– Куда пригласить? – оторопела Вика.

– Куда-куда… В мать пошла, доходит, как до утки, на седьмые сутки. Ты же хотела день рождения в ресторане? Вот и веди его туда. Надо кое-что обсудить. Не люблю я затянутых ситуаций.

– Как? – Вика чуть не разрыдалась. – Вы что, тоже пойдете?

– Нет, мать, ну ты глянь на эту нахалку! Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде! Да, кто оплачивает банкет, тот на банкете и пляшет, ясно? Я не старый хрыч и не жмот – все эти лестные характеристики в мой адрес сейчас написаны у тебя на лбу бегущей строкой, я – спонсор мероприятия! И я пойду, и партнеры мои, и нужных людей позову. Убьем одним махом всех зайцев.

– А я? – робко пискнула Анна Павловна.

– А ты зачем? – искренне удивился папенька. – Я там дела свои решать буду. Эта фифа перед подружками выпендриваться напоследок станет, что, мол, крутая.

При слове «напоследок» Вика нервно сглотнула, а поперхнувшаяся Анна Павловна сдавленно напомнила:

– Так мы как бы празднуем день рождения дочери. А я ее мать.

– Да, – рассеянно кивнул спонсор мероприятия. – Как с бабами тяжело, сплошные проблемы.

Мама успокаивающе погладила мужа по руке, а Вика со злобной решительностью подумала, что ее никто и никогда так не унизит. Женщина не должна зависеть от мужа!

– Женщина не должна зависеть от мужа! – бушевала она, постукивая кулаком по столу в Ленкиной кухне. – Муж обязан уважать, любить, беречь жену. Он должен носить ее на руках. А не шпынять, как комнатную собачку. И не указывать постоянно ее место, которое, судя по всему, на коврике у дверей!

– Ну, дорогая моя, независимость – синоним состоятельности. В смысле, финансовой. От мужа не зависеть можно лишь в том случае, если ты в любой момент без особых потерь и морально-материального ущерба можешь от него уйти, – прояснила свою позицию Ковальчук, с аппетитом надкусив толстенный бутерброд.

Бутерброд был неприлично калорийным и негламурно розовел куском докторской колбасы. Конечно, Ленка была не женщиной-феей, а женщиной-бабой, а потому ни при каких обстоятельствах не могла понять Вику и мыслить на ее волне.

Однако Вике очень хотелось донести до подруги прописные истины.

– Ленка, ты балда! Женщина ценна сама по себе. Ее просто любят.

– Погодь, не так быстро, я ща записывать буду, – заржала Ковальчук, едва не подавившись. Кружок помидора выехал из оставленной без присмотра многослойной конструкции и шлепнулся на стол. Подцепив потерю черно-фиолетовым нарощенным когтем, Ленка мастерски забросила его в рот, клацнув челюстями, как аллигатор. – Вот ты мне объясни, Цаплина, чем конкретно ты ценна? И кто тебе сказал, что твоя ценность со временем не подвергнется сомнениям, не найдется более ценный экземпляр, у которого сиськи больше, волосы гуще, а ноги стройнее?

– У меня все в порядке со всеми ценностями по списку, – прищурилась Вика, намереваясь сказать гадость.

Но поссориться с Ковальчук было сложно. Ленка умела вовремя перебивать и затыкать рот. Что она и сделала в очередной раз.

– Это сейчас все в порядке, а через десять-двадцать лет тебя с учетом амортизации могут и перестать ценить. Вот покупаешь ты новое платье, и оно тебе кажется супермодным, зашибись каким крутым и обалденно на тебе сидящим. Поносишь ты его, погордишься, а через год уже фиг наденешь. И будет оно болтаться в углу на самой последней вешалке. А то и вовсе сдашь его в приют за ненадобностью. А там, глядишь, кто-то еще порадуется. Это, Викуля, правда жизни. С женщинами точно так же. Поэтому кроме ничем не подкрепленной уверенности в собственной ценности хорошо бы и обеспечить себе тылы, пути отхода и запасной аэродром. Женщина должна быть не только завоевательницей, но и полководцем-стратегом. И чтобы тебя не сдали со временем куда-нибудь, необходимо уже сейчас начинать соображать, а не закатывать глазки и изображать фею.

– Я не изображаю. Я просто уважаю себя, – набычилась Вика. – И никто меня никуда не сдаст.

– Бестолочь, – ласково протянула Ленка. Бутерброд закончился, и она умильно покосилась на холодильник, украшенный роскошным магнитиком с кроваво-красной надписью «На ночь не жрать!». – Я тебе по секрету скажу. Я видела штамп, который ставят в ЗАГСе. Там ни слова нет про гарантийный срок. Они просто констатируют факт, что два человека решили узаконить свои отношения. А уж дальше – пусть крутятся, как хотят. Это как надпись в гардеробе «Администрация не несет ответственности за утерю вещей». Если вдруг у твоего суженого утеряются любовь, уважение и совесть, то это твои проблемы. Значит, неправильно влюбилась. Поэтому я и говорю: сначала надо все рассчитать, а потом уже влюбляться. А то орут про любовь, а затем такое на форумах пишут – читать страшно. Изменил с соседкой, с начальником, вообще – с соседской собакой. Ай, помогите присушить, отсушить, высушить и, как гербарий, на стену повесить.

– На форумах одни дуры сидят, – снисходительно пояснила Вика. – Поэтому и проблемы у них такие. Читала я. Вот у меня так никогда не будет.

– Ну-ну, – понимающе хмыкнула Ковальчук. – Разумеется, у нас, умных, все пучком будет. Ладно, сменим тему. Что там с днем рождения?

– Ой, классно все! – Вика моментально оживилась. Тема про мужиков, под которыми в данном контексте явно подразумевался ее ненаглядный Дима, ей категорически не нравилась. – Папхен согласился. Снимет ресторан. Правда, он туда со своими толстосумами намерен пойти. Ну, короче – родители тоже будут. Но музыка заказывается под нас. Аньку-то приглашать?

– Конечно, а как же, – удивилась Лена. – Мы подруги. Кстати, стесняюсь спросить: а я-то приглашена?

– А кто ж станет затмевать мою красоту своими габаритами? – прыснула Вика. – Приглашена. Как же без тебя-то, царевна ты моя?

– Я – да, царевна, – самодовольно тряхнула бюстом Ленка. – Скоро стану царицей. Кстати, у твоего папеньки холостые олигархи есть?

– А Вадик? – растерялась Вика. – У вас что, все уже?

– Лишний кавалер еще никому не мешал.

– Ясно. Только у папы они старые.

– Мне не варить. Мне замуж – чтобы на молоденькую потом не поменял. Но, конечно, совсем престарелыми экземплярами я не интересуюсь. Ну, и чтобы симпатичный, приятный, не Армагеддец какой-нибудь, в общем. Чтобы никто даже не вякал потом, что я из-за денег со стариком. Чтобы все на слюни от зависти изошли.

– Какие-то невыполнимые задачи ставите, барыня, – пробормотала Вика. – Короче, сама там разберешься. Слушай, тут еще проблема. Папа хочет с Димкой поговорить.

– Представляю этот разговор, – усмехнулась Ковальчук. – По содержанию, уровню отрицательных эмоций и степени адреналина в крови твоего любимого эта беседа будет равна налету налоговой полиции в его офис. Выложит все: какой доход, какие планы и даже до скольких лет писался. Главное, чтобы он после знакомства с будущим тестем снова писаться не стал и жениться не передумал.