— Подожди, — приостановила я ее, — как это — почти дрались?

Я с трудом представила себе утонченную Викторию дерущейся с Галиной.

— Ну, сначала они ужасно кричали… — сказала Катя, — Галя требовала, чтобы Виктория ей что-то объяснила, а Виктория вдруг начала хохотать… Я даже подумала, что у нее истерика. Тогда Галина стиснула зубы и как плеснет ей в лицо джин с тоником! Представляешь?

Я себе это представляла с трудом.

— Виктория начала вытираться, и Сашка при этом ржал как мерин! Галина тогда развернулась и говорит ему: «Ты еще получишь свое, понял?» Он тогда стал серьезным и что-то ей тихо сказал на ухо, я не слышала. Только Галина вдруг заплакала и сказала громко: «Я не верю тебе!» Развернулась и пошла к выходу.

— А потом?

— Ничего, — пожала плечами Катя. — Потом я их всех троих видела на набережной. Они шли и производили впечатление вполне дружной компании.

Она взглянула на часы, потушила сигаретку и сказала:

— Ой, Таня, прости, у меня перерыв закончился. Приходи в бар — я тебе хороший кофе сварю. Ты же не пьешь ничего, кроме кофе.

Я смотрела ей вслед с недоумением. Девочка была наблюдательной. Она даже умудрилась запомнить, что я пью.

* * *

Пока я шла на встречу с Соней, я думала о странных взаимоотношениях этой троицы. Поругались, почти подрались, через час прогуливались вместе. Как ни в чем не бывало. Кроме того, у Виктории с Галиной и с Александром отношения были гораздо ближе, чем она хотела показать.

«Ладно, — решила я, — надо будет завтра последить за ними повнимательней». Отгадка была именно там. По крайней мере, мне так казалось.

* * *

Я почему-то обернулась. Так иногда бывает — в голове гвоздем сверлит нечто, не дающее тебе покоя, чему ты не можешь найти определения.

Он возвышался передо мной, только начиная зажигать огни, на которые, как на маяк, через час-другой начнут слетаться представители новой элиты. Елисеевский найт-клуб. Место, куда я не должна была идти без Александра и Леши. Посмотрев на часы, я убедилась, что сейчас только половина шестого. Найт-клуб меня завораживал. Почему-то вспомнились романы Кинга. Или Брэдбери. Одновременно и страшно, и притягательно. Конечно, без Александра и Алексея там небезопасно, подумала я. Но последнее время я только и развлекаюсь тем, что подвергаю себя опасности. В конце концов — я же не играть иду и не смотреть стриптиз. Например, у меня могла быть там назначена встреча с тем же Александром. А он возьми и не приди.

Да мало ли что может понадобиться красивой леди в этом клубе?

Я решительно направила стопы к «гнездилищу порока и страстей». Где-то глубоко внутри я понимала, что из этого не может выйти ничего хорошего, а плохого — сколько угодно. Но рассудительность была слабее авантюризма. «Кто не рискует — тот не пьет шампанского», — окончательно убедила я себя, открывая тяжелую дверь с дорогой инкрустацией. Храбро шагнув внутрь, я остановилась.

Внутри почти никого не было. Какой-то лысенький крепыш посмотрел на меня подозрительно и грубо сказал:

— Казино еще не работает.

Я подумала, что эта перекошенная рожа — самое приятное из его лиц, и он надевает ее исключительно по праздникам.

— Извините, мне надо переговорить с управляющим, — ляпнула я.

Он смерил меня с головы до ног и спросил:

— И по поводу чего, интересно, вы намереваетесь с ним говорить?

Я была немного ошарашена его словарным запасом. Наверное, он был представителем особой формации гоблинов, знающих принцип связи слов в предложении.

— По поводу владения этим клубом, — гордо вскинула я голову.

Он мгновенно изменился в лице. Пробормотав: «Простите…» и попросив меня немного подождать, он растаял в коридоре, слившись с темно-вишневым бархатом.

Я села в мягкое кресло и задумалась. Куда это я вляпываюсь? Нет, правы были мои родители, говорившие, что у меня язык заметно обгоняет мысли. Впрочем, вывернусь, — беспечно решила я и, войдя в образ, хозяйским взглядом оглядела пространство. Пространство впечатляло. В огромных зеркалах отражалась моя персона да еще пролетевшие мимо два маленьких еврейчика, яростно спорившие о чем-то, один из которых был похож на чеченца, но спутник назвал его «Хацкиль Ильич», что почему-то меня развеселило. Они оба взглянули на меня немного испуганно и побежали дальше, дружно перебирая коротенькими ножками.

В это время в коридоре опять появился неприятный тип и жестом пригласил меня войти. Я постаралась придать своей физиономии непринужденное выражение и прошла мимо него с чувством собственного достоинства.

Мне было немного страшно.

* * *

Кабинет управляющего оказался гораздо скромнее, чем холл. Да и сам Анатолий Борисович (как он представился) выгодно отличался от стража царских врат. Это был высокий, породистый мужчина, черты его лица свидетельствовали о том, что лет десять назад он был сердцеедом. Лет ему было около пятидесяти, и он смотрел на меня с интересом.

— Чем могу служить? — вежливо поинтересовался он.

— Мой муж хотел бы вложить деньги в недвижимость, — сказала я, слегка растягивая слова (не зря столько времени я провела в обществе дам полусвета). Мы долго думали, что будет выгоднее, и недавно Ирина Леонидовна Андриевская, вы ведь знаете Ирину Андриевскую? Это такая замечательная певица, я плачу, когда она поет… Так вот, Ирина Леонидовна сказала, что, как она слышала, ваш найт-клуб продается, а мне так хотелось бы купить именно его — он такой красивый, богатый!

Он слушал меня и непонимающе улыбался.

— Извините, — прервал он мой словесный поток, — но казино не продается. Это частная собственность, и у него есть владелец.

— Знаю-знаю, — попробовала я опять, — но ведь Витенька умер… Кошмар, такой молодой…

Анатолий Борисович покачал головой:

— Вот и странно, что вас не ввели в курс дела: оно достаточно таинственное, поскольку имя владельца… нового владельца сохраняется от нас в тайне. Я знаю только, что казино уже продано, но нотариус, оформлявший акт купли-продажи, отказался назвать имя, сказав, что его клиент пожелал до поры до времени остаться неизвестным.

«Йес!» — встрепенулась моя душа. Замечательно. Имя будет сохраняться в тайне до того светлого часа, когда все забудут о смерти Елисеева. Понятно почему — это имя и есть имя убийцы!

— Как грустно, — протянула я, — а имя нотариуса-то вы знаете?

— Конечно, — кивнул он, — только вряд ли это вам поможет, впрочем…

Он оторвал листочек из ежедневника и записал мне телефон.

Я поблагодарила его, у выхода он сказал:

— Честно говоря, я думал, что вы и есть новая владелица. Мне самому непонятна эта ситуация…