– Почему? – еще больше удивился Карл.

– Ну, – снова протянул Мартин, – говорят, что такой отдых – самый полезный, а все остальное – пустая трата времени… Вы меня извините, мне пора помогать маме – она после работы газеты разносит, ей одной тяжело.

В дверях мальчик спохватился:

– Ой, я же не заплатил за спектакль. Сколько я вам должен?

– Нисколько.

– А разве кукольный театр – это бесплатно?

Карл улыбнулся в ответ и протянул ему фигурку рыцаря.

* * *

Молодой мужчина в дорогом тёмно-синем костюме рассеянно поглядел на стойки с игрушками и осведомился:

– Вы продаете свои поделки?

Карл слегка наклонил голову и не ответил.

– У матери сегодня день рождения, мне надо срочно купить ей подарок. Помогите мне что-нибудь выбрать, она любит такие безделушки, а потом курьер заберёт покупку и доставит маме.

– А почему бы вам не отдать ей подарок самому?

Молодой мужчина удивленно взглянул на владельца магазина:

– Когда? У меня через пятнадцать минут совещание, а потом деловой ужин.

– Да, но ведь это же день рождения мамы.

Мужчина раздраженно пожал плечами:

– Это очень важная встреча, которая может обеспечить мне повышение… Так что посоветуете?

– Позвольте, я покажу вам маленький спектакль.

– Я же вам говорю, у меня через четверть часа совещание!

– Спектакль займёт всего пять минут, и вы прекрасно успеете на свое совещание. А в подарок маме купите главного героя представления. Уверен, ей очень понравится.

Молодой мужчина нехотя направился вслед за Карлом к невысокой стойке.

Там, в уютной крохотной комнатке, оклеенной веселыми обоями в цветочек, у старинного резного трюмо напротив оконца, затянутого перламутровой слюдой, в кресле-качалке сидела обезьянка-старушка. Одетая в длинное ситцевое платье, с седыми волосами, забранными в клубок на затылке, в очках, спущенных на самый кончик носа, она смотрела в окошко. В руках ее шустро летали спицы, и из-под них на колени выползал теплый мохеровый шарф. Старая обезьянка качалась в кресле и вязала, не глядя на спицы. Смотрела в окно и думала, что как раз тогда, когда она закончит теплый мохеровый шарф, непременно раздастся стук в дверь. Она откроет её, и на пороге будет стоять сын. Он живет очень далеко, на Севере, и именно поэтому редко её навещает. Она проведёт сына на кухню, и пока на плите разогревается чай, сбегает в комнатку и принесет теплый мохеровый шарф. Сыну на Севере непременно сгодится – ведь там очень холодно…

В наступившей тишине молодой мужчина долго вглядывался в раскрашенную фигурку обезьянки-старушки в кресле-качалке. Протянул руку, но так и не дотронулся до неё. Выудил сотовый, приложил трубку к уху и, забыв про Карла, неуверенно пошел к выходу. Прежде чем за ним закрылась дверь, Карл успел услышать:

– Мама? С днем рождения. Я скоро буду.

Фигурка старушки-обезьянки смотрела ему вслед через слюдяное оконце, тихонько качаясь в своем кресле.

* * *

– Здравствуй, русалочка! – обратился Карл к нарядной девчушке, с любопытством разглядывавшей тряпичных кукол.

– Здравствуйте, – вежливо ответила она. Оглянулась на маму – та стояла около входа на улице и сосредоточенно говорила по телефону – и спросила: – А как вы догадались про русалочку?

– Очень просто, – улыбнулся Карл. – У тебя в волосах заколки в форме морских звездочек, на цепочке – кулончик-ракушка, на руке браслетик из рыбок и дельфинчиков. Да и кофточка на тебе синяя, как морская вода. Кроме русалок, так больше никто не одевается.

Девчушка заулыбалась и, бросив быстрый взгляд на по-прежнему занятую беседой маму, прошептала:

– Меня зовут Эльвира. Только маме не говорите, пожалуйста, а то она меня ругать станет. Мне нельзя притворяться русалочкой.

– А кем же тебе можно притворяться?

– Ну, например, брокером. Или топ-менеджером.

Карл улыбнулся бы, если бы девочка не была так серьёзна.

– Не скажу, – заверил он. – А пока мама занята, хочешь посмотреть спектакль?

– Хочу! – обрадовалась маленькая русалочка. – Очень хочу!

Мама Эльвиры обнаружила свою дочку у витрины, оформленной под зеркальное озеро в кувшинках. Девочка зачарованно разглядывала вырезанных из дерева тритонов, русалок, моряков и рыбаков и выпиленных из разноцветных камней рыб, черепах и ракушек. Казалось, будто все они только-только замерли на своих местах.

– Эльвира! – укоризненно воскликнула мама. – Ты же у меня уже совсем большая, на следующий год в школу пойдешь. Сколько раз я тебе говорила – нечего тратить время на такие глупые игрушки. Лучше давай запишу тебя на курсы французского.

– Не хочу, – вздохнула девочка. – Мне хватает английского, музыки и хореографии.

– Ну, пойдем, я тебе новую компьютерную игру куплю, – предложила мама и, взяв дочку за руку, вывела её из магазина.

* * *

Прошло несколько недель, и в кукольный театр стали регулярно заглядывать любопытствующие. Кто-то покупал игрушки, на смену которым позже Карл непременно мастерил новые, но чаще всего люди приходили ради спектаклей.

Дети упоенно разглядывали тряпичных кукол и фарфоровых божков, вырезанных из дерева русалок, отлитых из разноцветного стекла лебедей, выпиленных из полудрагоценных камней черепашек, вылепленных из глины и умело раскрашенных викингов и скоморохов. Вязаные совы, вышитые бабочки, бумажные мышата и металлические рыцари, песчаные замки, восковые фонарики, горы из гальки, лабиринты из спичек и озера из стекла – все они оживали, едва к ним подходил Карл. Каждая фигурка рассказывала свою удивительную историю, а затаившие дыхание дети, будущие риэлторы и аудиторы, не отводили взглядов от самодельных игрушек и, кажется, не вспоминали, что самые полезные отдых и развлечение – это компьютерные игры и реалити-шоу, и что языковые курсы куда важнее кукольных спектаклей.

Бывало, что и родители, снисходительно усмехаясь, подходили поближе. Подходили – да так и оставались до конца импровизированных спектаклей, глядя на оживающие самодельные игрушки, передвигаемые умелыми руками Карла, и слушая будто впервые сказки и истории, которые они знали уже давно и потому давно уже перестали в них вслушиваться и забыли, о чём они на самом деле.

В кукольных историях никто слыхом не слыхивал о топ-менеджерах и брокерах. Герои спектаклей не торопились успеть в тысячу мест, где им вовсе не надо было быть. Они работали там, где хочется, а не где престижно, дружили с теми, кто нравится, а не кто занимает важную должность. Говорили о том, что любили, а не о том, что положено. Отдыхали там, где красиво, а не где модно. Беспокоились не о нужных связях и о курсе валют, а о семье и о друзьях.