– Ты как-то оставил паспорт на тумбочке. И я захотела увидеть твою фотографию.

– Так ты шпионила?

– Немножко. Но не в этом дело. Я хотела сделать что-то приятное для тебя. Честно говоря, я немного удивлена, что ты не сказал мне о дне рождения.

– Я не отмечаю дни рождения. – Джейкоб ослабил узел галстука. – Никогда не отмечал.

– Правда? Почему?

– В детстве я провел много времени вдали от родителей. Они всегда были заняты своими делами, а я находился в школе-интернате. Знаешь, телефонный звонок от родителей или банальный денежный перевод не так-то уж и радуют в твой день рождения. Мне всегда хотелось теплого семейного праздника.

Это было самое печальное, что она услышала. Но Анна не хотела зацикливаться на негативе, взяла его за руку и провела в комнату, усадила и налила бокал красного вина.

– С днем рождения!

Они чокнулись.

Она хотела добавить что-то еще, например, слова о будущем. Или признаться в любви. Но не стала.

Кто знает, как сложатся их отношения завтра или через месяц. Что касается вопроса любви, тут все просто. Анна любит Джейкоба. Он понимает ее, как никто другой. Ее стремления, переживания. Поддерживает и помогает, поощряет и сочувствует, когда выпадают трудные дни на работе. Он всегда внимателен к ней, к желаниям и нуждам. Никто больше не делал и не делает этого. Было бы хорошо, если бы он принял ее любовь.

Просто идеально. Он идеален. Во всяком случае, абсолютно подходил ей. Правда, она застряла между ним и семьей. И это ужасно.

Анна положила салат на тарелки и села рядом с Джейкобом. Как можно не праздновать свой день рождения всю жизнь? Дни рождения всегда большое событие в семье Лэнгфорд. Всегда. И она хотела, чтобы у него тоже было так.

– Может, сегодня ты дашь начало новой традиции празднования дня рождения?

Он слабо улыбнулся:

– Хорошая идея.

Начало новой традиции. Анна действительно имеет в виду именно это? Она видит их совместное будущее? Несмотря на невероятное ощущение близости и единения, вселенная, похоже, ополчилась против них. Вскоре правда о поглощении «Лэнгтех» выплывет наружу.

Джейкоб ел салат и слушал Анну, рассказывающую о событиях дня, с каждой секундой чувствуя себя все больше виноватым. Несколько часов назад инвестиционная группа исключила его из своего общества, намереваясь продолжить работу по поглощению «Лэнгтех». Они сделали с ним то, что он собирался сделать с Адамом. Все стало не так уж весело. Эти люди опасны, они обладали огромными деньгами и властью. Опыт подсказывал, что скоро эта группа добьется успеха.

Анна положила Джейкобу пасту, пожалуй, самую вкусную из всех, что он ел, с итальянской колбасой, белым вином, шафраном и рукколой. Она нашла этот рецепт в Интернете, увидев, как ему нравятся сочетания этих ингредиентов. Это так заботливо с ее стороны. Однако Джейкоб не мог наслаждаться едой и смотрел на Анну, ее милую улыбку, думая о том, сколько усилий она приложила, чтобы приготовить ужин для него. А он планировал уничтожить компанию, которую основал ее отец. Какой же он монстр! Неужели так важно уничтожить Адама?

Надо найти способ остановить инвестиционную группу. Продать каждый актив, который он имел, чтобы собрать новую команду и помочь Адаму. Должен быть выход. Потому что он без ума от Анны и понял это уже несколько недель назад. И более того, он уверен, что влюбился в нее во время поездки на мотоцикле. Но он не мог признаться ей в своих истинных чувствах, пока не остановит захват компании.

Недопустимо начинать совместную жизнь с обмана, который в любую минуту может раскрыться.

Когда они закончили с едой, Анна принесла торт и спела ему «С днем рождения», немного не попадая в ноты. Это было так банально и одновременно очаровательно. Никто не оказывал ему такого внимания, пока он не встретил Анну, настоящую и заботливую. Потом она вручила ему в подарок черные кожаные перчатки.

– Это ручная работа, – пояснила Анна, с волнением наблюдая, как он примеряет их. – Я позвонила в мотоциклетный магазин в Квинсе, поговорила с хозяином, чтобы быть уверенной в этой вещи.

– Спасибо. Спасибо огромное. – Его сердце разрывалось от ее щедрости и заботы.

– Ты забыл открытку. – Она перевернула подарочную коробку и отклеила открытку от крышки.

Джейкоб, не отрываясь, смотрел на Анну, пока разворачивал открытку. Может, это только сон?

Он кивнул, изо всех сил стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. «С любовью, Анна». Он любит ее. Она такая заботливая, красивая… необыкновенная. Он даже не уверен, что заслуживает находиться с ней в одной комнате, не говоря уж о том, чтобы она осталась в его жизни и сердце.

– Огромное спасибо за все. – Джейкоб отложил перчатки и взял ее за руку. – Правда. Я так благодарен тебе за этот вечер. Все было замечательно.

Открытка лежала перед ним. Он никогда не был чересчур сентиментальным, но сохранит ее на всю жизнь, даже если у них ничего не получится, а все ужасное, что он сделал, выйдет наружу.

– Перчатки просто бесподобны, и открытка тоже. – Он кивнул и проглотил слова, которые едва не сорвались с губ. «Я люблю тебя». – Просто замечательно. Ты умеешь писать такие вещи.

Анна застенчиво улыбнулась.

– У меня есть опыт написания тебе писем и записок.

– Я не помню, чтобы ты мне писала.

Она допила вино и налила еще, наполнив и его бокал.

– После Рождества, когда ты оставался у нас, мне было так тяжело, и писать тебе письма стало хорошим выходом.

– Тяжело?

О чем она говорит? Она пожала плечами.

– Я просто не могла перестать думать о тебе. Я не могла понять, как ты ко мне относишься на самом деле? Любишь или нет?

Неужели она на самом деле так думала все это время?

– Я был абсолютно честен с тобой, Анна. Если бы не Адам, я целовал бы тебя всю ночь напролет.

– Правда?

– Да. Правда. – Воспоминания о том времени наполнили его одновременно сожалением и благодарностью.

– Ну все равно я писала тебе письма. Много писем.

Джейкоб сузил глаза.

– Но я никогда не получал от тебя посланий.

– А я никогда не отправляла их. Складывала в коробку. И выбросила перед окончанием школы. Тогда это выглядело глупо – тосковать по тебе. Кроме того, у меня в то время был парень. Пусть и недолго.

– Почему ты не отправила письма, когда моя дружба с Адамом развалилась?

– Ты серьезно? Разве тогда ты не ненавидел всю нашу семью?