Егор поднялся с кровати и подошёл к окну.

Да, сомнений нет! Это Иван Леонидович Ткаченко – молодой, улыбчивый, красивый – властным жестом требует его наружу.

Егор бессильно развёл руками – он не может выпрыгнуть в окно.

– Я жду! – вдруг сказал Ткаченко. – Одевайся и выходи на лёд!

Егор всё понял. Он бесшумно метнулся к своей одежде, быстро натянул спортивную форму, схватил коньки и клюшку и пулей выскочил из квартиры, чуть ли не кубарем слетел вниз по лестнице.

Ткаченко стоял посреди тёмного дворового катка. На льду перед ним лежала шайба, и его клюшка уже была занесена над ней.

– Будем играть, – сказал он Егору, когда тот подъехал к нему на своих коньках. – По-настоящему. Нападай, я Бугримов.

И повёл шайбу к воротам.

Егор рванул за ним:

– Подождите!

Ткаченко недовольно остановился:

– В чём дело?

– Я хочу спросить…

– Ну, спрашивай!

– Только вы не сердитесь. Хорошо?

– Хорошо, не сержусь. В чём дело?

– Знаете, я все ваши игры сто раз посмотрел в YouTube. Честное слово! Наизусть выучил все ваши финты. Но сколько ни повторял их на тренировках, так, как у вас, всё равно не получается. Вы можете открыть свой секрет?

Ткаченко внимательно посмотрел Егору в глаза. Этот взгляд выражал одновременно удивление и уважение.

– Гм… – произнёс он задумчиво. – Секрет… А ведь действительно, был секрет. Теперь я понимаю… Я перед каждой игрой делал хорошее дело. Ну, про деньги ты знаешь. Но не только. А просто, когда сделаешь что-то хорошее не для себя, а для других, чувствуешь крылья за спиной. Понимаешь? И тогда летишь… – и Ткаченко саданул клюшкой по шайбе: – Поехали!..

Никто не видел эту тренировку, хотя она длилась до самого утра. И никто не знает, чему и как Иван Леонидович научил в ту ночь Егора.

* * *

И вот оно, решающее сражение!

Бил гонг, гремела музыка, переполненные трибуны шумели и скандировали имена своих любимых команд, и ведущий на ринге объявил финальную игру лидеров чемпионата – «Буревестника» с «Соколами „Локомотива“».

Скажу вам честно, как на духу: я написал тридцать романов, но даже мне при всём моём опыте трудно описать напряжение этой битвы. Тренер «Буревестника» сразу выпустил на ринг тройку Бугримов – Косичкин – Круглов, чтобы с самого начала сломать, смять и раздавить «Соколов» физически и морально. И вынужден отметить: это ему удалось. Хотя усиленные летние тренировки в спортивном лагере укрепили, конечно, игроков «Локомотива», но ведь и хоккеисты «Буревестника» не теряли время даром. Бугримов ещё больше раздался в плечах, да и Косичкин с Кругловым стали ему почти под его богатырскую стать. Этих трёх богатырей можно было выпускать даже против взрослых канадцев, не то, что против юношеской команды «Соколы „Локомотива“». И как храбро и даже отчаянно ни оборонялись «Соколы», как ни бросался Виктор Юрасов под атаки Бугримова, счёт первого тайма был 3:1 в пользу «Буревестника». В конце первого тайма эту единственную шайбу забил «Буревестнику», конечно, Виктор, но какую цену ему пришлось за это заплатить! А с первой минуты второго периода Бугор снова стал совершенно открыто охотиться за ним и наконец – к ужасу Кати и мамы братьев Юрасовых – всем своим весом с такой силой врезался в Виктора, что того снова унесли на руках с корта.

Теперь «Буревестнику» можно было свободно и уже играючи добивать «Соколов». Что они не преминули сделать – тренер даже убрал с корта тройку Бугримова. Как говорится, мавр сделал своё дело, мавр может отдыхать.

Второй период завершился со счётом 5:1 в пользу «Буревестника».

А в перерыве ещё одна битва развернулась в санчасти. Виктор – снова покрытый синяками и гематомами – требовал у врачей анестезирующий укол, чтобы продолжить игру, но мать была категорически против.

– Витя, всё, хватит! Он тебя убьёт из-за этой Кати!

– При чём тут Катя? – огрызался Виктор. – Это чемпионат! Я должен играть!

– Уже 5:1. Вы не отыграетесь, вы уже проиграли.

– Нет, мама, – вдруг сказал Егор, войдя в санчасть. – Тренер разрешил мне играть в третьем периоде. Я хочу играть с Виктором – он левым нападающим, я – правым. Пусть врачи сделают ему укол. Ну, пожалуйста!

Мать посмотрела на сыновей и… заплакала.

* * *

Третий период.

Как описать шквал на трибунах, когда спортивный комментатор объявил, что тренер «Локомотива» выпустил на лёд тройку «Виктор Юрасов – Вышинский – Егор Юрасов»?

Пользуясь тем, что на льду не было ударной тройки «Буревестника»

Бугримов – Косичкин – Круглов, братья сравнительно легко сквитали две шайбы, и счёт стал 5:3 в пользу в «Буревестника».

Тут я должен притормозить сухое описание этой знаменательной игры и рассказать о том, чего не увидели ни зрители, ни тренеры, ни спортивный комментатор.

Дело не в том, что за одну минуту своего пребывания на льду братья забили две шайбы. А в том, что азарт игры разом выбросил с арены их нелепую ссору, и они снова стали родными братьями, понимающими друг друга не только без слов, но даже без взглядов. Это трудно или даже невозможно объяснить. Но в конце концов, разве не в этом и заключается родство? Ведь когда вы напряжены до предела, когда каждый ваш мускул и нерв ждёт сигнала к атаке, к финту, к пасу, к обводке или другому игровому приёму – разве не от родного брата вы примете первый телепатический сигнал?

И если в первые секунды братья ещё сами не понимали этого и почти вслепую, одной интуицией приноровившись друг к другу, разом вошли в зону атаки и по-игровому стандартно (Егор просто «положил» шайбу на клюшку брата) забросили свою первую шайбу, то эта удача словно открыла им глаза на свой, особый, родственный, братский канал связи.

И вторую комбинацию они провели, как бы проверяя этот канал, а когда эта комбинация завершилась точно таким же (Егор снова положил шайбу на клюшку брата) победным броском, они уже обнялись действительно по-братски, мир был заключён и упрочен, и, выйдя с корта, они даже на скамейке уже сидели обнявшись.

Но тут тренер «Буревестника» снова бросил на арену тройку Бургимов – Косичкин – Круглов: уж очень ему хотелось победы с красивым разгромным счётом!

И, конечно, одну шайбу эта тройка тут же отыграла, счёт стал 6:3 в пользу «Буревестника». До конца игры осталось меньше десяти минут. Оба брата даже встали, молча, но с умоляющими глазами глядя на своего тренера. И тренер кивнул, соглашаясь с ними, показал замену тройке своих нападающих.