– Такое. Будешь шарахаться, отвлекать, заимеешь неприятности.

– Доложишь начальнику, чтобы тот наказал рублем?

– Зачем? Мы и сами можем наказать, без твоих рублей.

– Смотрю я на тебя и удивляюсь, неужели и ты когда-то был офицером?

– Прапорщиком, но в спецназе, так что шутить не советую, – усмехнулся охранник.

– Ну, если в спецназе, то тогда, конечно, какие могут быть шутки?

– Вот именно.

– До свидания!

– Увидимся.

Кулагин прошел проходную. Его «семерку» каким-то образом отогнали на дальнюю стоянку, прямо к кустам. Не поленились, чтобы вид не портила, вскрыть и замкнуть провода напрямую. Двери открыты, но щиток приборов в порядке. Он завел машину и вывернул на дорогу к деревне.

Через полтора часа Павел был в Переславле. Остановился у небольшого магазинчика в переулке. Прикурил сигарету. Работу вроде получил, Боровской проведет проверку документов и его легенды. Что это ему даст? Ничего. Копать глубоко он не будет, смысла нет, ведь Павла приняли не на какую-то серьезную должность, а простым рабочим. Разнорабочим. А и выгонят, ничего страшного, уйдет и все. Признаться, эта работа после беседы в усадьбе особо не прельщала капитана. Удивляло одно: зарплата. Пятьдесят штук «чистыми», да еще тысяч семь от «официалки» после вычета налогов. Где в Переславле он найдет работу на пятьдесят штук? Ну, разве что в правительстве области или в администрации города, только кто ж возьмет его туда, где все кругом повязано?

И еще одно удерживало капитана. Несложно догадаться что. Одинокая комната на третьем этаже особняка. И он знал, что не успокоится, пока полностью не прояснит ситуацию. А для этого следует жить в усадьбе, тем более что ему самому это предложили. В Переславле его никто не ждет, смысл кататься туда-обратно? Да, посмотреть вечером за странной комнатой не помешает. Через прицел, который кто-то из бывших товарищей на прощание бросил ему в сумку. Думал, зачем он нужен, а вот пригодился. Так, если жить в усадьбе, то надо позаботиться о продуктах. Не исключено, что его и будут кормить остатками с барского стола, но речи об этом не велось, значит, надо закупить продукты.

Павел решил зайти в магазинчик и посмотреть на его ассортимент. На удивление, он ничем практически не уступал ассортименту больших супермаркетов, и Кулагин набрал два больших пакета всякой всячины. Прихватил и пару бутылок водки. Судя по тому, что руки садовника слегка подрагивали, а лицо было немного отекшим, спиртного он не чурался. А выпив, мог и разговориться. Он точно знал, что за тайна кроется на третьем этаже особняка.

Дома Павел оставил пакеты в прихожей, переоделся и пошел на кухню заварить кофе, как неожиданно сотовый телефон издал сигнал вызова. Это еще кто, подумал он и ответил:

– Да?!

– Привет, Паша, Пузырев!

– А! Валера! Привет.

– Ну как, съездил в усадьбу Старикова?

– Только что вернулся оттуда. Взяли временно, на месяц.

– Отлично! Ты мне должен.

– Должен, расплачусь.

– Ты держись там, другой такой работы во всей области не найдешь. Про меня спрашивали?

– Спросили, кто посоветовал обратиться к нам? Я сказал, что ты.

– Кому сказал?

– И управляющему, и начальнику охраны. Что, не надо было говорить? Так предупредил бы.

– Да нет, ничего, нормально. С тебя пузырек, Паша! Коньяка!

– Я «клоповник» не пью!

– Я пью!

– Добро. Будет тебе «клоповник».

– Давай! Рад за тебя!

– А уж как я рад, не представляешь. Пока!

Пузырев, видно, не услышал в голосе одноклассника иронии, лишних вопросов задавать не стал, отключился.

Кулагин бросил телефон на стол, лег на диван, укрывшись старым маминым пледом, и сразу уснул…

Закончив все дела и получив паспорт, Кулагин упаковал спортивную сумку продуктами, водкой, сигаретами и кое-чем из белья и выехал к деревне Светлое. Прибыл он в усадьбу в 7.35. Отогнал «семерку» на дальнюю стоянку, поставил так, чтобы она не бросалась в глаза. На КП стоял незнакомый охранник, который как-то насмешливо смотрел на него.

– Привет, – подошел к нему Павел. – Я новый работник, документ предъявить?

– Я в курсе, кто ты. Проходи.

Павел двинулся по дорожке к особняку и у самого входа увидел управляющего, беседовавшего с каким-то молодым человеком. Судя по дорогому костюму и кейсу в руке, это, по-видимому, был помощник депутата Старикова.

Он остановился неподалеку, чтобы не мешать разговору, но молодой человек почти сразу зашел в дом, и управляющий кивнул Павлу.

– Здравствуйте, Алексей Викторович, – поздоровался Кулагин.

– Здравствуй, – ответил Цуканов и спросил: – Дела с документами уладил?

– Да.

– Паспорт при себе?

– Да.

– Пойдем, договор заключим, и приступишь к работе.

Они прошли в третий одноэтажный дом усадьбы, который, как узнал от управляющего Павел, являлся и гостевым, и одновременно там располагались кабинеты управляющего и начальника охраны, с одним отдельным торцевым входом.

В кабинете Цуканов указал Павлу на два заполненных текстом листа:

– Договор в двух экземплярах. Читай. Будут вопросы, выслушаю. Все устроит, внесем данные паспорта, и начнешь трудовую деятельность.

Кулагин прочитал договор. Он был типовым, как при приеме на любую другую работу.

– Вопросов нет!

– И по пункту 3.2?

Этот пункт предусматривал право работодателя привлекать рабочего к работе в выходные дни. Оплата при отсутствии отгулов оговаривалась в приложении номер один.

– И по пункту 3.2!

– Отлично!

Цуканов внес данные паспорта в договора и передал документы Кулагину:

– Распишись.

Павел расписался.

– Один экземпляр можешь забрать себе. С этого дня у тебя месяц испытательного срока.

– В курсе.

– Отлично, тогда ступай в подсобку, переодевайся. Прохоров уже на месте, он скажет, что делать.

Кулагин прошел к большой пристройке, которую Цуканов почему-то назвал каптеркой. На лавке перед сауной сидел и курил Прохоров.

– Здравствуй, Виктор Алексеевич.

– Здорово, Павел. Посиди, покури, время еще есть.

– Мне надо переодеться.

– Успеешь. Все одно, работы не начнем, пока хозяин не уедет в город, в Думу свою.

Кулагин присел, тоже закурил. Посмотрел на окно третьего этажа. Оно было закрыто, портьеры не шевелились.