– Ну да. Твои любимые ягоды и вкусный маффин?

– В общем-то да. Но я не голодна сегодня, хотя и ценю твою заботу. Спасибо.

– Тогда давай сделаем так. – Холли потянулась за маффином, завернула его в бумагу и повернулась к Анне: – Ты себя хорошо чувствуешь? Ты так побледнела.

Да, Анна неважно себя чувствовала, беготня, суета и все такое. Может, даже подхватила что-то. Декабрь выдался холодным.

– Я в порядке. Просто забегалась.

– Да, понятно. А у меня ужасный ПМС сейчас.

ПМС. Анна задумалась, а когда у нее был последний цикл. На конференции в Майами? Два месяца назад.

– Я знаю, что это такое.

– Значит, пойдешь со мной на встречу? Пожалуйста, скажи «да». – Холли улыбнулась и захлопала ресницами.

– Конечно, – ответила Анна, раздумывая над возможной причиной своего недуга.

Холли вышла из кабинета. Анна тут же открыла календарь. Сорок два дня.

– У меня никогда не было задержек.

До нее постепенно доходил возможный вариант развития событий. Но этого не может быть. Она покачала головой. Конечно, не может быть. Исключено. Она не беременна. Это все стресс и нервы.

Глубоко втянув воздух, Анна принялась за работу.

Час спустя Анна почувствовала сильный голод. Маффин противно пах, но, наверное, придется его съесть. Она на стуле подкатилась к небольшому шкафчику, где Кэрри прятала некоторые продукты, и оглядела запасы. Белковый батончик вполне годится. Но когда Анна открыла упаковку и почувствовала запах, на нее накатила тошнота.

«Должно быть, это желудочный грипп. Мне лучше поехать домой».

Взяв ноутбук и пальто, она вышла из офиса.

– Знаешь, Кэрри, похоже, я подхватила какую-то гадость. Поеду, остаток дня поработаю дома. Здорово, если мне никто не помешает, а если буду кому-то нужна, пусть связываются со мной через электронную почту.

– А мистер Лэнгфорд? Что сказать ему, если он спросит?

– Скажи, что я заболела.

Зачем скрывать это от брата?

Один из водителей компании отвез Анну домой, но она попросила его остановиться около аптеки. Зайдя в нее, схватила какое-то обезболивающее средство и сельтерскую воду. Очередь в кассу была большой, и Анна долго раздумывала над маловероятным событием в жизни. Она беременна? Врач сказал, что это практически невозможно. Но ведь это не категорическое «нет».

Она схватила тест на беременность, убеждая себя, что это нелепо. Невозможно забеременеть от самого большого врага ее брата, человека, который начал войну против ее семьи. Это просто нелепо.

Сидя в машине, Анна представляла, как сделает тест и спокойно приляжет на диван, свернувшись клубочком и отключившись от всего мира.

Дома Анна скинула пальто и прошла в комнату.

Инструкции теста оказались примитивными, она легко справилась и стала ждать, когда пройдут положенные пять минут.

Она взглянула на результат.

Две синие полоски.

Анна бросилась к инструкции. «Две голубые полоски. Две синие полоски», – бормотала она, вертя в руках инструкцию.

Две голубые полоски. Беременна.

Нет. Нет. Нет.

Комната словно завращалась вокруг. Беременна? Невозможно. Она смотрела на полоски, а они лишь становились темнее. Чем дольше, тем темнее, опровергая все ее сомнения. Анна снова уткнулась в инструкцию. «Ложноотрицательный гораздо более вероятен, чем ложноположительный результат».

«Что делать? С кем поговорить?»

Она не могла обратиться к матери. Как и позвонить Мелани. Анна любит Мелани, но та определенно все расскажет Адаму, а это плохо, очень, очень плохо. Анна могла позвонить только Холли. Ее союзнице в «Лэнгтех». Иногда они даже ходили куда-то вместе расслабиться.

Казалось, Холли не подходила к телефону целую вечность.

– Анна, почему ты звонишь мне на мобильный, а не спустишься в мой офис?

– Я дома. Мы можем поговорить конфиденциально?

– Секундочку. Дай я закрою дверь кабинета. – В трубке раздался шорох. – Говори. Подожди. У тебя есть новости от… сама знаешь кого?

– Нет. – Анна потерла висок. Хорошо, что она купила обезболивающее средство. – Я беременна.

На другом конце провода повисла тишина.

– Холли? Ты где?

– Я видела тебя два часа назад. Что, черт возьми, могло случиться за это время?

– Все было хорошо, пока ты не упомянула про ПМС, и я поняла, что не помню, когда у меня был последний цикл. Вот и поехала домой, а по дороге купила тест.

– Почему ты не сказала мне? Я могла бы пойти с тобой.

– Я была уверена, что это глупая идея.

Ужасно. Если бы она не сделала тест, это был бы просто несчастный день, а теперь несчастный день, и к тому же она беременна.

– А ты знаешь, кто отец?

– Ты серьезно?

– Вы провели вместе чуть больше шести недель.

Анна едва не рассмеялась. Их с Джейкобом влечение было сильным, почти все время они проводили в постели. А тот факт, что она не может забеременеть, лишь подстегивал страсть.

– Джейкоб очень быстро восстанавливался.

– Неудивительно, что ты расстроена вашим разрывом.

Анна вздохнула. Да, она очень расстроена, что они расстались. Но дело не в сексе. Она влюбилась в него.

– Из-за Джейкоба мы можем потерять «Лэнгтех». Я не могла оставаться с ним.

– Да, понятно.

– Что мне делать? – Сейчас Анна была даже не в состоянии разработать план действий.

– Ты должна рассказать все Джейкобу.

– И как это сделать? Войти в его кабинет и сообщить? Однако последний раз, когда была там, я назвала его сволочью. И тут же мимоходом сообщить, что я жду от него ребенка?

– Представь ситуацию с другой стороны. Будет неловко, если через год ты встретишь Джейкоба на улице, и тебе придется объяснять, откуда у тебя маленький ребенок азиатской внешности.

Анна поморщилась. Через год. Холли права, действительно придется объясняться со всеми, не только с ним.

– А семье тоже надо сказать, да?

– Когда-то придется. У тебя не получится скрывать его всю жизнь.

Анна улыбнулась. Да уж, умеет Холли поднять настроение.

– А ты знаешь, что самое смешное в данной ситуации? Я должна быть счастлива, прыгать до потолка от радости. Я действительно очень хотела ребенка. Даже ходила в клинику по искусственному оплодотворению, сразу после смерти отца.

– О, дорогая. Это правда?

– И врачи сказали, что у меня много рубцовой ткани после аппендицита и забеременеть практически невозможно, если только я не сделаю операцию.