– Он так же сердится на меня, как и ты?

– Нет, он более лоялен к сумасшедшим, – ответил Дима. Иветта подошла к нему и обняла его за шею. Их взгляды встретились.

– Ив, больше ничего не будет, – убирая от себя ее руки, сказал Дима. Хотя ему безумно хотелось забыть обо всех недоразумениях и взять ее прям здесь.

– Ну, хочешь я тебе расписку напишу, что не буду иметь к тебе никаких сексуальных претензий? – спросила Иветта, сплетая их пальцы.

– Ты ведь понимаешь, как рискуешь, предлагая такое?

– Да, я развязываю тебе руки для всех безумств, что придут тебе  в голову, – сказала Иветта. – Ты хоть представляешь, какой это подарок?

– Ты задолжала мне, помнишь?

– Хочешь потребовать свой долг прямо сейчас? – тихо спросила Иветта и сделала шаг назад. Она заигрывала с ним, зная, что он не сможет устоять перед ней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Сначала расписка, – напомнил Дима. Иветта рассмеялась и оторвав кусок бумажного полотенца, стала писать. Он внимательно наблюдал за ней, как она покусывает нижнюю губу, как волосы медленно падают вниз, закрывая ее лицо.

 – Все! – выпрямляясь, сказала Иветта и протянула ему исписанный клочок бумаги. Он внимательно пробежал глазами по написанному. – Теперь я полностью в твоей власти. Ты доволен?

– А должен?

– Ты совсем не скучал по мне? – притворно расстроившись, спросила Иветта. Она снова повисла у него на шее, прижимаясь к  нему всем телом.

– Нет, – честно ответил Дима.

– Даже не вспоминал? – строго спросила Иветта, засовывая ему руки под футболку. Ее ногти прочертили полоски по его спине. Дима больше не хотел сдерживаться.

– Вспоминал, но не так, как бы тебе хотелось, – задирая ее и без того короткую юбку, сказал он. В его планы не входило быть с ней нежным. Сдернул с нее трусики и они упали на пол. Он скользнул ей пальцами внутрь и понял, что она уже готова его принять.

– Придется за это расплачиваться, – легко касаясь его губ, сказала Иветта. Ее глаза блестели, щеки заливал румянец. От ее частого дыхания Дима возбудился еще сильней. Он быстро расстегнул джинсы и посадил Иветту на стол. Она раздвинула ноги, и обняв его за шею, продолжила дано целовать в губы. С трудом от нетерпения натянув на член презерватив, Дима быстро вошел в нее. Иветта тихо простонала, цепляясь ему пальцами в волосы. Она была мягко и податливой, как кукла, полностью подчиняясь его движениям. И в этот момент он понял, что скучал по ней, по тому ощущению свободы, что давала ему близость с Иветтой. Ему нравилось терять голову в ее объятиях. С другими, сколько бы у него их не было, такого не случалось.

Рыча, Дима подхватил ее под бедра и поднял. Она тут же обвила его ногами, ее руки оказались у него на спине.

– Какая же ты сучка, – проговорил Дима, прижимая ее к стене.

Иветта вцепилась ему ногтями в плечи и по той волне дрожи, что пробежала по ее телу, он понял, что она кончила. Глухо простонала, роняя ему голову на плечо и Дима тоже не стал сдерживаться.

Увлеченные друг другом, она не слышали, как открылась входная дверь и на кухню вошел Костя. Дима поставил Иветту на ноги и она уронила ему голову на грудь. Он откинул назад ее волосы, прилипшие к лицу.

– Как в старые добрые времена, – хлопая в ладоши, сказал Костя и они одновременно повернулись в его сторону. Он подошел к Иветте и взяв ее за плечо развернул ее к себе. Она бросила короткий взгляд на Диму, но тот сделал вид, что занят приведением себя в порядок. Ему не хотелось вмешиваться в их отношения, равно как и делать Иветту только своей. С первой ночи она по умолчанию принадлежала им обоим. Если для нее что–то изменилось, пусть сама скажет об этом его брату.

Костя привлек девушку к себе и поцеловал. Запустил ей пальцы в волосы, не позволяя отстраниться. Дима открыл бутылку коньяка и плеснул себе в стакан. Вечер обещал быть по–настоящему приятным. Иветта опустилась на колени и расстегнула брюки Кости. Дима залпом осушил коньяк. Смаковать его вкус сегодня не хотелось. Костя потянул Иветту за волосы, заставляя подняться. Она послушно ему подчинилась. Он бегло поцеловал ее в губы и развернул к себе спиной. Девушка уперлась руками в стол и он вошел в нее. От алкоголя Диме стало жарко и захотелось на свежий воздух.

Он вышел на балкон и оперся локтями на перила. Жадно втянул носом прохладный сырой воздух. Глядя на линию горизонта, пожалел, что бросил курить. Сейчас ему дико хотелось сделать хотя бы пару затяжек. Но сигарет дома не было, а идти за ними ему было лень.

– Кажется, все налаживается, – вваливаясь на балкон, довольно сказал Костя. – Ты приходишь в норму.

Дима кивнул. Он не хотел, чтобы брат продолжал беспокоиться за него.

– Мальчики, так что с ужином? – заглядывая к ним, спросила Иветта. Она умылась и уже не выглядела растрепанной.  Румянец со щек стал сходить, во взгляде читалась усталость. Диме показалось, что ее взгляд стал опустошенным. Не таким дерзким, каким он был, когда она ждала его.

– Я не хочу есть, – сказал Дима. Костя удивленно глянул на него.

– А я с удовольствием поем, – сказал он. – Пошли на кухню.

Иветта и Костя ушли. Дима снова посмотрел на небо. Как прежде больше никогда не будет. То, чем он жил раньше, потеряло для него ценность. Как сказал Соломон, пришло время начать любить что–то другое.

Проснувшись, Дима увидел, что они втроем спять  в его постели. Когда он вчера ушел спать, Иветта и Костя еще болтали на кухне. Сейчас они крепко спали в объятиях друг друга. У него трещала башка и он уткнулся лбом в подушку. От нее еще пахло духами Рады. Он забыл сменить белье после ее ночевки здесь. Ему вдруг захотелось увидеть ее, почувствовать этот запах в реальности. Зарыться лицом в ее волосы и утонуть в этом аромате. Он приподнялся и посмотрел на часы. Черт! Час назад она уже уехала на работу!

Дима вскочил и едва не свалился. Ему было дико досадно, что он так глупо проспал встречу с Радой. Наверное, она ждала его. Он еще сам не знал, почему ему было так важно увидеть ее. Влюбленности в нее он не чувствовал, но было что–то такое, что тянуло его к ней. Приняв душ, он пошел на кухню. Убрал вчерашний бардак и сделал себе кофе. Взял телефон и набрал Раде. Она ему не ответила. Занята? Обиделась? Он быстро набрал ей сообщение, извинившись за то, что проспал.