Поскольку группа вносила последние штрихи в новые песни, все были в сборе. Даже Адам шнырял туда-сюда в качестве мальчика на побегушках и техперсонала. Он настраивал гитары и приносил что-то, всячески избегая моего взгляда. Меня это вполне устраивало. Чем меньше будут говорить о прошлой ночи, тем лучше. По крайней мере, Сэм был занят организацией охраны для благотворительного шоу на следующей неделе и пока не появлялся.

Но, конечно же, Мал даже отдаленно не закончил.

— Бедный Адам. Ты хоть немного поспал, чувак? Насколько тонкие стены в доме любви у бассейна?

Адам лишь бросил на меня обеспокоенный взгляд.

— Я ничего не говорил.

Боже.

— О чем именно ты ничего не говорил? — спросил Мал, вращая в руке барабанную палочку. — Ты ведь ничего от нас не скрываешь, чувак?

Малыш замер.

— Ты не можешь ничего скрывать от своих товарищей по группе. Это не круто.

Он нахмурился.

— Я выступаю сольно.

— Да, — сказал Мал. — Но я же играю в твоем альбоме под потрясающим новым псевдонимом, Стикс Макги. Правда гениально?

— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал. — Бен даже не потрудился оторвать взгляд от блокнота, где он деловито делал пометки. — Ты играешь инкогнито, как мы и договаривались. Я не хочу, чтобы кто-то отвлекал внимание от Адама. Это его дебютный альбом.

— Ладно, пофиг. Но он все равно должен рассказать нам все, что знает. — Учитывая то, что они оба были примерно одного роста, Мал не мог нависнуть над мальцом. Но он определенно старался. Давление со стороны коллег в лучшем его проявлении. — Марти любит кричать? Любит издавать звуки сельскохозяйственных животных в постели? Или нет, она говорила гадости во время секса и заставляла Сэма плакать? Да ладно, что случилось? Ты можешь мне рассказать.

Мои руки сжались в кулаки.

— Мал…

— Что? Нет, — пробормотал Адам. — Она просто... Я имею в виду, это даже не важно и... Это была просто случайность.

— Ни слова больше. — Обычно насилие не было моим коньком. Но я могла бы кого-нибудь ударить. — Я серьезно.

Бен лишь покачал головой.

Дэвид выглядел слегка смущенным.

Джимми, между тем, теперь довольно широко улыбался.

— И что же ты сделала?

— Ничего, — соврала я. — Ничего не произошло!

— Адам, мальчик мой. — Мал продолжал вертеть палочку в определенно угрожающей манере. — Не заставляй меня испытывать на тебе палочки смерти. Это не самый лучший способ уйти из жизни.

Дети засмеялись и захлопали в ладоши при виде идиота-барабанщика. Таким как он нужно какое-то поощрение. Но взгляд Адама продолжал метаться между мной и Малом, пытаясь решить, чей гнев будет сильнее и страшнее. А поскольку Мал стоял ближе, я проиграла.

— Она просто ошиблась комнатой, вот и все, — наконец выпалил Адам. — Подумала, что это была комната Сэма и ввалилась в нее немного пьяной.

Я опустила голову и закрыла лицо руками. Поэтому я пропустила момент, когда в комнату вошел Сэм, мгновенно оценивая ситуацию. Или, возможно, он услышал наши голоса.

Гогот Мала заполонил огромную комнату.

— О. Мой. Бог. Бедное юное невинное создание, тебе пришлось в одиночку противостоять похоти Марти в темноте. Ты был ужасно напуган? На твоем месте я бы испугался. Расскажи мне еще.

Сэм вздохнул и присел на корточки позади меня. Хотя он и пытался сгладить ситуацию, в итоге эффект был обратным из-за того, как он рассказывал.

— Затем она шлепнула его по заднице и объявила, что пришло время перепихнуться. К счастью, я услышал, как она вошла в здание, и вмешался.

— И что ты сделал, Сэм? Что ты сделал?

— Я перебросил слегка подвыпившую даму через плечо и велел молодому Адаму возвращаться в постель, поскольку мне пришлось разбираться с ситуацией, — сказал Сэм, которого я теперь официально ненавидела. К сожалению, он был бывшим морским котиком. Поэтому, когда я попыталась ткнуть его локтем, он просто поймал его и улыбнулся. — Прости, любимая. Но боюсь, что эта история все равно всплыла бы. Особенно после того, как Адам раскрыл свой рот и Малкольм пронюхал об этом. Лучше всего, чтобы они услышали об этом сейчас, посмеялись и вернулись к нормальной жизни.

— Как ты мог? — прорычала я.

— Все будет хорошо.

— Они теперь никогда от меня не отстанут.

Мой брат покачал головой, бормоча что-то о том, что ему не хочется и не нужно знать о моей сексуальной жизни. Я не хотела, чтобы он или кто-нибудь другой знал об этом. И я даже не могла заставить себя посмотреть, какое выражение было у Дэвида на лице. Но в то время как у Джимми были манеры, по крайней мере, отворачивать голову, чтобы посмеяться, Мал откровенно плакал от смеха.

— Вообще-то, это правда. Мы будем вспоминать об этом снова и снова.

— Нет, этого не будет, — просто ответил Сэм. — Потому что если ты это сделаешь, я случайно причиню тебе боль, когда ты меньше всего будешь ожидать.

— Т-ты сделаешь мне больно?

— Да.

— Мы сейчас говорим о крови и прочем? — спросил Мал. — Или просто об ушибленном пальце или о чем-то в этом роде? Потому что это, вероятно, было бы справедливо.

— Первое.

После этих слов радость Мала угасла.

— Боже мой, это жестко. Кроме того, я не понимаю, как ты можешь сделать это случайно.

— Неважно. Я найду способ.

— Этому не бывать. Мы абсолютно неприкасаемые. Нас защищает этот крутой телохранитель. Ты же знаешь, кого я имею в виду. Еще раз, как его зовут? Напомни.

— Ты платишь мне, чтобы я защищал тебя от других людей, — прорычал телохранитель. — Но не от меня самого. И мне не нравится, когда кто-то расстраивает мою женщину, понятно?

Мои плечи напряглись от его слов.

— Итак, эта тема закрыта. — Сэм положил руку мне на плечо, слегка поглаживая. — Мы все совершаем ошибки. Пора двигаться дальше.

— Ну, это не круто. Не думаю, что мне нравится то, что вы с Марти встречаетесь, — сказал Мал, и уголки его губ печально опустились. — Я все же расскажу Энн о том, что случилось прошлой ночью, и ты не сможешь остановить меня, потому что это уморительно. А после, думаю, я забуду об этом. Но только потому, что я — замечательный, заботливый человек, а не потому, что ты угрожал мне расправой.

— Спасибо, Малкольм. Я знал, что мы можем положиться на твое благоразумие.

Кто-то несколько раз прочистил горло, и, в конце концов, все снова занялись своими делами. Сэм, однако, остался сидеть на корточках рядом со мной.

— У тебя на лице маркер.

— Гиб решил разрисовать меня, — сказала я. — Сделать мне татуировки как у его отца и друзей.