Вспомнив страх в глазах этого труса, Эмилио расплылся в улыбке, ни секунду не сожалея о том, что сделал. По крайней мере, он знал: одному мерзавцу с шаловливыми руками показали, как надо себя вести с женщиной.

Меган, сбитая с толку, затрясла головой:

— Опьяняет?

— Дома тебя никто не замечал, впрочем, как и в школе, — сказал Эмилио, пытаясь говорить спокойно.

Он вспомнил то равнодушие, которым была окружена Меган и которому он был свидетель. Но ведь он наверняка еще не все видел…

— Спасибо, — наконец-то до Меган дошло, куда он клонит. Всегда приятно, когда тебе говорят, что ты жалкий неудачник. — То есть ты считаешь: у меня проблемы с самооценкой и поэтому я открыла охоту на бедных парней в поисках внимания?

Она даже не знала, что может быть хуже.

Эмилио нетерпеливо улыбнулся:

— Не перевирай мои слова! За тебя никогда не велась борьба. И для девушки, которую годами не замечали, вдруг стать центром мужского внимания?.. Это действует опьяняюще. Но ты не первая, которая начинает путать секс с любовью. Секс — всего лишь временное решение проблемы.

Кого Эмилио имеет в виду? Тех девушек, с которыми он переспал с тех пор, как развалился его брак? Именно это и есть временное решение проблемы? Была ли Розанна единственной женщиной, которую он по-настоящему любил?

После их встречи в аэропорту Меган стало ясно — он еще не пережил их разрыв.

— Потеряв уважение к себе, очень сложно восстановить его, Меган.

— Это такой вежливый способ сказать, что ты считаешь меня потаскухой?

— Не надо приписывать мне то, чего я не говорил, — сказал он раздраженно.

Меган уставилась на него:

— И ты понял все это только по цвету моей помады! Поразительно, ты еще умнее, чем о тебе рассказывают.

Он выдавил восторженную улыбку:

— Ты не представляешь, что можешь сделать со мной… с любым мужчиной…

— Сделать с мужчиной? — Выражение его темных глаз заставило ее сердце биться еще быстрее. — Я? Да, определенно. — Меган постаралась сказать это с иронией, томно захлопала ресницами и провокационно выгнулась. — Так тяжело быть той, перед которой невозможно устоять! Ой! — вскрикнула она, отпрянув, когда его руки сомкнулись на ее талии, как железный замок.

— Эта привычка принижать свои достоинства… Тебе нужно от нее избавляться.

— Я не…

Эмилио показалось, что он увидел вспышку одобрения в ее глазах. И все-таки он разжал руки.

— Больно, — соврала Меган.

Тяжело дыша, Эмилио взял ее руки в свои и слегка сжал, затем перевел взгляд с их переплетенных пальцев на ее лицо. Все вокруг перестало существовать…

— Так же больно, когда мужчина хочет женщину настолько сильно, что не может ни о чем больше думать! — прохрипел он, грубо подтягивая Меган все ближе к себе.

Теперь Меган могла слышать, как бьется его сердце. Или это было ее собственное? Его руки вновь обвили ее талию. Можно, конечно, было попробовать вырваться, она даже попыталась. Правда, существовало одно но — Эмилио был сильнее, намного сильнее. Вырываться из его объятий — все равно что вырываться из железных цепей.

Она потрясла головой, пытаясь прогнать безрассудные фантазии, и вдруг осознала, как резко повысилась температура ее тела. Гормональный всплеск?

Меган попыталась пошутить:

— Твоя забота о мужчинах делает тебе честь. Обещаю хорошо себя вести в будущем и не пользоваться больше розовой помадой.

— Мне нет дела до мужчин! — Эмилио с усмешкой подумал о сильной половине человечества. — К тому же, — добавил он сквозь зубы, — я вовсе не хочу, чтобы ты хорошо вела себя.

— Правда? — прошептала Меган.

Он посмотрел на нее горящими глазами.

— Ну конечно, — уверил ее Эмилио низким, бархатным голосом, от которого она задрожала в предвкушении.

Эмилио Риос хотел, чтобы она вела себя плохо! С ним…

Меган повторила это дважды — и все равно отказывалась верить в это. Она вообще знает, как нужно вести себя с ним, плохо вести?.. Ее взгляд метнулся к губам Эмилио, и внезапно отсутствие опыта стало незначительным по сравнению со страстью, которая поглощала ее изнутри, и желанием, разливавшимся внизу ее живота.

Эмилио всегда был единственным человеком, ради которого она бы переступила через свои принципы.

И вот сейчас он стоял перед ней, не предлагая ничего прямо, но тонко намекая, если она все правильно понимала. Все эти завуалированные высказывания и голодный блеск в его глазах наконец сложились в одну картину. А вдруг все это — лишь часть ее больного воображения?

Она еще раз посмотрела на Эмилио. Блеск в его глазах выглядел вполне реальным. По спине пробежала дрожь. В этот момент она поняла: ей это все не кажется и не снится.

«Что я делаю?»

Запоздалые защитные инстинкты вдруг пробились в затуманенный разум Меган. Она опустила голову, и шелковые пряди волос скрыли ее лицо.

«Воздух. Мне нужно немного пространства. И еще нужно не признаваться ему в своем желании. Не вздумай говорить, как хочешь его, Меган!» — приказала она себе.

Меган еще раз попыталась осознать эти постыдные слова.

Она почувствовала, как капелька пота катится вниз по спине, и поняла, что не только не пытается отстраниться от Эмилио. Она прижимается к нему — все крепче и крепче! Тело не слушалось ее — у него были свои тайные желания…

Все чувства обострились, и это только усложняло ситуацию. Находясь так близко к Эмилио, можно было чувствовать его запах, его бешено бьющееся сердце, жар, исходивший от его тела.

«Боже, это просто невыносимо…»

Меган начала дрожать, как будто от горячки.

Он заметил? Конечно да! Тот факт, что ее трясет в его объятиях от страсти, окончательно убедит Эмилио в том, что она извращенная потаскушка.

Люди, стоящие на краю пропасти, в последний момент отступают. Они не прыгают. Но каждая клеточка ее тела словно кричала: «Прыгай!»

Меган чувствовала себя беззащитной.

— На самом деле, все не так просто…

— Да нет. Все очень просто, — возразил Эмилио.

В его голосе не было и следа сомнения.

Хотя почему в нем должно быть какое-то сомнение? Для него-то как раз все очень просто: он чувствовал влечение и соответственно реагировал. Перед ним не стояло никаких моральных дилемм, никаких вопросов о доверии или даже страха, что его сердце может быть разбито.

— Кто-то обидел тебя, Меган?

— Нет. В моей жизни не было никаких трагедий, — четко произнесла она.