это подсудное дело! И ладно бы выставили самозванцем аристократа… но простолюдин. Со всем уважением, Артемий Сергеевич, вашего слугу за это казнят.

— И правильно, — махнул я рукой, — не люблю, когда меня перебивают. Да и сам виноват.

— Я не самозванец, — со знакомыми нотками подавленной ярости прорычал Феликс.

— Ты дыши, Феликс, — посоветовал я рабочую методику, без которой общаться с графом Матюшкиным оказалось крайне тяжело не только мне, — вдох-выдох.

— Простолюдин в царской канцелярии и не самозванец? — нетерпеливо фыркнул Матюшкин и, словно прочитав мысли своего господина, юрист начал добавлять новые строчки в свою папку-сказочника, — вам самим то не смешно от своих слов… как вас… Феликс?

— Гвардейцы не смеются, — угрожающе заявил здоровяк и лицо загорелого Матюшкина разом побелело, а узкие глазенки его юриста округлились до размера его очков.

— К-к-как это гвардеец? — затряслась челюсть у Матюшкина, — вам ведь запрещен выезд из столицы без указа государя.

— Так был указ, — прохрустел шеей и горой навис над ссутулившимся графом Феликс, — о проверке за тем, как исполняется обновленный указ об экологии.

— Н-н-но ведь плановая проверка б-б-была месяц назад, — попятился Матюшкин и растерянно забегал глазами в поисках помощи, но рядом с ним никого не оказалось.

Даже юрист растворился также внезапно, как и появился до этого.

— А это внеплановая, — пробасил Феликс и приобнял Матюшкина за плечо, — двадцать четыре нарушения было выявлено в вашем аэропорту месяц назад. Пойдемте Василий Федотович, посмотрим, как вы на радость государю, и на благо императорской земле матушке их устранили.

Побелевший и местами поседевший Матюшкин выпал в осадок и стоял со стеклянными глазами, боясь сказать хоть слово.

— Мои юристы с вами свяжутся через три часа, Василий Федотович, — воспользовавшись возникшей паузой заявил я, привлекая внимание взмахом ладони перед каменным лицом графа, — выставленный вами счет будет оплачен в полном объеме. Только мой вам совет, перепроверьте еще раз, вдруг, там, совершенно случайно, оказались лишние пункты.

— Об-бязательно проверю, — отмер Матюшкин, — лично проконтролирую. А с его сиятельствами Романовыми…

— С ними я разберусь самостоятельно, — кивнул я, — или вы готовы признать, что намеренно столкнули наши самолеты?

На миг Матюшкин даже задумался, но быстро вернул себе маленькую часть той горделивости, что была у него изначально и с усилием тряхнул головой.

— Ваши домыслы возмутительны и, будь на моем месте его сиятельство князь Пражский, счел бы это личным оскорблением, — все еще подрагивающим, но постепенно обретающим былую уверенность голосом отозвался Матюшкин.

Состояние шока быстро прошло и граф вспомнил, что за его спиной есть влиятельный Рюрикович, а Феликс только на вид страшный и даже его гвардейская должность в имперской канцелярии лишь случайность.

Случайность болезненная и сулящая целым ворохом неприятных проблем, но вполне решаемая.

В отличие от факта намеренного столкновения и уничтожения собственности двух хоть и опальных, но крупных аристократических родов, доказать который у меня нет ни единой возможности. Не на чужой земле за единственный день, что мне тут отведен.

Мое задумчивое молчание Матюшкин принял как мирное завершение нашего конфликта и позволил тяжелой руке гвардейца увести его за собой в сторону золотистого седана, в котором с успехом скрылся юрист парой минут ранее, явно уничтоживший все доказательства подставы ввиду открывшихся обстоятельств.

— Ваша машина подана, княжич, — раздался за спиной сосредоточенный голос Анны Зверевой, которая с нескрываемым раздражением смотрела вслед удаляющейся паре.

Я повернул голову налево, где в самом деле расположился наш долгожданный кортеж из трех черных внедорожников с гербами местного князя Пражского. За безопасность лицеистов на своей земле он отвечает лично. В его интересах доставить солдат на поле боя целыми и невредимыми, уберегая от кровников и глупых конфликтов, в которых умирать будут не враги, окружившие границы княжества, а весьма недешевая и дефицитная сила боевых одаренных.

— Сразу бы так, — вздохнул я и устало потер виски.

От местного гостеприимства только голова разболелась.

— Слушай, а князь не обидится если…

— НЕТ, — безапелляционно заявила Зверева даже не поворачивая головы.

— «Нет», то есть не обидится? — уточнил я.

— «Нет», то есть ты не будешь сегодня никого убивать, — твердо констатировала Зверева.

— Это довольно проблематично, учитывая что турнир это по сути война, — усомнился я в возможности выполнить это абсурдное требование.

— Ты понял, что я имею в виду, Соколов, — тяжело вздохнув, укоризненно хмыкнула Зверева.

— Ладно, ладно. Граф сегодня вернется домой целым и невредимым, — пообещал я и послушно направился к автомобилям.

О последующих днях ведь речи не было.

Глава 8

Куда ни глянь, вокруг царила атмосфера изысканности и роскоши.

В старинное здание Пражского града мы проникли сквозь широкий вестибюль, увешанный картинами, изображающими исторические события и великих правителей Праги. По версии Российской империи, разумеется, но и дань прошлому старинного города тоже отдана. Пусть и в малом объеме дальних коридоров.

Стоило переступить массивный порог и настежь отворенные двери, как перед глазами открывалась гостевая резиденция Пражского града. Главный зал, отведенный под приветственный бал всех причастных к «турниру», не уступал по своей величественности светским императорским приемам.

По периметру высокого зала с золотыми люстрами, были расставлены многочисленные группы столов, украшенные изящными кристаллическими вазами с живыми цветами и широким выбором яств и напитков на любой вкус.

В воздухе витали нежные ароматы экзотических цветов и французских парфюмов, которые щедро разносили снующие слуги с услужливой маской на лице и сверкающими подносами в тренированных руках.

По самому центру, на высокой ампирной эстраде возвышался оркестр, наполняя пространство гармоничными музыкальными звуками.

От раскинувшегося перед глазами вида моя спутница ощутимо напряглась и опасливо оглянулась назад, чтобы убедиться, что путь назад существует.

Но, к великой скорби Эмилии, за нами следовала весьма комично выглядящая пара из двухметрового широкого здоровяка в темном смокинге и улыбающемся гладковыбритым лицом, и роскошной блондинки в откровенном вечернем платье под цвет наряда партнера и с дерзким боковым вырезом.

Одного взгляда на их весьма недвусмысленно намекающие лица хватило, чтобы Эмилия отринула все мысли о возможном побеге и позволила повести ее к ближайшему свободному фуршетному столику.

— Мне здесь не место, — тщательно пытаясь унять учащенное дыхание выпалила девушка, и залпом осушила бокал шампанского, который стащила у так кстати мелькнувшего рядом слуги.

— А говорила не пьешь, — осуждающе качнул