поддержку ему оказывала лишь Думнония. Постепенно Артур, по общему признанию, стал блестящим полководцем, лучшим со времен Амвросия Аврелиана, первого Верховного короля после ухода римских легионов. И все же никто не ожидал, что Артур встанет на чью-либо сторону в борьбе за власть. Все почему-то думали, что он так и будет бороться с саксами.

Артур оценил масштабы вторжения, понял, что бритты не собираются из-за внешней угрозы прекращать свои обычные игры в союзы и контрсоюзы, и тогда он начал думать как римлянин с богатым военным опытом. Произошло то, о чем предупреждала моя мать: Артура спровоцировали обстоятельства, и он решил вступить в борьбу за власть. Во главе своего отряда он отправился в Камланн, королевскую крепость Британии. Там он встретился с Констанцием, королем Думнонии, и там же объявил себя Верховным Королем, Августом и Пендрагоном Британии.

На остальных британских королей это произвело куда большее впечатление, чем вторжение Кердика. Однако Артур не дал им времени вволю повозмущаться претензиями незаконнорожденного сына короля Утера. Он собрал большую армию и напал сначала на Брихейниога, а затем на Дифеда. Он быстро взял главные крепости этих двух королевств, неизменно побеждая силы противника, превосходящие его собственные. Обоим королям пришлось принести ему тройную клятву верности и обеспечивать припасами войска Артура. А потом Артур занялся Гвинедом.

Докмайл, король Гвинеда, отказался приносить Артуру клятву верности, и вместо этого гордо принял яд с проклятиями в адрес внебрачного сына Утера. Спустя три часа Артур прибыл в Каэр-Сегейн. Докмайл назначил своим преемником сына, Мэлгуна, ровесника Артура. Мэлгун без колебаний присягнул Артуру.

Кончался май. Никто из королей не успел подготовиться к новой битве за власть с человеком, претендовавшим на звание Пендрагона. Войска Артура передвигались стремительно. К моменту гибели Докмэйла Артур уже знал, что все племена Британии готовы объединиться против него. Главными врагами следовало считать Уриена из Регеда, союзником которого выступил мой отец, король Лот. Причина этого внезапного союза была проста: оба считали, что Артур может победить.

Однако объединение двух серьезных врагов не застало Артура врасплох. Оказалось, что еще до объявления своих претензий на трон Пендрагона он заключил союз с королем Малой Британии. Бретань находилась в Галлии, богатой и могущественной стране. Первым верховным королем Бретани был Максим еще в те времена, когда Рим уверенно стоял на ногах. Позже, после ухода легионов, в Бретань переселялись бритты, согнанные со своих земель саксами. Ко времени Артура Бретань пребывала в относительном мире: явной угрозы не наблюдалось ни со стороны саксов, готов или гуннов, но зато назревала междоусобица. Но до войны так и не дошло. Сыновья старого короля никак не могли договориться. Младший из братьев, Бран, некоторое время назад сражался вместе с Артуром и теперь увидел в этом свой шанс. Он отплыл из Галлии с большой армией, высадился в Каэр-Уиске в Думнонии и присоединился к Артуру в Каэр-Сегейне через несколько дней после падения крепости. Артур немедленно отправил его в Динас Поуис, крепость, которую Артур хотел успеть захватить, прежде чем другие короли смогут объединиться против него. В Поуисе случилась короткая жаркая схватка, закончившаяся победой Артура. Он с триумфом въехал в крепость, принял клятву верности Родерка Хаэля из Поуиса и объединил его отряд со своей армией.

Наконец кое-как прочие британские короли сумели объединиться. Их войска ни в коем случае нельзя считать единой армией, они и слышать не хотели о совместных действиях, но все же под их знаменами собралась весьма значительная сила. Своих воинов привели Гулгоуд, король Гододдина и Эльмета, Карадок, король Эбраука, Марч со своим флотом из Стратклайда, Уриен из Регеда, которого называли Львом Британии, и мой отец король Лот из Оркада, один из сильнейших королей, потомок солнца.

На протяжении последних двух лет Артур командовал королевским отрядом Утера. К нему следует добавить отряды союзников: Констанция, короля Думнонии, и Брана из Бретани. Гвинед, Дайфед, Брихейниог и Поуи вынуждены были придерживаться обещанного нейтралитета.

Историю этой битвы часто рассказывают, а еще чаще поют во дворцах всех британских, ирландских и саксонских королей. У себя на Оркадах мы услышали об этом за две недели до того, как король Лот вернулся с отрядом.

Стоял июль. Жара. Душно. Казалось, воздух затвердел и его можно резать ножом. Из гавани на востоке примчался гонец. По его виду можно было понять, что вести самые срочные. Леди Моргауза приняла гонца в своих покоях, подала ему обязательную чашу с вином и потребовала новостей. Я сидел на кровати и смотрел.

Посланник жадно выхлебал кубок, не забыв, впрочем, разбавить вино водой. От его одежды разило потом и пылью. Он оказался из отряда отца, хотя ни в каком родстве с нами не состоял. Впрочем, в отряде многие не входили в наш клан. Их просто привлекала слава и щедростью отца. Звали гонца Коннолл.

Он начал с рассказа о том, что мы уже знали. Артур, не собиравшийся затягивать с решительным сражением, продвигался на северо-запад, а объединенные отряды британских королей сопровождали его, не решаясь атаковать. Леди Моргауза нетерпеливо тряхнула головой, показывая, что это она уже слышала. Гонец заспешил и перешел к описанию самой битвы. Армии сошлись неподалеку от истоков реки Сэферн, у одного из ее притоков, Дубгласа. Здесь в холмах Артур успел закрепиться и правильно разместить свои силы.

Леди Моргауза нахмурилась. По одному виду гонца уже становилось ясно, что исход сражения не позволял надеяться на победу. Впрочем, никто и не ждал, что победить Артура будет просто.

— Это случилось около трех недель назад, — продолжал между тем Коннолл. — Армии расположились друг напротив друга, но в бой пока не вступали. Было жарко… мы стояли в кожаных доспехах и кольчугах. Ждали, что предпримет Артур. Мы видели штандарты Брана и Констанция в долине, напротив нас, но штандартов Артура среди них не было. Мы проклинали ленивого ублюдка за то, что он медлит, но выбора не было. Перед нами стоял серьезный противник.

Тут в самой гуще артуровых войск поднялось знамя с Красным Драконом. Они заорали от восторга, а мы — от злости. Экая наглость — вот так, в открытую объявить себя Верховным Королем и поднять знамя Пендрагона. Он же безродный, за ним не стоит никакой клан. Король Лот приказал начинать атаку. Наш боевой клич раскатился над окрестными холмами. Мы бросились вперед. Прямо перед нами была долина, а по сторонам поднимались склоны холмов. Там было слишком круто, поэтому все наши силы устремились в долину...

— Ну и дураки! —