул в бассейн. Прямо как в фильме «Смертельное оружие». Я вскочил из-за стола, чтобы помочь папе на случай, если тот покалечился, но с ним, кажется, все было в порядке, и он даже смог выплыть с глубины в мелкую часть бассейна. Мама даже не спросила, жив ли он, а попросту приказала перестать дурачиться и переодеть обугленную рубашку.

Жуя очень жесткий, воняющий парафином стейк, Вомбат доложила, что кто-то вломился в ее квартиру и оставил на обеденном столе купюру в десять рандов. Как ни пытались мы убедить бабулю, что никакой уважающий себя вор не станет оставлять деньги на месте преступления, старая клюшка ничего не пожелала слушать и заявила, что подозревает Бастера Крэкнелла (вахтера ее дома).

После обеда разговор зашел о политике. Со дня речи де Клерка и освобождения Манделы в доме Мильтонов это главная тема. Вомбат заявила, что надеется умереть прежде, чем настанет тот день, когда черные придут к власти. Папа сказал, что тоже лучше умрет. Готов поклясться, я слышал, как мамина челюсть с треском упала. Папа вернулся туда, где ему место — в собачью будку.

Был странный звонок: какой-то писк, — и тут же повесили трубку. Клянусь, голос был как у Геккона, но может, кто-то просто пошутил или хуже — это был Щука.

Проснулся в депрессии. Сегодня вечером обратно в школу, и при мысли об этом мне плохо. Папа пошел на работу впервые за много дней, а мама потащила меня в торговый центр. Когда она сказала, что встречается с Мардж на чаепитии, мое сердце завертелось, как брейк-дансер, но потом я вспомнил, что Русалка ходит в обычную школу и сейчас у них, наверное, урок географии в самом разгаре. Убил время в спортивном магазине, тестируя крикетные биты, пока мама чаевничала с Мардж.

По пути домой, забыв о гордости, спросил у мамы, не говорила ли чего Мардж о Русалке и мне. Мама замялась, а потом ответила, что, по словам Мардж, я очень понравился Русалке. Мое сердце упало — врать мама совсем не умеет.

17.30. Жиртрест попросил маленького мальчика, который сидел рядом со мной в автобусе, поменяться с ним местами, чтобы мы могли поболтать. К счастью, на этот раз от толстяка не пахло тухлой рыбой. Он рассказал, что нарыл еще кое-какую информацию о Макартуре в газетных архивах в Дурбане, но поделится с нами лишь через несколько дней.

Автобус пыхтел в горку, двигаясь в сторону провинции Натал,[23]тусклые фонари на дороге то вспыхивали, то гасли, и с каждой милей на сердце становилось все тяжелее. Я вспомнил Русалку и как мама мне соврала. Может, Русалка подумала, что я идиот, урод или ей вообще до лампочки? Сидевший передо мной старшеклассник рассказывал друзьям о том, как занимался сексом с подругой сестры. В рассказе было многое подозрительно, и вскоре друзья раскрыли обман и обвинили парня в том, что он спал со своей сестрой.

Автобус подъезжал все ближе к школе, а во мне все росло беспокойство о том, что же меня ждет. Неужели Щука и вправду сегодня придет за мной? Буду ли я спать на той же кровати в нашей спальне? Что с остальными? Я закрыл глаза и подумал о Русалочке, отчего лишь еще больше затосковал по дому. Подкатили слезы. Я сжал зубы и кулаки и приказал себе не быть размазней-малолеткой. К счастью, к тому времени наступила темнота и никто не увидел моей минутной слабости.

21.00. После того как я накручивал себя часами, возвращение в школу оказалось не таким уж ужасным. Все сели и стали обмениваться впечатлениями о каникулах и рассказывать истории. Вот самое главное вкратце.

Наши достижения за выходные

Рэмбо Был в ночном клубе.

Саймон Пощупал грудь девчонки.

Бешеный Пес Поймал 50-килограммовую замбезийскую акулу в Мозамбике.

Жир Расследовал тайну Макартура.

Гоблин Вернулся с еще более откровенным порножурналом.

Геккон Заболел хроническим пищевым отравлением и ларингитом. Сейчас в медпункте.

Малёк Познакомился с самой прекрасной девочкой в мире.

Оказалось, завхоза никто не предупредил, что один из мальчиков остался в корпусе на выходные, и он запер все двери, пока Геккон был внутри. Гоблин сказал, что отчаявшийся Геккон так кричал, что охрип, и все каникулы ел запасы из шкафчика Бешеного Пса, думая, что это вяленое мясо. Бешеный Пес сказал, что нет у него никакого вяленого мяса, а потом признался, что, возможно, где-то в шкафчике завалялись старые обглоданные голубиные кости.

Саймон как раз рассказывал о размере груди его девчонки и о том, какая она была на ощупь, как вдруг включили свет. Спальню залил резкий белый свет, и в дверях выросла зловещая фигура Укушенного. Бежать к кроватям было слишком поздно, поэтому мы просто застыли у шкафчика Саймона, виновато глядя на заведующего нашим корпусом.

— Болтаете после отбоя, значит, — процедил Укушенный, сощурив нетрезвые глаза. — Наверняка вам есть что рассказать. — Он вошел в спальню и уселся на шкафчик Жиртреста. — Хотел сообщить, — продолжил он, — что завтра в школу возвращается Берн Блэкаддер. Уверен, все вы знаете, что Верну пришлось многое пережить, но он принял храброе решение вернуться. Так что вы, ребята, не лезьте к нему слишком, пусть почувствует, что ему тут рады. И что бы ни случилось, не расспрашивайте о том его… исчезновении. Спасибо, ребята. Пожалуй, и всё.

С этим он выключил свет и исчез во тьме.

После ухода Укушенного все начали взволнованно шептаться о возвращении Верна. Я вообще-то рад, что Человек Дождя возвращается. Без соседа плохо, а Верн с его вечными безумными выходками — верное лекарство от скуки. Гоблин изобразил свою пародию на Верна, ставшую уже классикой, и мы расхохотались, несмотря на предупреждение Укушенного.

Разговоры о каникулах возобновились, и я поведал банде о Русалочке. Гоблин чуть не убил меня за то, что я не догадался подглядеть за ней в замочную скважину, и все сказали, что я должен был ее поцеловать. Саймона очень заинтересовала моя встреча с Щукой в ресторане в субботу вечером. Жиртрест отказался рассказывать нам о том, что выяснил в Дурбане в выходные, и заявил, что ему сперва нужно перепроверить кое-что, а потом уж он откроет нам новые улики в деле Макартура.

Долго лежал без сна, слушая журчание Зассанца Пита и удаляющийся грохот товарняка. Рядом слышалось тяжелое дыхание и изредка храп Бешеного Пса и Жиртреста. Потом я уснул, и в моем сне Щука с Русалкой держались за руки. Русалка улыбнулась, и они медленно ушли прочь.