– Платформ?

– Ну да, с едой, напитками и все такое.

– И что все это значит? – спросил я.

– УКГ расставлены на расстоянии друг от друга по всей длине до самого хвоста. Так что, даже если мы сможем нырнуть в озеро, найти их будет трудно. Возможно, удастся натолкнуться на первые два, но вытащить наружу или добраться до тех, что за ними, нереально. Итак, вывод: мы не можем рассчитывать на то, что находится в нашем багаже.

– Хорошо, что ты нас предупредил.

Получалось, что нужно было придумать что-то другое.

– Я поговорю с Джиллиан и пилотом, попытаюсь выяснить, где могли находиться платформы, – предложил Уорд. – Если они возле того места, где развалился самолет, или здесь, в носу, возможно, нам повезет, и мы сможем их достать.

– Хорошо, спасибо, Боб.

Боб Уорд? Назойливый и раздражающий? Да. Полезный? Тоже да.

Тут в наш разговор вмешалась доктор Шредер, на лице которой застыло выражение типа: «Случилось нечто совершенно ужасное, мистер Стоун». «Может быть, она всегда так выглядит?» – пришло мне вдруг в голову.

– Привет, Сабрина, – сказал я, взяв себя в руки.

– Нам нужно построить укрытие, – сразу же перешла она к делу.

По крайней мере, хоть кто-то об этом заговорил!

– Зачем? – уточнил я.

– Большинство пассажиров пострадали от легкого переохлаждения в первую ночь. Некоторые – такие как вы и мисс Лейн – представляют собой случай переохлаждения средней тяжести. Сегодня утром я заметила тенденцию: половина пассажиров простужена. Если они останутся на открытом воздухе, болезнь будет прогрессировать. Если пойдет дождь, следует ждать серьезных проблем. Например, бактериальной инфекции или пневмонии, и очень скоро. Как минимум, я бы хотела переправить всех, у кого слабая иммунная система, – пожилых людей, а также тех, кто принимает иммунодепрессанты, которые назначают при аутоиммунных заболеваниях, – в носовой отсек и закрыть его каким-нибудь способом.

– Хорошо. Мне нужно попросить кого-нибудь проверить деревья, которые поддерживают самолет. Вчера носовая часть немного сдвинулась, и, если она упадет из-за дополнительного веса, у нас появятся новые проблемы. Я вернусь вечером, и мы решим, что делать дальше.

– А куда вы сейчас?

– Кто-то должен разведать территорию вокруг, поискать еду, возможно, помощь – или более надежное укрытие.

Медичка широко раскрыла от удивления глаза и заявила:

– Вы не можете уйти!

– Почему?

– Без вас тут разразится хаос.

Я смотрел на нее, не зная, что сказать. Возможно, она была права. Это меня беспокоило, но одновременно рождало ощущение, которого я не испытывал уже довольно давно: удовлетворение. Я делал то, что должен был делать: помогал людям выжить, – и уже много лет не переживал подобных эмоций.

* * *

Хорошая новость! Боб нашел поддон с едой в носовой части. Его несколько раз швырнуло на стены и покорежило, но из него удалось добыть достаточно продуктов на две трапезы. Настроение у всех сразу улучшилось, и жалобные стоны временно стихли.

Сабрина попросила добавить в опись багажа медикаменты, особенно антибиотики, но до сих пор опрос не дал ничего серьезного. Выяснилось, что кто-то вез с собой рыболовные снасти и двое пассажиров имели ласты и маски, но все это находилось на дне озера в металлических контейнерах. Я выбрал двоих парней, которые поплыли со мной в заднюю часть самолета, но они не захотели нырять, чтобы изучить обломки, – и должен сказать, что я их не винил. Я отправил их с другими пассажирами, которые еще находились в приличной форме, на разведку окрестностей. Они ушли несколько часов назад – четыре группы по три человека – в четыре разные стороны. Я сказал им, что, если они найдут что-нибудь или кого-нибудь, им нужно будет сразу вернуться в лагерь. И в любом случае они должны были отправиться в обратный путь до полудня, даже если удача не будет им сопутствовать, чтобы быть в лагере к заходу солнца. Я рассчитывал, что мы к тому времени будем знать значительно больше.

* * *

Харпер заболела. Бедняжка проснулась с сильным кашлем, головной болью и небольшой температурой. Она клялась, что все в порядке, но ее состояние вызвало у Сабрины беспокойство, и доктор перевела ее, несмотря на все протесты, в носовое отделение самолета.

Я проверил деревья, которые удерживали заднюю часть: вся конструкция по-прежнему казалась мне ненадежной, но другого варианта у нас не было.

У открытого конца мы повесили голубые одеяла, но они не слишком защищали от порывов ветра. Даже днем там было холоднее, чем у костра возле озера, но я не сомневался, что ночью, после того как Шредер отправит туда достаточное количество людей, станет заметно лучше.

Таинственный азиат – Юл Тан – придумал решение получше: предложил построить стену. Они с Сабриной собрали ручную кладь из бизнес- и первого класса и сложили ее перед дырой до самого потолка, затыкая щели и отверстия сдувшимися спасательными жилетами. Выглядело это сооружение довольно странно, но роль свою сыграло.

Харпер села на свое место в первом классе, 1Д, и разложила кресло.

– Я чувствую себя совершенно бесполезной, – сказала она и закашлялась.

– В данный момент от нас всех мало пользы. Мы можем только ждать. Но мы скоро отсюда выберемся, – заверил я ее.

– Ты действительно в это веришь?

– Конечно, – автоматически ответил я, прогнав все сомнения из своего голоса, потому что в тот момент не мог сказать ничего другого.

Прошла минута. Мы оба молчали, наблюдая, как другие пассажиры шли друг за другом, кашляя и пытаясь найти место, чтобы лечь.

– Итак, чем же все-таки зарабатывает себе на жизнь разносторонний Ник Стоун, когда не спасает пассажиров с потерпевшего крушение самолета? – поинтересовалась мисс Лейн.

– Я? – Я несколько мгновений колебался, пытаясь решить, что ответить. – Ничего… столь же увлекательного, как спасение пассажиров с потерпевшего крушение самолета. А ты чем занимаешься?

– Я писательница.

– Правда? Я читал что-нибудь из твоих книг?

Женщина опустила глаза и то ли рассмеялась, то ли закашлялась:

– Вполне возможно. Я написала шесть книг, но ни на одной из них нет моего имени, и мне запрещено их обсуждать.

Я попытался понять, что она имела в виду, почувствовав, что для нее это больное место. Но, не успев задать вопрос, я заметил краем глаза, что кто-то машет мне рукой, и увидел Майка, стоявшего у подножия лестницы. Два других парня, которые отправились на разведку вместе с ним, находились рядом с ним и выглядели невероятно измученными. Они тяжело дышали, согнувшись пополам и уперев руки в колени. То, что с ними произошло, заставило их, не теряя времени, броситься назад, в лагерь.