– Не мучайте Адриана, – сказал Фец со своей кухни. Микроволновка звякнула и отключилась. – Попробуйте вспомнить, какими вы были в его возрасте – робкими новоиспеченными гражданами без капли уверенности в себе.

– Если сможешь убедить меня, что я когда-то была такой юной, готова заплатить тебе сто тысяч долларов, – улыбнулась Роза.

– Вы только послушайте эту пожилую двадцатичетырехлетнюю даму. – Фец направился к ним с большой кружкой в руках. – Помнится, ты обещала заплатить мне сто тысяч долларов, если мне удастся доказать тебе, что ты когда-нибудь повзрослеешь.

С легким поклоном он вручил Сэм кружку и ложку:

– Фасолевый суп, за неимением зеленых яиц и ветчины.

– Хорошо, что этой гадости нет. – Сэм с подозрением рассматривала светло-коричневую массу с комочками. – Я же говорила, что поела.

– Водоросли с рисом – это не еда. Йод, конечно, необходим, но нужно поместить внутрь что-то еще, чтобы прилипло к ребрам, а то их без труда можно пересчитать.

– Значит, ты подглядывал, как я переодеваюсь, раз видел мои ребра?

От ее слов он слегка покраснел и заторопился сесть на диван рядом со своим внучатым племянником.

На вид Фецу было около шестидесяти – с облаком невесомых, напоминавших сахарную вату белоснежных волос и угольно-черными глазами, пару раз сломанным носом и улыбчивым ртом. Перечисленные черты могли напомнить Санта-Клауса, но Фец был совсем не толстым и, к тому же, безбородым. Впрочем, даже отрасти он бороду и стань значительно толще (хотя Сэм не могла его себе таким представить), сходства не прибавится: угловатые черты его лица были слишком резкими, а общее выражение, несмотря на улыбчивость, лишено безмятежности, как у человека постоянно настороже.

Поначалу Сэм было трудно примирить этот вид доброго дедушки с тем образом, который возник у нее в голове после сетевых разговоров: он представлялся ей много повидавшим мужчиной лет тридцати, с неотразимой привлекательностью отщепенца.

Теперь, оглядываясь назад, она думала, что должна была определить его возраст раньше. Осведомленность о событиях последних сорока лет, которую Фец демонстрировал в их многочасовых сетевых беседах, была настолько поразительна и детальна, что могла появиться лишь в результате личного опыта.

Сидя в старом мягком кресле и стараясь, исключительно из уважения к хозяину, проглотить побольше соленого супа, Сэм вспомнила свой первый визит в его однокомнатную квартирку в восточной части Голливуда. Ее привела Роза, а Фец, так же как и сегодня, пытался ее накормить, но она была слишком ошеломлена. Роза сама по себе была откровением. В сети ее звали Роза-Чероки – она и впрямь была чероки по имени Роза, – с массой черных кудрей, невозмутимым видом и сокрушительным рукопожатием. По всей видимости, ей было дано поручение вытащить девушку из ее комнатушки в Санта-Монике, где она пробавлялась случайными заработками на собственноручно собранном ноутбуке.

Мы следили за тобой, куколка. Ты хороший хакер.

Сэм тогда ощутила прилив смешанных чувств и напечатала: «Это ты, Старший Брат?»

Вовсе не Старший Брат. Скорее, родственники, о которых предпочитают не упоминать.

«Это про меня», – написала Сэм.

Все мы такие, куколка, – последовал ответ.

Да, так все и было. А потом Роза привела ее сюда, чтобы удивить встречей с Фецем, после чего она сама уже старалась почаще здесь появляться. Позже Сэм поняла, что он мало кому позволял так часто себе докучать – только ей и Розе. Она могла бы вообще переехать к нему жить, если бы он ее постоянно не прогонял. Фец сразу сказал, что не собирается селить у себя «все восточное отделение Мимозы», и еще более решительно заявил, что в его планы не входит никого по-отечески опекать, хотя оба они прекрасно понимали, что она ждет от него вовсе не отеческой заботы.

Прежде всего, ее привлекали обширные технические познания Феца и привилегия пользоваться мощной компьютерной системой, стоявшей у него на столе. На вид эта конструкция была весьма неказиста, с разнокалиберными ускорителями и расширителями памяти. Со времени ее последнего визита конфигурация опять поменялась: добавился второй огромный плоский экран и пара объемистых корпусов, увеличивших объем памяти раза в четыре. Кроме того, к системе теперь был присоединен видеошлем, явно недавно отложенный в сторону. Странно – раньше Сэм не замечала за ним интереса к посещению Искусственной Реальности.

Система работала при выключенных экранах. Снова странность: Фец обычно следил за всеми процессами визуально.

– Значит, ты уезжала из города? С тобой невозможно было связаться, – сказал Фец.

– Она жила на природе, в Озарках, – ответила за нее Роза. – Я все пытаюсь представить, каково там. Это в Миссури, – уточнила она для Феца.

– Да, слышал о таком местечке, – безмятежно ответил он. – Кстати, сейчас в Миссури творятся любопытные вещи в области нанотехнологий. Не удивляйся, именно так. – Кивнул он Розе. – Но тебе, наверное, было в Озарках не до того. Между нами, мне всегда казалось, что жизнь на природе представляется тебе чем-то вроде ночевки на Мимозе, безо всякой там охоты или рыбалки.

– Я и не охотилась. А ловить рыбу попробовала всего один раз. Мне трудно кого-то убивать, – пожала она плечами. – Долгое время в моей жизни не было ничего, кроме хакерства, и я подумала, что неплохо бы съездить развеяться подальше от города.

Роза рассмеялась.

– И оставила у меня свое наворованное «железо». Просто фейерверк гениальных идей.

– Нет, с «железом» все в порядке. Проблемы могли возникнуть только с программами, но я забрала их с собой.

– И что ты там с ними делала? Носила в виде сережек?

– Нет, но это замечательная идея на будущее, когда мне понадобится что-нибудь зашифровать.

Роза посмотрела на нее исподлобья.

– Не так уж это и оригинально. А слово, которое тут больше подходит – замаскировать. Ты слишком погрузилась в компьютерный мир.

– Ну, пусть будет «замаскировать». – Она перевела взгляд на Феца. – Хотя бы у тебя есть вести от Кили?

Морщинки вокруг глаз у Феца пролегли глубже.

– По официальному заявлению, Кили числится среди пропавших без вести. В сети никаких следов, никто о нем ничего не знает, даже Джоунз.

– А где Джоунз?

– У меня, – откликнулась Роза. – Разумеется, временно. Он не придумал ничего лучшего, чем покончить с собой в палатке у Гатор, та позвонила и попросила меня забрать тело.

У Адриана отвисла челюсть.

– Ты держишь мертвеца у себя в квартире?

– Я же сказала, на время. Он временно умер. Скорее всего, сейчас Джоунз уже не мертв, просто находится в коме, а через несколько дней снова совершит самоубийство.

Паренек с сомнением посмотрел на Феца.