Нет, ничего не было.

— Адель, ты какой-нибудь камень видишь? Хочу кинуть, проверить.

Я огляделась.

— Вижу. Вон там, где размыта земля.

Косак пошел сам, подобрал несколько камней.

— Адель, отойди подальше. Лучше спрячься за дерево.

Хорошо… Я видела, как он снова подошел ближе, шагов с десяти кинул один камешек, потом второй.

А вот на третьем, самом крупном, что-то вдруг оглушительно свистнуло.

— Ложись! — крикнул Косак. И сам броском откатился в сторону.

Клубок нитей вспыхнул, развернулся гигантскими щупальцами.

А потом тишина. Только в ушах звенело, и чуть кружилась голова.

— Адель!

Вдруг поняла, что Косак зовет меня уже не в первый раз.

— Я здесь!

— Не вставай! Подожди! Не двигайся! Посмотри, осталась ли еще магия?

Я замерла, закрыла глаза, сосредоточившись. Прощупала рядом все, что могла.

— Нет! — крикнула Косаку. — Я больше ничего не чувствую. Остался тот слабый след, ведущий вниз, но здесь больше ничего.

— Хорошо, — сказал он и поднялся на ноги. Огляделся. — Ты как?

— Все хорошо, — я тоже осторожно поднялась. — Что это было?

— Ловушка. На кого — пока не могу сказать, раньше такого не видел. Я не знаю, что произошло, но… — он покачал головой. — Магнус искал могильники, и если нашел, то как бы не выпустил какую-то тварь оттуда.

Тварь? Большинство могильников давно разграблено, но если что-то осталось нетронутым… Обычно там просто кости и золото, но в самых старых иногда находили магические артефакты. Кхаи не люди… Случалось, что покой кхайских царей охраняли зачарованные твари… и мне бы не хотелось встречаться с ними. Не уверена, что сумею справиться даже с самыми безобидными, опыта у меня пока совсем нет.

Косак немного сморщился, зажал руку у плеча, пошел смотреть, что за приманка в кустах. Я только сейчас заметила на рукаве кровь.

Подбежала к нему.

— Олин, у тебя кровь! Ты ранен?

— Ничего страшного, кожу слегка содрало. Потом, — он отмахнулся. — Дай я хоть посмотрю, что там было.

Любопытство всегда берет верх, даже у таких опытных оборотней, не говоря уж про молодых щенков. Хотя крови действительно не так много, не страшно.

— Покажи, — потребовала я.

Он глянул на меня сверху вниз, вздохнул, но убрал руку.

Кровь начала останавливаться, у волков это быстро. Но содрано так хорошо, и сожжено немного. Края дыры на рубашке потемнели от жара. Но магии тут больше не осталось, задело и ушло.

— Надо перевязать, — сказала я. — Но жить будешь.

— И на том спасибо, — он усмехнулся. — У меня в рюкзаке есть аптечка. Сейчас…

Присел рядом с чем-то окровавленным под кустом. Принюхался, взял палку, потыкал, перевернул.

— Это был кролик, — сказал он. — Только его как-то прямо разворотило… Если не боишься, иди, посмотри. Что скажешь?

Уж на что я много всего повидала, но все равно только что съеденная малина дернулась наружу. Издалека мне показалось, что с кролика содрана шкурка и распорото брюхо, но вблизи все выглядело куда страшнее. Словно его вывернуло наизнанку, даже ребра вывернуло, разворотило череп.

Я поджала губы, очень стараясь глубже дышать…

— Интересно, кто же его так? — сказал Косак, хотя на ответ он вряд ли рассчитывал. — Знаешь, Адель, думаю нам лучше сразу пойти в деревню. И, наверно, тебя в горы больше таскать не стоит.

Все это очень опасно, понимаю. Но я уже влезла и теперь поздно отступать.

— До приезда нового мага не меньше недели, — сказала я. — Ты планируешь просто сидеть и ждать? Я, по крайней мере, вижу магию, а ты не видишь. Мы можем только смотреть, ничего не трогать, не подходить близко. Но хоть примерно будем представлять, что происходит. А если эта тварь, — я кивнула на останки кролика, — решит наведаться в деревню? А если в город?

Он посмотрел на меня, так с сомнением, качнул головой. Эта история ему совсем не нравилась.

Потом тяжело вздохнул.

— Ты храбрая девочка, Адель. Но я отвечаю за твою безопасность.

— Трусливые девочки не идут в боевую магию. Давай я напишу расписку, что меня предупредили, я всю опасность осознаю и если влезу куда-то, то исключительно по собственной дурости и под личную ответственность, чтобы никто не виват.

— Не надо, — сказал он. — Бумажки ничего не изменят.

Ни да, ни нет явно. Ему нужно подумать? Я все равно не смогу остаться в стороне.

— Ладно, — сказала я. — Тогда снимай рубашку, я промою и перевяжу тебя плечо.

Я достала из аптечки бинты, тюбик заживляющего геля.

Он снял рубашку, сел, чтобы мне было удобнее, иначе не допрыгнуть. Я осторожно смыла кровь… когда я дотронулась в первый раз, он чуть дернулся, но потом сидел тихо. Рана широкая, много содрало, но только сверху прошлось, по коже. С одного края уже начала образовываться корочка.

У него плечи совсем белые, кожа белая. Лицо и руки еще немного потемнели под солнцем, а грудь и спина белые совсем. Мягкий пушок на плечах — у оборотней так почти всегда. А руки от кисти до локтя, и грудь — все в белой плотной шерсти. Мышцы под кожей четко очерчены — у людей так почти никогда не бывает, а для волков это обычно, у них немного другая структура мышечной ткани… О чем я думаю только? Как-то совсем не о деле, а о том, какой хороший, вот, мужик сидит рядом, пусть и не человек… малиной меня кормит… а у меня так и тянутся руки погладить белую шерстку…

На спине и на левой руке у локтя еще явно проступают старые следы от сети. Уже давно не выпуклые шрамы, просто розоватые следы, но здесь заметнее, чем на лице. Спину сильнее и глубже резануло?

Не удержалась, на руке немного провела пальцами.

Косак заметил, конечно.

Но у меня исключительно профессиональный интерес, а не то, что можно подумать.

— Мне говорили, оборотни не выживают после такого, — тихо сказала я. — Всего буквально пара случаев, когда удавалось спасти.

Он чуть заметно улыбнулся.

— Мне повезло.

Сеть впивается и прорастает под кожу, извлечь ее почти невозможно, но со временем она рассасывается сама, магия уходит. Если человек не погибает сразу, то, как правило, выживает, хотя остаются шрамы. Говорят, только чешется это страшно. А оборотни… У них срабатывает естественный рефлекс — обернуться зверем, так телу проще восстанавливаться… в обычных условиях. Но сеть нарушает структуру, и тело разрывает на трансформации.