– Какой ужас! Вера, я так и знала, что ты без мозгов! Вечно ты куда-то вляпываешься! – Виражам мыслей Ярославы Аркадьевны позавидовал бы любой опытный слаломист – она так резко меняла направление разговора и отношение к ситуации, что поспеть за ней было весьма и весьма сложно. – Я всегда знала, что нельзя связываться с первым встречным мужиком из ночного клуба! Туда нормальные люди не ходят! Как можно так легкомысленно относиться к себе. А если ты беременна? Это ему уже все равно – где четверо, там и пятеро, лишний крикун погоды не сделает, а у тебя жизнь будет сломана. Ты и без ребенка-то мужа найти не можешь, а уж с довеском!

– Ярослава Аркадьевна, – укорила ее Руся. – Ребенок – это счастье, а не довесок!

– Это при муже он счастье, а без мужа – приговор! Уж мне-то можешь не рассказывать!

– Но согласитесь, в том, что она в двадцать лет еще не замужем, ничего плохого нет. Хуже было бы, если бы вы сейчас вынуждены были нянчиться с внуком, а она с молодым мужем бегала бы по танцулькам. Уж лучше пусть пока ходит одна, а потом мы найдем ей нормального жениха, без жен и детей в анамнезе, – примирительно сказала Руслана.

– Да уж, ты найдешь, – презрительно поджала губы мама. – Лучше я сама.

– Я не возражаю, – согласно закивала Руслана, радуясь, что энергия деятельной и крикливой Ярославы направлена в другое русло. Но радовалась она рано. Ярослава Аркадьевна всегда с удовольствием использовала отрицательные эмоции, аккумулируя их и развивая в разнообразные страдальческие темы. Утрата перспективного Вовочки воспринималась ею как потеря кормильца, поэтому сбить ее с толку было не так-то просто.

– Ты знаешь, как трудно мне было растить эту неблагодарную дрянь, которая довела меня сегодня ночью до сердечного приступа? – оседлала она любимого конька, адресуясь к Руслане, при этом понимая, что ударной волной наверняка задевает съежившуюся и затихшую Верочку.

– Ну, к двадцати годам современные дети успевают уже не по одному разу довести предков не только до сердечного приступа, но и до могилы! – попыталась сбить накал страстей Руслана, но Ярослава Аркадьевна была опытным джигитом, и сбросить ее с лошади могла только пуля.

– Значит, уморить меня задумала, – сделала она неожиданно горький вывод, понимающе посмотрев на глубоко раскаивающуюся дочь. – Конечно, все, мать тебя вырастила, больше не нужна. Теперь тебя есть кому содержать.

– Как раз сейчас-то и некому, – напомнила Руслана, ощущая отчетливое желание выставить бывшую соседку за дверь. От ее напора и безапелляционности начинала болеть голова. Обманывать и сбивать с толку Гошу было намного проще. Кроме того, скоро из школы должна была вернуться дочь, а ей совершенно незачем было слушать такие разговоры. Хотя молодежь нынче и была продвинутой, но Руслане не хотелось, чтобы ее четырнадцатилетняя Аня «продвигалась» столь быстрыми темпами. Присутствие ребенка вряд ли остановит входящую в раж Ярославу. Надо было спешно прощаться.

– А я интересуюсь, вы что с ним ночью-то делали? Прощались? – сообразила мама, резко повернувшись к Вере.

– Он пытался ее удержать, но Вера поступила правильно. Сейчас такое количество нормальных свободных мужиков, что брать «бэушного» нецелесообразно. Это мое личное мнение, – влезла Руся.

– Как раз твоего мнения нам и не хватает! – рявкнула Ярослава Аркадьевна. – Ты свой потребительский подход оставь при себе, не надо мне дочь портить. Замуж она выйдет по любви! Так что, колготки ты оставила своему фетишисту на память? Надеюсь, хоть трусы при тебе?!

Вера позеленела и стиснула колени, словно ожидая, что мама сейчас полезет проверять наличие нижнего белья. Но Ярославе Аркадьевне столь дикий вариант, как отсутствие трусов, даже в голову не мог прийти. Своим вопросом она всего лишь хотела подчеркнуть степень допущения дочкиной развращенности, мол, и такое от нее запросто можно ожидать.

Руслана, уставшая загонять мысли Верочкиной родительницы, как разбегающихся гусей во двор, вежливо улыбнулась:

– Мне на работу надо. Давайте я вас отвезу.

Вера виновато кивнула, а Ярослава Аркадьевна понимающе поджала губы:

– Угу, знаем мы твою работу. Люди на работу с утра уходят.

– У меня ненормированный рабочий день. – Руслана тут же разозлилась на себя: она не должна была оправдываться, как бесправная школьница перед грозной учительницей, но Ярослава умела создать атмосферу глобального чувства вины.

– Кстати, мама, я у Вовы больше не работаю, – опасливо вклинилась Верочка, ощутившая приближение скандала и отважившаяся взять удар на себя. – Мне Руслана новую работу нашла, переводчицей.

– Да что ты говоришь? – исходила ядом мама. – А ты без портков не с собеседования ли, часом? Как же ты без фонаря работать будешь? Надо, как шахтеру, касочку купить, с красной лампой во лбу, чтобы сразу было ясно – переводчица!

– Ярослава Аркадьевна, – терпеливо объясняла Руслана, – там очень крупная фирма…

– Конечно, что нам на мелочи размениваться, – «понимающе» ехидничала мама. – Мы будем гулять по-крупному!

– Я опаздываю, – намекнула Руся и поморгала Верочке. – Поможешь мне платье застегнуть?

– Я с вами, – бдительно подскочила мама.

– А я стеснительная, – нагло заявила Руслана.

– Да что ты говоришь? Давно ли?

– С утра!

– Сразу видно, от кого Верка набралась гадостей, – фыркнула Ярослава, но за девушками не пошла, оставшись кипятиться в комнате, но внимательно прислушиваясь.

В спальне Руслана быстро кинула Вере упаковку с трусами и колготками, молча показав глазами на дверь. Вера понимающе кивнула, в гробовой тишине натягивая белье, пока Руся влезала в платье, похожее на рыбью кожу.

– А ты куда сейчас? – шепотом спросила она.

– Вас отвезу, пока Нютка не вернулась, а потом, может, с Лешей встречусь, если получится.

– Про меня поговорить?

– И про тебя тоже, – улыбнулась Руслана.

Верочка покраснела, догадавшись, что сморозила глупость. Вряд ли крутой и занятой Леша попрется на свидание ради такой мелочи, как неизвестная безработная девица. С Русей было чем заняться и кроме обсуждения ее трудоустройства. С доброй завистью посмотрев на Русланину фигуру, Вера вздохнула. С таким бюстом устроиться в жизни намного легче, чем с красивыми ногами. По результатам опросов, вычитанным Верочкой в глянцевых журналах, получалось, что по рейтингу мужских предпочтений между грудью и ногами постоянно втискивались еще несколько пунктов. Неудивительно, что Леша выполняет все ее просьбы: Руся наклонилась, чтобы поправить чулки, и ее роскошная грудь едва не вывалилась в обширное декольте, зависнув где-то на грани приличий.

– Не пыхти. Мне б твои ноги, я бы ими мужиков затаптывала насмерть, потом снимала шкурки и развешивала на заборе.

– На каком заборе? – опешила Верочка.

– На воображаемом. Чтоб боялись, но лезли!