Я чувствовала себя виноватой. В том, что убили Галину. В том, что не могу найти убийцу. В том, что я подставила Соню. Понятно, что теперь Илюша не спустит с нее глаз.

И все это происходило из-за абсолютно бездарного певца! Или из-за моей бездарности…

Чтобы уйти от этих мыслей, я включила телевизор. Работали только два канала. На одном шла какая-то порнуха, белокурую пышнотелую красотку трахал маленький, отвратительный карлик. Меня разобрал жуткий хохот. Я не могла остановиться. С ужасом я поняла, что вот-вот мой дебильный смех перерастет в истерику. Я схватила пульт и переключила на следующий канал. Там шла музыкальная программа. Я с облегчением вздохнула. Смех прошел. Я была рада даже Меладзе с его «Девушками из высшего общества», лишь бы не думать… Кажется, я успокоилась. В это время на экране собственной персоной возник Елисеев. Видеть его сейчас было выше моих сил. Я выключила телевизор. Стало темно и тихо. Бог мой, кажется, я устала за эти два дня. Как же я устала…

* * *

Проснулась я от того, что надрывается телефон. За окном сияло солнце — в Тарасов вернулась жара. Я посмотрела на часы. Было семь утра. Подняв трубку, я услышала голос Сечника.

— Извините, что разбудил, — сказал он. — Мне надо встретиться с вами.

Так. Он был чем-то недоволен. Может быть, он меня уволит, подумала я с надеждой.

— Хорошо, — сказала я, — я подъеду через час.

— Нет, — отрезал он, — я сам подъеду к вам через двадцать минут.

Он повесил трубку.

Я вздохнула. Жизнь продолжается, Танька. Значит, надо вставать. Одеваться. Приводить себя в порядок. Может быть, сегодняшний день будет лучше вчерашнего.

Впрочем, судя по его началу, он предвещал нечто совершенно иное.

Он явился точно через двадцать минут, ворвавшись в мой дом, даже не пытаясь скрыть свою ярость.

— Как вы можете беспокоить мою дочь вашими подозрениями, Таня? — спросил он.

— Игорь Сергеевич, я подозреваю всех, кто был близок к Елисееву, — сделала я слабую попытку отбиться. — Виктория всего лишь одна из них.

— Всего лишь? — переспросил он. — Как добры… Всего лишь… Вообще вы занимаетесь самодеятельностью. Вы разочаровываете меня. Что за посещения казино? Почему вы потащились к наркогонцам? Вы ищете убийцу или роете под… — он прервался.

«Меня…» — закончила я мысленно.

— Я ищу убийцу везде, где могу его найти, — холодно ответила я. — Если вы надеялись, что я буду сидеть дома и размышлять, как Ниро Вульф, ухаживая за орхидеями, вы ошиблись. У меня иной метод работы. Если он вас не устраивает — откажитесь от моих услуг.

Он понял свою ошибку. Мигом его лицо разгневанного барина изменилось.

— Ну, Танечка, вы уж сразу и обиделись… — благодушно промолвил Сечник, — я все понимаю… Я за вас волнуюсь. Вы же рискуете.

— По-моему, — сухо произнесла я, — судя по вчерашней смерти Гали Елисеевой, рискуют абсолютно все, пока некто, по неизвестным причинам, убивает, и пока некто нами не обнаружен. Искать его, признаюсь, нелегко — либо настолько умен, что спрятал все концы умело, либо он… незаметен, как серая мышь… Может быть, и то и другое. Поэтому я не понимаю, почему вы решили, что я справлюсь с этим легко и играючи.

Он вздохнул. Его величество было явно не готово к моему отпору.

— Вика не может быть убийцей, — сказал он тихо, — она даже муху убить не способна.

— Вы хорошо ее знаете? — спросила я. — Вы знаете о ней абсолютно все?

Он кивнул.

— Если имеете в виду ее странную привязанность к этому жиголо — да. Я это знаю.

Я удивилась.

— Я пытался бороться с этим, — продолжал он, — но Вика его любит. К тому же — вы видели Елисеева? После него Александр кажется совершенством.

— Почему вы уверены, что она не могла избавиться от Елисеева? — рискнула спросить я.

— Потому что это не входит в условия ее игры, — задумчиво сказал он. — У каждого человека есть своя игра. Викина игра — сплошная романтика. Она отказывается принимать этот мир таким, каков он есть. Елисеев был ей необходим. Он вписывался в образ. Викин образ красивой страдалицы. Потеряв его, она не вышла из образа, и ей тяжело. Поэтому можете вычеркнуть ее из списка подозреваемых. Именно поэтому, несмотря на мою антипатию, туда не подходит и Александр. Его тоже устраивал порядок вещей. У него ведь тоже своя игра.

— А вы? — рискнула спросить я.

— Я бы не пришел к вам, — просто сказал он, — и вряд ли бы воспользовался шприцем. Не мой стиль. Игра не моя.

Я ему верила. Странно — он вызывал у меня уважение.

— Еще вопрос, — рискнула я. — Откуда вы знаете, что я была у наркодилеров?

Он усмехнулся. И меня озарила догадка: «Великий Игорь», про которого говорила мне Соня…

— Просто вас видел там Леша, — сказал он.

Я сделала вид, что ему поверила.

* * *

Что-то Игорь Сергеевич пытался от меня скрыть… Леша вряд ли видел, с кем я общаюсь. Предположим, что о казино сказать мог. Но видеть и слышать мой разговор с Илюшей — нет, никогда. И даже если ему это удалось, откуда он мог знать об Илюшином «бизнесе»?

Что же отсюда вытекает, Таня? Да вот и вытекает, что Игорь Сергеевич-то наш праведный контакты странные имеет. Либо сам любит ширнуться на досуге, либо права народная молва — грязные у нашего маэстро денежки.

Я прервала себя. Меня ведь наняли не Игорем Сергеевичем заниматься. Если же и существует связь между ним и смертью Елисеева и его сестры, то пока я не могу ее нащупать. Впрочем, я пока с трудом нащупываю вообще какие-либо связи.

Я вздохнула. Надо было договориться о встрече с нотариусом. Набрав номер, я убедилась, что нотариус популярен. Короткие гудки. Я положила трубку и через несколько минут набрала номер снова. На этот раз мне ответили.

— Извините, мне сказали, что по этому телефону я могу найти того, кто составлял акт покупки казино у Елисеева.

В трубке помолчали, потом осторожно спросили, почему я интересуюсь этим вопросом. Я изложила свою легенду, что купить казино для меня дело жизненной важности, а у кого это сделать, мне никто сказать не может.

— Насколько нам известно, казино не продается, — сообщили мне, — а имя владельца мы назвать не имеем права без его ведома.

Я поняла, что разговариваю именно с автором и исполнителем, и сделала еще одну попытку:

— Ну, откуда ж вы знаете, что он не хочет его продать? Мы заплатим ему столько, сколько он пожелает.

— Он давно не появлялся, — ответили мне, немного помолчав, — впрочем, мы поговорим с ним. Где вас можно найти?

Ага. Они были не дураки. Естественно, получив мой телефон, можно быстро выяснить, кому ж сей номер принадлежит, а поняв, что он принадлежит некой Т. Ивановой, узнать, чем Иванова занимается, и что денег на этакую покупочку у нее нет. Да и зарабатывает она себе на хлеб делом вовсе для моего вороватого нотариуса неприятным.