– Мамочки, да меня же за границу вывезли, – вдруг осенило Веру. – В бордель!

Эта мысль почти физически ударила девушку, оглушив и парализовав. Она медленно осела на пол и отключилась.

… – Да я бы выкинул эту шалаву на улицу, а вдруг япошка спросит. Он же почетный гость, как-никак! Вот зараза на мою голову! Что она на этаже делала? Максимыч, дай ей по роже, может, в себя придет?!

– Неудобно, – пробубнил совсем рядом низкий голос, и Верочку обдало запахом терпкого табака.

– Неудобно с голым задом по приличному отелю шляться! Тоже мне – эксгибиционистка! Красивая баба, а совести – ноль! Нет бы дома сидеть, детишек рожать, котлеты жарить, так нет! Денег им всем хочется.

Говорил он очень прочувствованно, видимо, о чем-то своем, наболевшем.

И вдруг на Веру обрушились воспоминания все сразу, оптом: уход Вовы, Марко, внезапно ставший симпатичным, заселение в гостиницу, а потом…

У Веры запылали щеки, и она резко вскочила, открывая глаза. Открыть их до конца девушка не успела, сильно и гулко стукнувшись обо что-то лбом.

– … …! – жалобно завопил кто-то прямо у нее над плечом.

Верочка осторожно приоткрыла один глаз: держась за челюсть, рядом с ней сидел крепкий седой мужик в костюме, который смотрелся на нем, как седло на корове.

– Вот кобыла! – гаркнул еще кто-то невидимый, но явно раздраженный ее присутствием. – Юбку одерни, заголяется тут!

Мужики были грубыми, и дожидаться от них сочувствия не приходилось, но слезы катились сами собой и обильно орошали воротник дубленки.

– Ой, не реви тут! – прошамкал тот, что маялся с челюстью. – Иди, ничего тебе не будет, только чтоб больше здесь не появлялась!

– Куда я пойду! – в голос зарыдала Верочка, у которой не было ни копейки денег на обратную дорогу, но пересилить себя и попросить она не могла.

– Иди куда хочешь, – рявкнул второй и для пущей убедительности треснул рукой по столу. Чуда не случилось: Веру просто вежливо, но настойчиво вытолкали на улицу.

Слепило зимнее солнце, ноги моментально полоснуло ледяным холодом. Верочка побежала в метро греться и звонить Володе. Удивительно, но на трубке среди звонивших не было его номера телефона, только телефон Русланы и неопределившийся номер – видимо, ее искала мама. Самым важным сейчас было сообщить Володе, что испанец пропал. Что это могло значить, она не понимала, но подозревала, что Вова не обрадуется. Она не оправдала доверия. Более того… Обо всем остальном Верочка даже не могла думать, ее начинало мутить и ноги подкашивались от ужаса. Как можно было допиться до полной бессознательности, она искренне не понимала, но подозревала, что Марко что-то ей подсыпал. Хотя это было оправданием, явно притянутым за уши. Вовин телефон выдавал унылые гудки, но трубку он не брал. В отчаянии Верочка набирала и набирала номер, пока не сообразила, что можно позвонить в офис. Но там тоже никто не отвечал. Растерянная и подавленная, она позвонила Руслане, которая сначала завопила от радости, а потом обрушилась на Верочку гневной лавиной упреков.

– Руся, забери меня отсюда, – вклинилась в ее тираду уставшая девушка.

– Откуда? – тут же по-деловому осведомилась Руслана. Она умела быстро обрубать эмоции, переходя к делу.

– Извините, это какое метро? – дернула Вера за рукав ближайшего прохожего.

Парень посмотрел на ее лиловые от холода коленки, хмыкнул и ткнул пальцем в вывеску под потолком:

– «Маяковская!»

– Спасибо, – пролепетала Верочка.

– Ясненько, – поцедила Руслана. – Через полчаса буду. Жди.

– Русь, а ты маме…

– Нет уж, давай сама! Я с ней и так полночи прообщалась – сыта по горло. Между прочим, оказывается, это из-за моего дурного влияния ты теперь дома не ночуешь! С кем поведешься – от того, как говорится, и наберешься. Кстати, я пополнила свой лексикон весьма забавными выражениями. Так что сочувствую. Забывать о родителях иногда весьма накладно для нервной системы.

Вздохнув, Верочка набрала мамин номер.

– Мам, я в порядке, подробности потом! – выпалила она и тут же отключилась, успев уловить только начало воя, похожего на пожарную сирену. Трубка немедленно затряслась, но Вера выключила звук и прислонилась к стене, ощущая в кармане неистовствовавший аппаратик.

Приехавшая Руслана с интересом мазнула взглядом по ее голым ногам и быстро втянула в машину.

– С ума сошла? Что случилось?

Вера никогда еще не плакала так много и долго, как в это утро.

Выслушав перемежавшуюся истерическими всхлипами и самобичеванием историю Верочкиных похождений, Руслана потемнела лицом и тихо выругалась.

– Руся, как мне ему сказать? Или не говорить, раз этот телепузик все равно пропал?

– Значит, так, на будущее: никогда ничего не говори мужикам о своей личной жизни, даже если тебе хочется похвастаться или, наоборот, мерещится, что ты его в чем-то ущемила и должна заслужить прощение! Это все лирика, которая потом обернется против тебя же. Никогда ни в чем не признавайся! Представь себе, что ты пионер-герой на допросе у врагов государства. Жить будет проще и веселее. Теперь по конкретике – что-то мне подсказывает, что твой красавец в курсе событий и сам же это все организовал!

– Да как ты…

– А мы гадать не будем, звони ему! Звони, звони!

– Так он трубку не берет, забыл, наверное, где-то…

– Угу. Звони, я сказала.

Верочка послушно потыкала кнопочки мобильного, послушала капающие, как вода из прохудившегося крана, гудки и развела руками:

– Говорю же, не берет.

– Так, давай номер.

– Руся…

– Номер диктуй! Он твой телефон знает, а мой нет. Вот с моего и позвоним.

Вера недовольно нахмурилась и назвала цифры.

– Как фамилия твоего испанца?

– Он не мой!

– Фамилия!

– Дорчес, – уныло пробормотала Вера.

– Алло, – уже через секунду щебетала Руся, навесив на лицо выражение глупого кокетства. – Простите, пожалуйста, нам этот телефон, как контактный, оставила вчера девушка, она заселялась вместе с господином Дорчесом… да-да… Ах… Угу… Так ваши гости забыли в номере книгу… ага, понятно. Счастливого пути.

Руслана нажала «отбой» и печально посмотрела на лобовое стекло, по которому катились капли тающего снега.

– Ну, что? – Верочка изнывала от тревожного любопытства.

– Вова твой… Такой, знаешь ли, твой Вова… – со вкусом произнеся все пришедшие на ум эпитеты, Руслана повернулась к застывшей Верочке. – Веруша, в твоей жизни будет еще много таких Вов, прими это как факт и постарайся больше не попадаться. Запомни, исключений нет, каждый мужик, каким бы золотым он ни казался, лишь подтверждает пункт «а» основного правила – все они одинаковые. Если тебе вдруг попадется исключение из этого правила, то сиди и тихо радуйся, но опять же помни, что тебе все хорошее могло примерещиться и – смотри пункт «а» – все они одинаковы!