– Пришли, – возвестил Маркус, останавливаясь у неприметного домика.

Примечателен он был лишь отмытой дверью, на которой с ошибками значилось «Закуски». Видно, на большее хозяина не хватило, но суть он передал верно. Закуски – они ж съедобные, кому ни дай – все съедят. За такую цену – точно. Тут даже на ложку зелья от расстройств пищеварения хватит, если не шиковать.

– О, и Рас здесь! – громыхнул из-за прилавка разбойничьего вида детина.

Маркус поморщился, быстро взглянул на нас и успокоился. Алест был занят душевными терзаниями: в компании наемников, коими был полон зал, он чувствовал себя не в своей тарелке. А я… Я изучала обстановку, с должным рвением отмечая и новые стулья, едва вышедшие из лавки столяра, и столы, повидавшие на своем веку не только пиво, но и восемь видов клинков. Даже ритуальные эльфийские кинжалы оставили свой след на столешнице. Вон как клеймо мастера С’Алеарисала отпечаталось. Настоящего гнома, хоть и родился с эльфийскими ушами.

Но я отвлеклась, а вот Маркус времени не терял. Поговорил с подавальщицей и теперь махал нам с эльфом, предлагая пройти мимо разбойников, перепрыгнуть через ногу тролля и обосноваться в темном углу, который оставался таковым, несмотря на освещение. Чары сокрытия, не иначе! Дорогое удовольствие, заставляющее думать, что у нового хозяина таверны спонсоры есть. При таких-то ценах на колдовские штучки. Или сам не из простых, а личину нацепил и орком притворяется. По всему выходило, в странное место привел нас Маркус. Неужели в других местах поесть не могли?

– Садитесь. Сейчас все принесут, – чересчур весело возвестил парень.

Я прищурилась, отмечая его напряженность и попытки скрыть это за чрезмерным весельем. Что-то здесь было не так.

– Алест? – Эльф наклонился ко мне, готовый внимать. Как ни в чем не бывало, я перешла на гномий: – Он что-то скрывает.

Конечно, перевод фразы был слегка иным, но собеседник меня понял. Видать, про него самого так не раз говорили, раз с полуслова понял. И покраснел, что сейчас было весьма кстати.

– Я пойду подышу, – ответил он, стараясь скрыть смущение, но Маркус его заметил и насмешливо отсалютовал.

– Иди уже. Только недолго, а то или без ужина останешься, или с ужином, но не в нашей компании.

Эльф гневно вспыхнул, но не ответил. Вот еще, будет он слова напрасно использовать. Будто у них не начались практические по химии и добрый-старый-гном-преподаватель не поделится с учеником секретом какой-нибудь неприятной, но не смертельной гадости. За-ради восстановления чести настоящего гнома, естественно.

Когда за Алестом закрылась дверь, я решила рискнуть.

– Марк, и зачем ты нас сюда привел? Еще и в сокрытый уголок? Познакомить с кем-то хотел?

– Вы довольно наблюдательны, – вмешался в нашу беседу третий голос.

По мне, так он был лишним, но у его обладателя было иное мнение. В противном случае он вряд ли бы стал светить потайную дверцу. Я же таких вещей не забываю и в будущем, если выпадет возможность, не премину воспользоваться.

– Иначе свои не поймут.

– Ах да, гномы, – кивнул своим мыслям мужчина.

На женщину эта одиозная фигура в темном плаще и с маской на лице не походила. Не те формы, да и сапоги от мастера, с женщинами принципиально не работавшего. А перчатки и вовсе позволяли разглядеть размер рук. Поэтому если наш собеседник не половозрелая особь тролля, то определенно мужчина.

– Гномы, – подтвердила я. Отмечая, как собеседник едва заметно растягивает гласные. Мелочь, но вдруг при опознании пригодится. – И мне не хотелось бы тратить время на лишние разговоры. Алест может вернуться, и беседу придется вести в другом месте. Так чем мы обязаны вашему вниманию?

– Мой работодатель весьма озабочен вашей персоной, – ласково пояснил собеседник, присаживаясь напротив меня.

– Продолжайте.

– Не раньше, чем вы ответите, какой стороне служите.

– Боюсь, я плохо вас понимаю.

– Кого из монархов вы считаете своим сюзереном?

– Какое это имеет отношение к сыну вашего хозяина?

Мужчина промолчал, но, кажется, я и сама догадалась, почему Маркус сидит бледный и старательно отводит глаза, а Алеста и вовсе не позвали на конфиденциальную беседу.

– Ваша светлость, – я откинулась на спинку стула, – полагаю, мы сейчас беседуем из-за Дикарта. Поэтому я отвечу вам честно: он мой друг и староста моей группы, и мне все равно, кто его отец. Он мой друг, и этого достаточно, чтобы я оставалась на его стороне. Но если вам так нужна политическая подоплека, то я выбираю гномов. А гномы за своих друзей…

– Можете не продолжать. О традициях гномов я осведомлен достаточно. – Он одним движением поднялся. – Продолжайте. Больше у меня нет причин вами интересоваться.

– Меня это крайне радует, – без ехидства, серьезно ответила я. Быть объектом любопытства подобных людей – то еще удовольствие. И уж точно не предел моих мечтаний.

Дождавшись, пока лорд скроется так же, как и пришел, я перевела осуждающий взгляд на Маркуса.

– Предупредить не мог?

Парень покачал головой и виновато попросил:

– Прости. Я не думал, что он сюда сегодня придет. А когда мне записку на улице отдали, вести вас в другое место было бы уже странно. И при следующей встрече его светлость бы больше внимания тебе уделил.

– То есть ему нужна была именно я?

– Алестаниэль с принцем знакомы с детства. А ты – новый человек в окружении Дикарта.

– У меня складывается впечатление, что о статусе Дика знают все.

– Все заинтересованные стороны, – подтвердил рыжий. – Ты меня простишь?

– За то, что привел нас на обед к страшному-страшному лорду? Я хоть угадала?

– Угадала, – невесело усмехнулся Маркус и пояснил: – Его светлость любит на первую встречу сам являться, чтобы в дальнейшем иметь полное представление о человеке. Сейчас он наверняка читает твое личное дело и сверяет с собственным впечатлением.

О том, что сама бы не отказалась прочитать свое личное дело, я умолчала. Все же вряд ли оно будет точной копией того, что мы некогда сочиняли на парах по словотворчеству. Поскольку курс был авторский, записываться на него добровольно никто не пожелал – гномы и литература, ага, прямо три раза! – а привлечь аудиторию нужно было, преподаватель пообещал всем более интересные задания, нежели простое сочинительство. Так в течение семестра мы исправно писали отчеты, записки различного содержания и назначения, а также характеристики друг друга. А лектор все это собирал и подшивал в папочку. В конце семестра каждый участник курса получил на себя полное досье, но поскольку преподаватель пообещал анонимность, автора той или иной кляузы по почерку опознать не представлялось возможным. Пришлось вычислять и допрашивать. А тут уж и другой курс оказался востребованным.