Мама вроде бы ни о чём не знала, но однажды завела странный разговор, неожиданно ранивший Сиело. За ужином, когда с запечённой курицей в сухарях было покончено, мама достала из микроволновки кусок готового яблочного пирога, поставила перед ней и заговорила тем небрежным тоном, который всегда предвещал промывку мозгов.

– Не знаю, рассказывала ли тебе… Когда я училась в школе, у нас были такие девочки… я бы сказала, девочки, которых не уважали.

Сиело удивилась, но вроде бы поняла, о чём речь.

– У нас тоже такие есть – тупица Тилли и грязнуля Мэдисон, с ней рядом даже никто садится.

– Нет-нет, то были вполне привлекательные, даже яркие, но то, как они себя вели с мальчиками, то, что они им позволяли…

Сиело всё знала про секс, но не считала эту тему актуальной, её больше интересовали чувства, внимание, слова и, пожалуй, поцелуи. Она до сих пор ни с кем не целовалась и надеялась, что это будет кто-то прекрасный, вроде Финли.

– Мам, если ты об этом, то я знаю про презервативы, но меня не волнует вся эта ерунда…

– Сиело! – Стук ножа, звякнувшего о стол, слился с металлом в её голосе. – Ты не должна ни о чём таком даже думать в ближайшие годы. И обязана вести себя так, чтобы ни у кого не возникало грязных мыслей на твой счёт. Разберись со своей одеждой, все эти прозрачные майки и мини до пупа…

– У меня нет ничего похожего!

– Вот и не вздумай! Я вижу, как иногда одеваются девчонки из твоего класса. И последи, как обращаешься с мальчишками – никакого кокетства, не позволяй себя трогать, не допускай намёков. Они живо почувствуют, что ты из тех, с кем можно вольничать, и тогда тебя не спасти, пойдёшь по рукам, начнутся разговоры, а нормальные люди будут шарахаться.

Мама резко поднялась из-за стола и ушла к себе, а Сиело осталась в растерянности. Неужели то, что происходит сейчас в школе, означает, будто она уже «из тех, с кем можно»? Как же это случилось и что теперь делать? По крайней мере, ясно одно: с мамой об этом лучше не заговаривать.

Через пару недель в школе устраивали вечеринку по случаю окончания учебного года, и Сиело страшно волновалась. Их параллель впервые пойдёт на праздник со средними классами, и там будет Финли. Она ломала голову над тем, что надеть, и бродила сомнамбулой, представляя в мельчайших подробностях, как должна выглядеть, когда он явится, чтобы пригласить её на танец. На перемене отходила от других девчонок, чтобы спокойно помечтать. Как-то задержалась под лестницей, напряжённо решая: скинни или, может, голубое платье, которое делает её почти взрослой? Глубоко задумалась и не сразу сообразила, что уже не одна.

– А вот и наша красотка Си, – пропел неведомо откуда взявшийся Сет.

«Мелкий говнюк», – подумала она и собралась его оттолкнуть, но тут кто-то крепко схватил её за плечи.

– Куда же ты, Си, познакомься с моими друзьями. Это Рори и Джад… Хотя, я смотрю, Джад с тобой уже познакомился. – Сет захохотал, а Сиело с ужасом увидела загорелую исцарапанную пятерню, которая полезла под школьный пиджак и крепко ухватила её за грудь.

Сиело вскрикнула и резко откинула голову назад, стараясь ударить того, кто стоял за спиной. Лягнула гримасничающего Сета, резко дёрнулась и постаралась вырваться. Ей удалось, и она побежала по ступеням вверх. Урок уже начинался, поэтому времени заскочить в туалет и умыться не оставалось. Она влетела в класс красная и растрёпанная, но сумела проскользнуть на своё место незаметно. Ей было очень противно, хотя адреналин, гулявший в крови, делал ситуацию выносимой, в конце концов, она смогла дать уродам отпор и больше они не сунутся.

Но они сунулись. В пятницу около шести Сиело вышла из дома, чтобы побегать. Мама считала, что девочке пора следить за фигурой: её тело стало округляться вовсе не от лишнего веса, но крепкие мышцы ещё никому не помешали. Бегать по утрам до занятий она не успевала, зато вечером могла выкроить час, и рядом был большой парк, где постоянно прогуливались мамаши с детьми. Сиело затрусила по дорожке, но кругом сновала вопящая малышня, и она свернула на узкую тропинку. Вечернее солнце пробивалось сквозь свежую зелень, гладило Сиело по щекам, пятнами ложилось под ноги. Она откинула голову и от счастья на секунду прикрыла глаза. Тут её и схватили.

На этот раз их было четверо, и гадёныш Сет больше не болтал, а действовал. Её прижали к дереву, перехватили сзади руки и быстро зашарили по телу. Сначала до боли сдавливали и выкручивали грудь через одежду, потом чьи-то дрожащие пальцы задрали майку и прикоснулись к голой коже. Сиело вдруг поняла, что это впервые в жизни – впервые её трогает не мама и не врач, а какой-то мальчик, даже не разобрала, какой из них. Она знала, что однажды это произойдёт, но всегда представляла, как будет нежно и красиво. А потом кто-то из них её поцеловал, кажется, это Калеб неуклюже впился губами ей в рот. Сиело почувствовала, что чьи-то руки оттягивают резинку штанов, и принялась вырываться, как безумная. Ей всегда было трудно ударить человека, но сейчас Сиело превратилась в ураган. Она дралась молча и сама потом не могла понять, почему не кричала – кусалась и лягалась, но только шипела от ненависти, не догадываясь позвать на помощь. Через несколько долгих и страшных минут на тропинке показался прохожий, и мальчишки кинулись врассыпную. Сиело на секунду задержалась, одёрнула майку и тоже бросилась бежать.

И только дома, рыдая под горячим душем, она поняла, отчего не смогла поднять шум и не попросила у того человека вызвать полицию. Правда состояла в том, что ей было нестерпимо стыдно. Она оказалась из «тех самых» девочек, о которых говорила мама. Не сумела удержать на расстоянии этих уродов, внушить им уважение, и теперь её ждал позор.

В понедельник утром Сиело боялась идти в школу, но никто не тыкал в неё пальцем, а мальчишки не показывались на глаза. То ли перетрусили, что девочка пожалуется на нападение, то ли она слишком убедительно защищалась, но Сиело почувствовала себя увереннее. Похоже, она справилась с этой проблемой.

Чем ближе была вечеринка, тем дальше отступали дурные воспоминания и их место занимали другие тревоги: что надеть? А вдруг Финли и не посмотрит в её сторону? А если посмотрит, то что ему сказать? К пятнице она умирала от беспокойства, но зато определилась с одеждой: туфли на высокой платформе, в которых у нее иногда подворачивались щиколотки, зато ноги получались заметно длиннее; пышная юбка в складку и белая рубашка, которая светится в ультрафиолете. Не заметит её только слепой.

Мама оглядела наряд и заявила:

– Встречу тебя в восемь возле школы, и не заставляй меня ждать.

Сиело покорно кивнула. В глубине души она надеялась, что Финли проводит её домой, но прекрасно понимала, что с мамой не поспоришь.

В шесть музыка уже грохотала, расфуфыренные девочки изгибались на танцполе, а мальчишки неуверенно поглядывали на них издалека, прогуливаясь со стаканчиками сока. Сиело развеселилась и почти забыла о своих любовных переживаниях, Финли не появлялся, и она просто танцевала и смеялась с подругами. Время пролетело почти незаметно, в сумочке уже запищал мобильник, напоминающий, что через четверть часа мама за ней приедет. Сиело выбралась из толпы, чтобы немного передохнуть, огляделась вокруг и обнаружила, что Финли, оказывается, уже пришёл и внимательно за ней наблюдает. Как могла, девочка изобразила на лице улыбку, по её мнению, поощрительную и небрежную, а чтобы было понятнее, слегка кивнула. Он вроде бы сообразил, потому что начал продвигаться к ней навстречу. Как жаль, у неё совсем не осталось времени!