Вернее, когда узнает…

В словах Когсворта есть рациональное зерно, я действительно любопытная не по рангу. Вот зачем мне брать ключ и злить Хозяина? Зачем выходить за рамки и вытаскивать правду из темноты раньше, чем он сам этого захочет? Это же плохо кончится, всегда во всех историях такое плохо кончалось. Но я тяну ладонь и забираю ключи у Марины.

Я не знаю, когда он захочет поделиться со мной. А я не могу поселиться в его доме и проводить здесь месяц за месяцем, как Марина. Ждать, искать правильный момент, вести разговоры с выключенным светом и гадать, что значит цифра 6. Марина знает ответы и смотрит на меня как на последнюю надежду. Словно в моих карманах спрятана волшебная палочка, один взмах которой решит все проблемы.

Она ждет чудо и помогает мне, как может, подталкивает в верном направлении, чтобы магия, наконец, случилась. Принц расколдолвался и стал вновь напоминать себя прежнего — того, ради которого она терпит и затворничество, и выпады жесткого характера, и наглухо захлопнутые шторы.

— Я попробую, — киваю. — Хозяин весь день будет у себя?

— Скорее всего. Вчера пришлось вызвать врача, ему стало хуже.

Значит мне не показалось. Я с той встречи, как самовольно заявилась на его этаж, почувствовала, что ему плохо, он каждый шаг делал так, будто шел по гвоздям.

— Я видела, как вчера приехал врач. Он спросил у Когсворта “Что там? Срыв?”, но Когсворт его грубо оборвал и я не поняла, что он имел в виду.

— У него бывают приступы слабости, когда надо поберечься.

— Но он этого не делает?

— Нет, — Марина обреченно качает головой. — Я достала коляску еще позавчера, врач сказал, что пару дней лучше не вставать на ноги, но брат разозлился, когда увидел ее… Он не кричал, слова мне не сказал, но пошел и разломал поручень на веранде.

— Он вчера носил меня на руках. Еще и утром пришел…

Черт.

Как можно быть таким упрямым?

Я убираю ключ в карман и отвлекаю Марину на другие темы. До вечера много времени и, если мы будет говорить только о ее брате, то точно добьемся ее слез. К счастью, дом большой и в нем полно дел, я помогаю Марине отвлечься и переключаюсь сама. Мы проводим больше часа на кухне, а потом Марина проводит экскурсию по женской части дома.

В ее распоряжении почти весь первый этаж — две большие гостиные с каминами и две спальни, только комната охраны и напоминает, что здесь есть еще кто-то.

— Но они редко тут бывают, у парней есть свой отдельный домик на участке, а кормлю я их в столовой.

— Тебе никто не помогает? Ты одна держишь дом в порядке?

— Это несложно, — Марина пожимает плечами. — Техники больше, чем мне нужно, кое-что так и стоит в заводских упаковках. Тут и прачечная есть, в подвале.

— Но ты бываешь в городе? Ты же не постоянно здесь…

— Бываю. Где-то раз в неделю, иногда реже, приезжает врач и забирает меня на обратном пути.

— В следующий раз возьмете и меня, — подшучиваю.

— Если пообещаешь вернуться.

— Марина.

— Прости, — она обхватывает мою ладонь и примирительно улыбается. — Я, наверное, тоже здесь немного одичала. А с тобой очень легко, Александра, видно, что ты хороший человек.

— У тебя все хорошие.

— Да, — Марина кивает, но потом добавляет. — Кроме Когсворта.

— Я уже сомневаюсь, что его стоило увольнять. Нет, послушай, — я чуть повышаю голос, замечая удивление Марины. — Вы похожи с Когсвортом, вы же оба защищаете Хозяина. Только он увидел во мне опасность, а ты шанс, вот и вся разница.

— Вот и пусть поправит зрение в другом месте.

Марина непреклонна, но что-то мне подсказывает, что это временно. Она не из тех людей, что могут долго держать в сердце отрицательные эмоции. Она зла на Когсворта, тут и женская солидарность, и то, что он покусился на меня, когда Марина всеми силами пытается познакомить меня с братом ближе. А может и раньше что-то между ними произошло? Пробежала черная кошка недопонимания, например.

Я не пытаю Марину, о Коге можно будет поговорить и потом, тем более в доме остались другие охранники. То же грозные, сильные, вооруженные. Они иногда попадаются на глаза, отсвечивая интерьеры черной одеждой. Я же вскоре переодеваюсь. Возвращаюсь в свою спальню, получив обратно любимый пиджак, и все-таки заглядываю в оранжевые брендовые пакеты.

Как я и думала, в них перечень самых модных бутиков. Никто даже не старался экономить, а прошелся по самым известным европейским маркам. Вечные Chanel, Prada, Burberry. Я рассматриваю вещи с исследовательским интересом, впервые трогая то, что видела раньше только на картинках, и стараюсь не задерживаться на бирках с ценниками, на которых написаны неприличные цифры.

— Занятно, — произношу вслух, оставляя вещи на диване.

Спортивный костюм тоже неплох, тем более он черный, а время идет к вечеру. Будет глупо переодеться в светлое, а потом идти к гаражу, надеясь не привлечь к себе внимание.

Я подхожу к вазе с розами, которую принесли еще в первое утро, и замечаю, что цветы поменяли. Теперь розы красно-оранжевые, набухшие бутоны источают сладкий аромат с агрессивными нотками. Ваза стоит на столике у окна, так что я вижу, как в дом направляется четверо охранников. Они переговариваются между собой и до меня долетают глухие звуки через приоткрытое окно. Я смотрю на часы, на которых около восьми, и припоминаю подсказки Марины, как выйти из дома сразу на заднюю часть участка.



Тревожная музыка играет прямиком в мозгу, когда я поворачиваю к лестнице. Оказывается, в доме кроме главной, есть еще одна: винтовая и уводящая к кладовкам. Я тихонько спускаюсь вниз, улавливая посторонние шорохи все чётче. На первом этаже слышно голоса охранников, в гуще которых иногда раздаются короткие фразы Марины.

Я поворачиваю направо и прохожу по тесному коридору к белой двери. Хоть бы не скрипнула, хоть бы не скрипнула… слава богу, петли смазаны и не выдают меня.

На улице уже гуляет вечерний прохладный ветерок, разносящий цветочный аромат по всему участку. Я держусь подальше от высоких фонарных столбов с автоматическими датчиками — игнорирую красивые дорожки из дикого камня и иду по кромке травы. Ещё не совсем темно, а в сероватом молоке я неплохо ориентируюсь. Несколько встреч с Хозяином без света сделали своё дело, у меня появилась необходимая сноровка.

Я выхожу к гаражам минут через пять, сперва замечаю спортивные седаны, а потом и угрюмые бетонные коробки со складными воротами. Со второй машины сняли фирменный чехол, он валяется тут же, на асфальте, словно его дёрнули со всей силы и тут же потеряли всякий интерес.

Мне тоже не до него, я миную Порше и подхожу к главному гаражу, недолго ищу, куда приложить ключ, успев пару раз чертыхнуться, но, в конце концов, нахожу замочную скважину.