Парень начал медленно наливаться свекольной краской ярости.

– Будете сильно умных из себя корчить – мозги из ушей полезут, – угрожающе нависая над девчонками, процедил он. – Работа эта – точно моя, и я ее получу, и вы тут не лезьте, а не то…

– Работу получить хочешь, а в тесте ничего не написал, – вдруг выдала Катька. – Я ви-идела! – Она многозначительно погрозила бритому пальцем и вдруг снова призадумалась: – И где я тебя все-таки раньше видела?

Бритый почувствовал, что у него аж в глазах мутится от ярости. Словно желая его остудить, с карниза пристройки прямо ему на череп звучно шлепнулась большая тяжелая капля. Бритый передернулся и машинально накинул на голову капюшон черной куртки.

– Точно! – Катька торжествующе вскинулась. – Это ты поддельные слитки, угрожая поддельным пистолетом, тырил!

Сева икнул от неожиданности, а потом внимательно уставился бритому под капюшон. А ведь, правда, похож, не ошиблась мелкая!

– Опыт работы в банке, – повторила Кисонька, припоминая сказанные бритым слова.

Парень отчаянно побледнел. Попятился, словно опасался, что четверка стоящих перед ним ребят сейчас на него кинется. Потом наоборот, шагнул вперед, воровато огляделся по сторонам и сквозь стиснутые зубы процедил:

– Память хорошая? А ну пошли туда! – Он кивнул в сторону глухого переулочка, ответвляющегося от улицы возле банка. – Может, еще чего интересное вспомните!

Близняшки тоже огляделись по сторонам – на снующих мимо банка прохожих, и с неожиданным для бритого энтузиазмом согласились:

– Пошли! – и первыми рванули в проулок.

Обескураженный бритый неуверенно последовал за ними. В поступки этих психованных девок он решительно не врубался! Откуда ему было знать, что близняшки давно подметили – зрелище двух симпатичных, прилично одетых девочек, жестоко метелящих кого-нибудь вроде этого обритого амбала, почему-то привлекает нездоровое внимание прохожих! Поэтому все разборки они старались переносить куда-нибудь в укромный уголок.

Переулок был вполне укромным. Ближе всех к бритому оказалась наглая девка с пышной копной светлых волос. К ней он и качнулся:

– А теперь говори быстро, пока я тебе все патлы не повыдергивал – откуда про ограбление знаете, кому рассказать успели, кто еще меня… – его пятерня вцепилась Мурке в волосы и резко рванула.

Блондинистая шевелюра осталась у бритого в кулаке. Он уставился на нее остановившимся взглядом. Дрожащим голосом пролепетал:

– Опа, скальп!

– Ну если ты такой индеец, тогда я ковбой, – хмыкнула Мурка, и с разворота влепила ему ботинком на толстой подошве в солнечное сплетение.

Бритого унесло.

– Что ж ты лягаешься… как лошадь, – прохрипел он, сползая по стене. Мокрая штукатурка покрыла его куртку серыми потеками. Еще у него двоилось в глазах. Два совершенно одинаковых девчоночьих лица надвинулись на него.

Сева, вроде бы небрежно и равнодушно прислонившийся к противоположной стене, на самом деле поглядывал на бритого с сочувствием. Недолюбливал он девчонок в такие моменты! И никогда не понимал Вадьку, которого боевые навыки Мурки приводили в телячий восторг. Ну Мурка-то ладно, по ней хотя бы сразу видно, что башку любому оторвет и не поморщится. Но Кисонька-то – кошка-трансформер! Вот вроде мурлычет на диване – милая такая, пушистая, вычесанная, вся из себя аристократка… А потом когти стальные – бжик! Морда зверская, в глазах зеленые огни полыхают, и шипит сквозь зубы:

– Нет, это ты говори быстро – зачем ты приперся в банк за фальшивыми слитками, и почему ты так уверен, что именно тебя возьмут на работу?

Грубо это все. Не интеллектуально. Сева отвернулся.

Бритый попытался отлепиться от стены – в ответ худенький жилистый кулачок впечатался ему под дых. Он брыкнул ногой и тут же почувствовал, что не может ею даже шевельнуть, будто ее приколотили к тротуару гвоздями.

– Тебе кто-то что-то обещал? Кто? Говори, ну! – рявкнула Мурка.

Парень в ответ прохрипел.

– Я… Он… Позвонил… Предложил… С пистолетом… В банк… Я не хотел… А он говорит: ничего тебе не будет… не настоящее ограбление… В случае чего, говорит, я тебя прикрою… А сделаешь, на работу устрою, будешь каждый месяц деньги получать… У матери не просить…

– Кто с тобой говорил? Как он выглядел? – нетерпеливо затрясла его за ворот Мурка. В одиночку трясти такого здоровенного парня ей было тяжеловато, поэтому Кисонька подключилась с другой стороны. Мотнувшаяся бритая башка стукнулась об стену. Парень взвыл:

– Не знаю я! Только по телефону…

– Голос узнать сможешь? – стараясь по-прежнему не глядеть на бритого, отрывисто спросил Сева.

Но прежде чем бритый успел ответить, в проулок ворвался рев мотора.

Легкий хромированно-черный скутер на полной скорости летел прямо на девчонок и бритого.

Седок в бесформенной черной куртке и блестящем шлеме приподнялся в седле – как наездник в стременах. Скутер взревел, словно в восторге… Одно короткое мгновение сестры видели лишь несущуюся на них насекомоподобную морду с выпученным глазом фары.

Потом между ними промелькнуло что-то темное, гибкое. Обвило плечи бритого. Черный скутер заложил крутой вираж – мощным рывком бритого выдернуло из рук девчонок, как морковку из грядки. Оказавшийся в стороне Сева увидел намотанную на заднее сиденье скутера веревку. На бритого просто-напросто набросили аркан!

Ездок лихо гикнул – вздернул скутер на заднее колесо. Легкая машина скакнула вперед – и вопящего бритого поволокло по мокрому асфальту. Грязная дождевая вода брызгами разлеталась вокруг. Мурка попыталась в прыжке поймать бритого за ноги – промахнулась и полетела в лужу. Остальные сыщики кинулись в погоню.

Мурка вскочила – по лицу и за ворот юркими ледяными струйками потекла вода – и помчалась следом.

Волочащийся на веревке бритый мелькнул у выхода из переулка – скутер вырвался на улицу. И на полной скорости ринулся прямо в стену банка! Казалось, еще немного – и его размажет по серому, истекающему влагой бетону… Но в самую последнюю секунду в стене раскрылась такая же серая и неприметная дверца – и ездок нырнул внутрь. Болтающегося позади бритого проволокло мордой через порог – и втянуло следом. Задушенный вопль затих внутри.

Мурка ласточкой сиганула вперед – повисла на ручке двери, не давая той захлопнуться. Мимо нее вихрем пронеслась Кисонька, следом, хрипло дыша и гулко топоча ботинками, в дверь вломились Катька и Сева. Мурка выпустила ручку и тоже дернула за ними.

Даже после неяркого блекло-серого света дождливого дня царящая за дверью темнота просто ослепляла – девчонке показалось, что ей на голову накинули плотный черный мешок. Только впереди, оглушительным грохотом отдаваясь от стен коридора, ревел скутер. Мурка побежала на звук, врезалась в спину Катьке, ругнулась, рванула вперед… Скутер сматывался по коридору не зажигая огней, но Мурка по несущемуся навстречу горячему воздуху чувствовала, что она уже приближается к беглецу. И вдруг дышащий ей в лицо горячий вихрь исчез, будто обрезанный ножом. Мурка проскочила вперед – и с разбегу врезалась в стену. Пластик захрустел от удара.