Светлая рассеянная улыбка блуждала по ее лицу. Она высунулась в открытую форточку и жадно вдыхала пряно-цветочный запах города. Трэвор любовался ее улыбающимся профилем и развевающимися по ветру каштановыми волосами.

Все-таки не зря он передумал в последний момент. Холодно попрощавшись с Млисс, увидев, как машина Стэнли набирает скорость, Трэвор послал к черту все свои рассуждения о прыжках с карусели, поймал первого же подвернувшегося водителя и помчался за своей пока еще не скрывшейся с поля зрения загадкой. Девушкой со странным именем Амата. Ну теперь, конечно, она уже не Амата, а Мелисса, но для него это не имеет ни малейшего значения. Будь она хоть Круэллой Девиль, он все равно поехал бы за ней.

Стэнли Ларсон явно не обрадовался его внезапному появлению. К чему бы это? Хотя Трэвор был практически уверен, что взъерошенный блондин отнесется к его возвращению именно так. Правда, ему совершенно наплевать, что думает о нем этот Стэнли, но вот, что он думает о Млисс, Трэвору очень интересно. Наверняка, Стэнли решил за ней приударить. А почему бы и нет? От одного попутчика избавился, муж, если даже и есть, то с ним он не знаком. Муж…

Всей тяжестью печати в паспорте Трэвора придавило это угрожающее слово. Муж… Он не задумывался о том, замужем Млисс или нет. Стэнли не сказал на этот счет ничего определенного, но, с другой стороны, мужа он не видел. К тому же, даже если предположить, что Мелисса замужем, она все равно ничего не помнит о своем браке. А что, если вспомнит? Тогда Трэвору придется либо убираться восвояси, либо бороться за право быть рядом с Млисс, на что он, к сожалению, едва ли способен. Тюфяк! У него не было любимых, за которых можно было бы бороться. Да он и не хотел ни за кого бороться — всегда проще и достойнее казался уход. И что теперь?

Ладно, переживать еще рано. Может, никакого мужа нет и в помине. Да и Мелисса не слишком-то похожа на замужнюю даму. На вид — лет двадцать пять, не больше. Ведет себя как девчонка. К тому же в Италии она была одна — мужья редко имеют привычку отпускать своих жен одних, а тем более, в такие далекие путешествия. Нет, мужем тут и не пахнет. Но вдруг…

Догадывается ли Мелисса о том, что он влюблен в нее? Не исключено. Помчался в Ричмонд следом, как верный пес. А эти нелепые оправдания о том, что ему интересно раскрыть тайну Аматы? И все же Млисс могла в это поверить — богатый бездельник, которому наскучила жизнь, мечется в поисках приключений. Не лестно, но пусть лучше она думает так — гораздо проще выглядеть незаинтересованным лицом. Если окажется, что он ей безразличен или она все-таки замужем, Трэвору будет легче уйти, не уронив собственного достоинства.

Не слишком ли много он думает о достоинстве? Говорят, иногда полезно о нем забыть. Млисс говорила, что ему стоит посмотреть на многие вещи под другим углом зрения. Сможет ли он? Не слишком ли он постарел, закостенел душой за долгие годы одиночества? Ни друзей, ни любимых. Только бестолковый психоаналитик несколько раз в неделю. Да, это сложно назвать нормальной жизнью.

С момента возвращения Трэвора, Стэнли Ларсона как будто подменили. Смолкли разговоры о погоде и разбитых лобовых стеклах, боевой настрой бывалого водителя как-то сник. Неужели на него так действует Трэвор, удивилась Мелисса. Не исключено — ведь первое время общение с ним ей тоже давалось невероятно тяжело. Эти двое, правда, не бранятся. Между ними какая-то непроходимая стена молчания и, возможно, недоверия. С чем это связано? Можно будет позже поинтересоваться у Трэвора. Хотя, в конце концов, какая разница. Она сейчас так счастлива, что все эти мелочи не достойны ее внимания. Она влюблена в Ричмонд, рядом с ней Трэвор, скоро она увидит свой дом! Все остальное просто не имеет значения.

По-прежнему молчащий Стэнли остановил машину возле хорошенького небольшого особняка. Два этажа, небольшая мансарда, желтые стены кое-где расписаны узорами. Аккуратный, пестрящий цветами палисадник за невысоким забором. Уютное и надежное убежище. Если бы Мелисса хоть раз представила себе дом, до того, как увидела его, он был бы именно таким. Ей хотелось обнять весь мир — о большем она не могла и мечтать. И если внутри дом окажется таким же, как снаружи, то ей не придется открывать себя заново — она и так великолепно знает, чего хочет!

Мелисса, смеясь от переполнившей ее радости, предложила Стэнли и Трэвору выпить чашечку кофе. Если таковой, разумеется, найдется в ее доме. Но Трэвор собирался найти номер в гостинице, а Стэнли с кривой улыбкой сообщил, что у него дела, да и мешать Мелиссе осваивать дом он совершенно не хочет.

Девушка поблагодарила обоих за помощь и тут же вспомнила об одной досадной мелочи: где-то в далекой Италии она потеряла ключи от дома. Вот смех-то! Наверное, такая у нее судьба — постоянно попадать в нелепейшие ситуации. На деревянном заборе, окрашенном в светло-кофейный цвет, немедленно обнаружилась кнопка звонка, на которую Млисс тут же и нажала. Не исключено, что в доме кто-то может оказаться. Дом не ответил на треньканье и признаков жизни не обнаружил.

Поэтому Трэвору и Стэнли пришлось исполнять роль взломщиков. Мужчины изрядно попыхтели, справившись сначала с забором, а затем с неподатливым домашним замком. Их усилия были вознаграждены — счастливая Мелисса наконец-то вступила в свои владения. Трэвор пообещал заехать вечером, а Стэнли пробормотал что-то невнятное в ответ на приглашение как-нибудь заехать в гости, окончательно убедив Трэвора в том, что имел на Млисс какие-то виды.

Оставшись в одиночестве, Млисс смогла оглядеться. Журнальный столик в маленькой комнате, которая располагалась слева от гостиной, был завален книгами, листами бумаги, авторучками, карандашами и прочими канцелярскими принадлежностями. На большом столе располагались небольшой компьютер и принтер, которые Мелисса едва ли могла хотя бы включить. А месяц назад она даже умела этим пользоваться! Кажется, маленькая комната служила для нее рабочим кабинетом.

Что же все-таки она пишет? Мелисса взяла со стола один из небрежно брошенных листов. «Холодный ветер, суетливый дождь. Он идет потусклой улице, освещенной призрачными бликами единственного фонаря…». Кажется, начало какого-то рассказа. Она взяла другой листок, одиноко лежащий на белой поверхности принтера. «Перламутровый полдень на плоскости лета…». Стихи и проза, проза и стихи… Вот чем она, оказывается, занимается. Что ж, недурно. Только сможет ли она писать после того, что с ней произошло? Мелисса вспомнила образы, пришедшие ей на ум в итальянской клинике. Фиолетовое отчаянье — вот, оказывается, откуда оно взялось. Она так мыслила, потому что писала. Но что будет теперь? Не ушел ли ее талант, если таковой, конечно, был, туда же, куда и память? Но прочь, грусть. Теперь она обрела дом, который поможет ей найти себя, потерявшуюся в лабиринтах памяти.

Мелисса продолжила осмотр домашних достопримечательностей. Гостиная, которую она пропустила, почему-то первым же делом отправившись в рабочий кабинет (может, по инерции?), оказалась довольно приятной мягкой комнатой, состоящей из ворсистых диванов, пушистых подушек и пухлых пуфов, покрытых искусственным мехом. «Мягкая комната», как сразу же и окрестила ее Мелисса. Пол был застелен огромным лохматым ковром, смахивающим на сребристую шкуру какого-то крупного зверя. По углам гостиной из больших горшков выпускали свои лапы-листья зеленые комнатные растения. Мелисса присела на пол и потрогала шкуру-ковер. Руки погрузились в мягкий искусственный мех, серебрившийся в полумраке гостиной. Девушка встала, подошла к окну и, дернув кисточку, одним движением раздвинула бледно-голубые шторы. Вечернее солнце ворвалось в комнату розовыми лучами. Мелисса открыла окно и впустила в пыльную гостиную пропахший цветами и травами воздух Ричмонда.