и слава богу! — думаю я. — Вот и хорошо!.. И конец всем нервотрепкам…»

Я быстро ухожу с рынка.

Я сильно продрог. У меня стучат зубы. Но все это ерунда по сравнению с начинающейся новой жизнью. Как хорошо, что я на это решился! Как хорошо, что я на это решился!..

Я захожу в продовольственный магазин и покупаю сто граммов масла, полкило сахара, двести граммов докторской колбасы и пачку пельменей. Пельмени замерзшие и погромыхивают в пачке, как горох. Только пачка расклеенная. Но это последняя пачка… Все у меня в руках, и я иду домой.

Иду и напеваю что-то бессвязное на ее любимый мотив. Прекрасно! Прекрасно! Теперь я никому не противен!.. Вечерами, конечно, будет трудно. Все-таки почти девять лет. Но хорошо, что я на это решился. И я продолжаю напевать что-то бессвязное на ее любимый мотив, который никак не покидает мою окоченевшую голову.

Сердце просто выпрыгивает, когда я вхожу в квартиру, в которой я буду теперь жить один! Я зажигаю свет. Пусто. Светло. Холодно…

И хорошо, что я первый решился!

Наша кошка, а теперь моя кошка, упруго трется о мои ноги.

— Тебя еще только здесь не хватало! — исступленно кричу я и чувствую железное кольцо вокруг горла. — Тебя только не хватало!..

И я что есть силы отшвыриваю кошку ногой. Описав дугу, она с криком брякается на пол и выскакивает из комнаты в открытую дверь прямо в парадное. А я, не в силах удержать равновесие от удара, растягиваюсь на скользком паркетном полу. Расклеенная пачка разваливается, и замерзшие, заиндевевшие пельмени со стуком рассыпаются по полу. Я не могу подняться из-за жуткой боли в спине.

И, лежа на полу, я вижу, что две пельменины закатились под диван.

Она входит в комнату. Я открываю глаза.

— Что мне надеть? — спрашиваю я.

— Что хочешь!

1968

Очень крепкое здоровье императора Бляма

Сказка-быль

Впервые — в Лит. газ. (№ 35, 1969).

У императора Бляма было очень крепкое здоровье.

Выходившая ежедневно императорская газета каждый раз сообщала об этом огромными буквами: «У императора Бляма и сегодня очень крепкое здоровье!»

И жители империи, встречаясь друг с другом в очередях за рисом, обменивались вместо приветствий бодрыми восклицаниями:

— Вы слышали радостную новость?! У императора Бляма и сегодня очень крепкое здоровье!

— Да-да-да! Я читал уже эту радостную новость в газете! У императора Бляма и сегодня очень крепкое здоровье!

— И вчера у императора Бляма было очень крепкое здоровье!

— Да-да-да! И вчера у императора Бляма было очень крепкое здоровье!

— Мой сын, как узнал, что у императора Бляма и сегодня очень крепкое здоровье, так на радостях прямо взял и не пошел в школу!

— Да-да-да! Если бы у меня был сын, то и он, узнав, что у императора Бляма и сегодня очень крепкое здоровье, тоже бы на радостях прямо взял бы и не пошел в школу!..

И, получив причитавшуюся порцию риса, жители империи расходились, вздыхая:

— Конечно, риса могло быть и больше, но разве это что-нибудь значит по сравнению с тем, что у императора Бляма и сегодня очень крепкое здоровье!..

…А между тем очень крепкое здоровье императора Бляма оставляло желать лучшего. Даже был создан огромный научный Институт Крепкого Здоровья Императора Бляма. Институт имел, разумеется, несметное количество отделов. Отдел Мозга Императора Бляма, Отдел Правой Руки Императора Бляма, Отдел Левой Ноги Императора Бляма, Отдел Растительности Императора Бляма, Отдел Почек, Отдел Стула… Был даже один отдел, назвать который своим именем было не совсем прилично. Поэтому он назывался под псевдонимом — Личный Отдел Императора Бляма…

И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы сотрудник Отдела Левой Ноги не раздобыл где-то левым путем препарат, увеличивающий рост и силу мышечных волокон.

Это привело к тому, что Левая Нога Императора Бляма в короткий срок достигла неимоверных размеров и стала оказывать физическое и политическое давление на жизнь империи вообще. Все стало зависеть от прихоти Левой Ноги Императора Бляма, с которой он в силу ее размеров вставал каждое утро.

Сотрудники Отдела Левой Ноги стали получать по дополнительной унции риса, что привело к недовольству в других отделах.

Начались распри, мордобои и кровопролития. Сотрудникам того самого Личного Отдела удалось похитить пресловутый препарат силы и роста. В результате этого Личный Отдел Императора Бляма (вы только представьте себе) принял такие параметры, что даже Крепкое Здоровье Императора Бляма оказалось под угрозой.

Тем не менее жители империи, стоя в очередях за рисом, по-прежнему обсуждали радостные газетные сообщения:

— Эй, уважаемый! Вы что же это. изволите переться без очереди? Небось не читали, что у императора Бляма и сегодня очень крепкое здоровье?!

— Что-о? Да как вы смеете говорить мне такое?! Да я читал, что не только сегодня у императора Бляма очень крепкое здоровье, но и завтра у императора Бляма очень крепкое здоровье!..

— А я читал, что и послезавтра у императора Бляма очень крепкое здоровье!

— А я читал, что и послепослезавтра!!

— А я — что и послепослепослезавтра!!!

— А я — послепослепослепослезавтра!!!!

Так они продлевали очень крепкое здоровье императора Бляма до десяти тысяч лет, и к этому моменту как раз подходила очередь за рисом…

И, получив по крохотной порции риса, жители империи расходились, вздыхая:

— Если бы не очень крепкое здоровье императора Бляма, то вообще можно было бы протянуть ноги…

А крепкое здоровье императора Бляма постепенно расшатывалось.

Возмущенные своим бесправным положением, сотрудники Отдела Печени перекрыли баррикадами все желчные протоки и стали угрожать немедленным и острым циррозом.

Отдел Почек был обвинен в неблагонадежности и замурован камнями и песком. Начались бесконечные острые приступы.

Артериальный отдел, пользуясь широко разветвленной агентурной капиллярной сетью, стал оказывать на Отдел Мозга весьма повышенное давление. Назревал явный кризис.

Реакционно настроенные эскулапы настаивали на старинном, испытанном дедовском средстве — на обширном кровопускании…

Но уже ничто не могло спасти очень крепкого здоровья императора Бляма, в организме которого были нарушены разумные природные принципы динамического равновесия…

Потомки жителей империи спустя много-много лет недоуменно спрашивали друг друга:

— Как?!