Мое тело начинает трясти от гнева, но я вытягиваю шею в сторону, чтобы избавиться от этого ощущения.

– Убирайся отсюда на хрен, девчонка из общего дома, – рявкает Ройс. – И держи свою маленькую теорию при себе, мать твою.

Она усмехается, пожимает плечами и уходит.

Ройс хмурится ей вслед.

– Она права, да?

Я смотрю на Кэпа – тот кивает.

Проклятье.

– Может быть, и права.

– Я не могу поверить, что она нас так поимела, – выплевывает он.

Так, я сыт по горло этим дерьмом.

Я даже не осознаю, что двигаюсь, пока Кэптен не хватает меня обеими руками за плечо и не оттаскивает в соседнюю комнату.

Там сидит несколько человек, но Ройс проскакивает в дверь за нами и хлопает в ладоши, сигналя им, чтобы они убирались отсюда.

Как только они выходят, он захлопывает дверь, и Кэп отступает на шаг.

– Какого хрена, чувак? – ору я.

– Ты не можешь…

– Что не могу? – Я раскидываю руки. – Покончить с этим дерьмом, надрать его чертову задницу так, чтобы он не смог больше ходить, заставить его вернуть свою задницу туда, где ее место, и потребовать, чтобы он оставил в покое то, что принадлежит мне? Потому что я, на хрен, уверен, что могу! В смысле, чем мы, мать вашу, вообще занимаемся? Чертовой разведкой? К хренам все это!

– Ты не знаешь, твоя ли она. Зато мы знаем, что она спланировала все это дерьмо.

– Ты реально, мать твою, так думаешь, Кэп?

Его губы сжимаются в тонкую линию, и он отводит взгляд.

– Я не знаю, блин, что и думать, но мы не можем надавить на нее. Она знает то, о чем мы не можем позволить узнать другим людям.

Дьяяяявол.

Зоуи.

Я провожу ладонями по лицу, качая головой.

– Кэп… блин, чувак, я…

Он поднимает руку.

– Мы разберемся с этим, если до этого дойдет.

– Я думаю, нам нужно избавиться от нее, – встревает Ройс, и мы смотрим на него. Он мгновение колеблется, а потом пожимает плечами. – Она с Коллинзом. Мы не можем игнорировать этот факт.

– Не может такого быть, чтобы все это было так ясно и просто. Вы видели, что она творит? Все это дерьмо с Хлоей и остальными девчонками? Виенна была права, они смылись, потому что боятся ее. Если они думают, что ей не все равно, когда они подходят к нам, как, блин, можем об этом не думать мы?

– А может, ты просто видишь то, что хочешь, Мэдмэн, – бормочет Ройс с отчаянным видом.

Он и сам не верит в то, что говорит, но не хочет чувствовать боль, теряя ее во второй раз.

Она отреагировала сегодня вечером и в коридоре школы.

Или я и вправду заблуждаюсь, как он говорит.

– Почему отец не перезвонил? – спрашиваю я их. – Я отправил ему сообщение, а он молчит. Он говорил, что разбирается со всей этой хренью, а сейчас тишина. Почему?

Они оба хмурятся и в растерянности качают головами.

– К черту все, – бормочу я. – Я сыт по горло этим дерьмом. Уходим.

Они оба соглашаются, и через несколько минут мы оказываемся в машине, оставляя вечеринку и Рэйвен позади.

Никто из нас не произносит ни единого чертового слова по дороге к дому, который почему-то кажется опустевшим.

Я трясу ногами и разминаю плечи, вдыхая морозный воздух декабрьской ночи.

Проклятье, я вот-вот взорвусь.

Я готова была убить эту девку. Ей повезло, что ее подружка заметила меня в углу и дала ей возможность унести свою задницу прежде, чем я вцепилась ей в волосы.

Мне это было просто необходимо. Коллинз уже включил режим суперпридурка после всего, что произошло в школе, но к черту его. Я дала этому сукину сыну тридцатидневную фору, а теперь пусть сам выживает в окружении людей Брейшо.

И все же, какого хрена творит Мэддок? Для меня нелогично испытывать такое раздражение, ведь это я ушла от них – ушла от него, – не сказав ни слова, но все же. Я просто не могу видеть, как его руки оказываются на ком-то другом. Может, он знает это и намеренно так поступает, а может, я была просто очередной девушкой Брей и скоро мое место займет другая.

Я только понимаю, что не могу смотреть на это, поэтому им придется держать свои чертовы руки, ноги и лица при себе, пока я на позволю им что-то большее – а это будет, когда я уеду.

– Что ты делаешь?

Я закатываю глаза и оборачиваюсь, разводя руки.

– Дышу, Коллинз. Просто, мать твою, дышу.

Он отпускает смешок и подходит ко мне.

– Ты сегодня просто молодец, сохранила хладнокровие. Я впечатлен.

– Ой, спасибо. Цель достигнута, – с каменным лицом отвечаю я.

Он улыбается и вглядывается в темноту ночи, как я только что.

Он кивает, его брови сходятся на переносице.

– Нам не обязательно бороться друг с другом, Рэй. Все могло бы быть совсем иначе.

Я фыркаю.

– И ты бы не держал меня здесь, шантажируя?

– Нет. – Он наклоняет голову, продолжая смотреть перед собой. – Мне все равно пришлось бы держать тебя здесь, но ты бы не чувствовала себя такой несчастной, понимаешь? – Он поворачивается ко мне.

Я хмурюсь, он пожимает плечами.

– Мы с тобой могли бы стать друзьями, если бы не они. Между нами все было бы хорошо, и это был бы наш выбор, – говорит он, пристально глядя на меня. – Я же неплохой парень, и если бы ты не оказалась в центре нашей проблемы, то смогла бы увидеть это сама.

– Может, ты и прав. – Я обдумываю его слова и решаю высказаться честно. – Но я не могу сказать наверняка. Сейчас ты для меня придурок, вставший между тем, где я есть, и тем, где я хочу быть.

Он качает головой.

– Ты хочешь быть там только потому, что они первыми тебя заполучили.

Я закидываю голову назад.

– Никто меня не заполучил, и мы не можем вернуться во времени. Я сама решила, что мне делать, и знаю, какую ответственность за это понесу. Этот разговор не имеет никакого смысла. Ты найдешь меня рядом со своей машиной, когда решишь, что вынюхал тут достаточно.

– А что, если я скажу тебе, что знал о твоем визите ко мне еще до того, как ты пришла? – перебивает меня он, и я застываю на месте.

Я медленно разворачиваюсь к нему.

– Я отвечу, что ожидала этого. Уверена, что ты следил за каждым их движением. И могу поспорить, что у тебя есть свой частный детектив, который следит за их детективом. Ты пользуешься помощью со всех сторон, Коллинз, но однажды тебе придется самому предпринимать какие-то шаги, не рассчитывая на других людей. Человек, неспособный действовать самостоятельно, – слабый человек, а я ни разу не видела ничего, сделанного тобой самим.