что Кармен была старомодна или боялась телефона.

─ Я насчет вашего письма о визите. Дело в том, что сегодня вечером я и Фернандо идем в Хрустальный ручей. Думаю, вы тоже сможете к нам присоединиться. Только придется предупредить хозяйку. Надеюсь, это не займет много времени.

─ О, я попробую им позвонить, ─ рассмеялась Кармен. ─ Ты многих на Коста-Лунес приучила чаще пользоваться телефоном. А дон Марсело и сам по нему вел дела. Надеюсь, его сестра не будет сильно возражать.

Вот почему подруга не удивилась звонку. Хоакина уже пыталась принести столичные традиции в колонии.

─ До встречи вечером, ─ сказала Кармен.

─ Буду рада увидеться.

Хоакина дернула рычаг и вынула из уха кнопку. Похоже, тихий ужин в Хрустальном ручье скорее будет напоминать небольшой прием. И тем лучше. Удастся поговорить с доньей Терезой, зачем-то приславшей цветы малознакомой больной соседке.

Вечером Хоакина с тревогой ждала Фернандо, который примчался в дом, когда она уже почти была готова к выходу, и теперь переодевался у себя в комнате. Вероятно, они опоздают, и будет крайне неловко. Или же здесь не обращают внимания на такие вещи?

Вскоре Фернандо появился в гостиной, на ходу завязывая шейный платок. Сюртук темно-синего цвета, в тон брюкам, небрежно болтался на сгибе локтя.

─ Боже мой, ─ воскликнула Хоакина, подходя к нему. ─ Почему никто не помог тебе?

─ Педро куда-то делся, да и я не сильно хочу слушать его вчерашние россказни, ─ ответил муж, кидая сюртук на кресло и доставая из кармана жилета небольшую брошь с сапфирами, чтобы украсить наконец-то завязанный платок.

─ Я не понимаю, ─ удивилась она. ─ Педро больше возится по дому, а то и на кухне. Почему бы тебе не нанять камердинера?

Фернандо издал протяжный вздох, и Хоакина вздохнула вместе с ним.

─ Мы уже обсуждали это, верно? Тогда не будем сейчас тратить время, и так уже опоздали.

─ Ничего страшного, ─ успокоил ее Фернандо, подхватывая сюртук и ловко надевая его. ─ В Хрустальном ручье всегда ужинают поздно. А сейчас еще и восьми нет.

Хоакина окинула взглядом мужа, отмечая, что цвет его костюма, похожий на ночное небо, темноват для званого ужина, тогда как она разоделась в светло-зеленую блузку и юбку цвета молодого белого вина с таким же коротким верхним корсетом. На голове же красовалась модная высокая шляпка, тоже светло-зеленая.

─ Совсем забыла, у них же траур, ─ огорченно пробормотала Хоакина.

Фернандо посмотрел на нее и чуть приподнял брови.

─ Ты же не пойдешь сейчас переодеваться?

─ Ну почему ты мне не напомнил? ─ расстроено буркнула Хоакина.

─ Потому что весь день занимался безобразием, которое работники учинили в южном секторе, ─ устало прикрыл глаза Фернандо. ─ И сейчас бы с огромным удовольствием лег отдохнуть.

─ Ты говоришь так, будто я виновата в проблемах на плантации, ─ неожиданно рассердилась Хоакина, впрочем, больше на себя, чем на мужа. ─ Мне жаль, что ты устал. Я позову Соле, все равно собиралась взять ее с собой.

─ Я обещал, что помогу тебе, ─ сказал Фернандо, протягивая ей руку. ─ Соле нам совершенно ни к чему.

─ Тебе, может, и нет, ─ не согласилась Хоакина, не спеша брать его под руку. ─ Но она соскучилась по знакомым, и я не смогла ей отказать. Соле, иди сюда! Нам пора!

─ И по кому же она соскучилась? ─ в голосе Фернандо послышалась неприкрытая ирония.

─ Здесь не принято брать с собой личную прислугу на ужин? ─ уточнила Хоакина, все еще не сдаваясь.

В гостиной появилась спешащая Соле, на голове которой красовался тюрбан, украшенный искусственным цветком, почти как у местных. С той лишь разницей, что он был неправильно замотан, и кусок ткани нависал у девушки над глазом, словно повязка пирата.

─ Это еще зачем? ─ спросил Фернандо и рассмеялся.

Хоакина вздрогнула и взглянула на него. Она только что поняла, что ни разу с момента, как пришла в себя, не слышала, как муж смеется. Улыбку видела, и она ей даже нравилась, а вот смех услышала впервые. И надо признать, хохотал Фернандо очень заразительно. При этом на его щеках появлялись ямочки, глядя на которые Хоакина окончательно рассердилась и на веселящегося мужа, и на Соле в нелепом головном уборе, и на то, что сама забыла о трауре людей, к которым собралась в гости.

─ Ну, довольно веселиться, ─ сказала она. ─ Соле, сними это и догоняй нас.

─ Я всего лишь хотела не выделяться, ─ насупилась девушка, стаскивая тюрбан.

─ В Хрустальном ручье есть прислуга из белых, ─ приглаживая волосы, сказал все еще улыбающийся Фернандо. ─ Кухарка и дворецкий точно, и вроде еще привратник.

Хоакина так удивилась, что без возражений взяла снова предложившего ей руку Фернандо под локоть и пробормотала:

─ Я думала, Соле одна здесь такая.

─ Немногие плантаторы могут позволить себе белую прислугу, ─ кивнул Фернандо, толкая дверь и пропуская Хоакину вперед. ─ Им положено платить больше, чем синекожим. Но дон Марсело был очень богат. Я слышал, что он переманил кухарку из ресторана в Буэнавентуре. И она уже тридцать лет в его доме.

─ Почти член семьи, ─ заметила Хоакина. ─ Я читала, что после отмены рабства многие синекожие остались на тех же плантациях, где работали.

─ Верно, ─ кивнул Фернандо. ─ Кроме тех, кто уехал, чтобы соединиться с родными. И тех, кто был достаточно смел, чтобы искать нанимателя по душе. Из Каттлей, тогда еще от деда, не уехал никто. А белая прислуга была только у его жены.

─ А откуда родом твоя бабушка? ─ спросила Хоакина, шагая под руку с мужем так непринужденно, как будто делала это уже много лет.

─ Из Дамнии, ─ словно нехотя ответил Фернандо и чуть оглянулся назад. ─ Но неважно. Скажи лучше, как тебе пришло в голову сделать из Соледад шпиона?

Хоакина тоже оглянулась и увидела, что служанка уже идет за ними, и ее волосы аккуратно уложены в привычный узел.

─ Ничего подобного, ─ возмутилась Хоакина. ─ Я просто хотела, чтобы она поговорила со слугами. А для остальных я все еще плохо себя чувствую, и Соле нужна, чтобы вовремя подать шоковую соль.

─ Сильно надеюсь, что она не понадобится, ─ с неодобрением сказал Фернандо. ─ Ты слишком активна для недавно выздоровевшего человека.

─ Я не хочу, чтобы меня опять ударили или убили, ─ прямо ответила Хоакина.

Фернандо промолчал, судя по всему, сдержав тяжелый вздох.

Они уже вышли за пределы Каттлей и теперь двигались по дороге