— На больного он совсем не похож.

— Ты же не видела его в последнее время, — возразила Дженифер, вспоминая, что Томас выглядел просто ужасно.

— Он как-то изменился? — Элис вскинула брови, давая понять, что не желает верить в таинственный недуг Томаса.

— Да, он изменился. — Дженифер покачала головой: мысли путались, в чувствах было трудно разобраться. Долг перед Томасом, привязанность к Энтони, желание никого не обидеть и в то же время обрести наконец покой боролись в ней, сводя с ума.

Элис выжидательно на нее смотрела.

— Он с каждым днем все более нервный, скрытный, — нехотя пояснила Дженифер. — Ездит в эти непонятные поездки… Вчера жаловался на головную боль…

— Только и всего? Подумаешь! Голова время от времени болит у всех. — Элис решительно была настроена против Томаса. Особенно теперь, когда и Дженифер увидела наконец все его недостатки, даже собралась уйти от него. — Ты ищешь объяснения его наглости, оправдываешь вопиющую ложь, а о себе не думаешь.

— Подожди, надо все-таки во всем разобраться, — твердо сказала Дженифер. — И потом, я не обо всем рассказала… — Она вспомнила вчерашний страх в глазах Томаса и содрогнулась. — Он явно чем-то терзается, а говоря о расставании, буквально паникует…

Элис тяжело вздохнула и отправила в рот остатки бутерброда. Дженифер к своему гамбургеру даже не притронулась — есть совершенно не хотелось.

— Знаешь что… — произнесла. Элис. — Отправляйся-ка ты сразу после ленча к Томасу в студию. Спроси его прямо, что он от тебя скрывает. Заодно узнаешь, над чем столь грандиозным он там работает. Иного выхода нет: если ты будешь мучиться раздумьями и уж тем более если закроешь на все глаза и продолжишь жить, как теперь, очутишься в психбольнице.

Дженифер несколько минут молча обдумывала ее слова.

— Наверно, ты права. Прямо сейчас поеду… — У нее в сумочке зазвонил сотовый. Достав его, она взглянула на внешний экран и покраснела от смущения и радости. Звонил Энтони. При одной мысли, что сейчас она услышит его голос, на душе стало спокойнее.

— Здравствуй, Энтони!

— Привет, Дженифер! Как кресла, мойка, парикмахерская тележка? Еще не служат на благо людям?

Дженифер засмеялась, а Элис уставилась на нее с изумлением.

— Пока не служат. Но ждать осталось недолго. Первого посетителя примем недельки через две.

— Надеюсь, им буду я. Не забыла наш уговор? — шутливо произнес Энтони.

— Кто это? — одними губами спросила Элис.

Дженифер жестом попросила не мешать.

— Ты вечером занята? — спросил Энтони.

— Гм… Пока не знаю, — пробормотала Дженифер, грустнея при воспоминании о том, что в ближайшие несколько часов ей предстоит окончательно выяснить отношения с Томасом.

— Если хочешь и найдешь время, можно будет поужинать вместе.

— Кто это? — повторила Элис. — Энтони?

— Кстати, я сейчас в кафе с Элис, — сказала Дженифер, кивая подруге.

— Может, встретимся втроем? — предложил Энтони. — Не сегодня, так завтра или в любой другой удобный для вас день.

Дженифер представила, как они ужинают вместе — она, ее лучшая подруга и человек, удивительным образом ставший для нее одним из самых близких. Три бывших одноклассника. На губах заиграла улыбка.

— Было бы здорово, — пробормотала она, вдруг снова опечаливаясь при мысли о Томасе. — Давай я перезвоню тебе позже? Когда определюсь с планами и поговорю с Элис. У меня пока все слишком неясно…

— С Томасом? — не то грустно, не то с сочувствием спросил Энтони.

— Да, — честно ответила Дженифер. Хитрить с Энтони ужасно не хотелось. Она вообще не любила лгать и ловчить, даже когда иначе было нельзя.

— Что ж, желаю поскорее во всем разобраться. И жду звонка, — сказал Энтони.

— Он предлагает нам встретиться втроем, — сообщила Дженифер подруге. — Как ты на это смотришь?

Элис лукаво прищурилась.

— А ты не станешь ревновать?

— Эл! — Дженифер попыталась сделать вид, что возмущена, но покраснела, точно влюбленная в учителя школьница.

Элис засмеялась.

— Какая прелесть! Если б ты видела сейчас свои щеки! Ты влюбилась в него, признайся! — Она наклонилась и обхватила запястье Дженифер, словно беря ее в плен. Та метнула в подругу гневный взгляд, но, почувствовав, что еще больше выдает себя, сконфуженно потупилась. — Да не стесняйся ты! — Элис разжала пальцы и ласково потрепала Дженифер по руке. — Я за тебя очень рада.

— Послушай, Эл, — запротестовала Дженифер. — Мы с Энтони просто общаемся… — Она резко замолчала, почувствовав, что и теперь не сможет солгать. — Точнее, не совсем просто… Но ничего особенного между нами нет, да и не может быть… Предать Томаса, даже при нынешних обстоятельствах, я не в состоянии… — Она закрыла лицо руками. — Черт! Я окончательно во всем запуталась.

Элис нежно посмотрела на нее и негромко произнесла:

— Советую поскорее распутаться. И с распростертыми объятиями встретить счастливое будущее.

Дженифер медленно убрала от лица руки и взглянула на Элис так пристально, словно хотела проникнуть к ней в сознание и удостовериться, что она искренна.

— Ты говоришь так, будто уверена, что меня ждет счастливое будущее, — настороженно произнесла Дженифер.

— Я уверена, — серьезно ответила Элис. — Ты ведь, как никто другой, заслуживаешь счастья.

Элис приехала в Милл-Хилл, где у Томаса была студия, на автобусе и от остановки медленно пошла пешком. На душе становилось все тяжелее. Мрачные предчувствия, страх за Тома, неопределенность и угрызения совести сжимали сердце, делали дорогу трудной, почти непреодолимой.

Когда-то, на заре их отношений, приезжать в эту студию было для нее праздником. Том ждал ее целыми днями, каждую минуту был готов отложить кисть и окружить гостью вниманием. Портретов он не писал, но в первые месяцы романа с Дженифер твердил ей, что, создавая натюрморты, дышит ею одной, вносит любовь к ней в каждый мельчайший мазок, в любое изображение.

«Куда же все делось? Глубина чувств, единение, страсть? Впрочем, единения, наверно, никогда и не было. Даже в самом начале Том все время как будто чего-то недоговаривал, что-то скрывал… Почему я раньше никогда об этом не задумывалась?

Да, нам действительно лучше расстаться. Подведу под прошлым черту и двинусь дальше. Навстречу счастью, может, с Энтони Хаккетом…»

Подумав о нем, Дженифер зашагала увереннее. «Побеседую с Томом и сразу позвоню Энтони», — решила она, желая как можно скорее оставить затянувшуюся историю с Томасом в прошлом.

Первое, что она увидела, были опущенные жалюзи на окнах студии. Томас закрывал их, только когда уходил, днем же любил свет и раздражался, если Дженифер в солнечные дни опускала жалюзи даже наполовину.