— Что мы имеем в сухом остатке? — спросил Женька, держась за голову. — Кстати, валерианки мне не надо, а вот от пива я не откажусь.

— И я. — Влад направился к холодильнику.

— И мне!

— И мне!

Юлька с Геллой явно мучились от жажды. Алек с Еленой воздержались. Андрик вообще прикинулся глухим.

— В сухом остатке у нас, — Юля вскрыла бутылку и вернулась к своим записям, — сын по линии Евдокии, внук Евфросинии по одной линии и две внучки по другой. Все они пережили Великую Отечественную. Правда, внук Евдокии скончался сразу в сорок шестом. А внуки Евфросинии прожили дольше. Так… Павел Яковлевич Казаков скончался в шестидесятом, оставив двух сыновей, Анна Павловна Соколова умерла в семьдесят четвертом при дочери и сыне, Ольга Ивановна Фролова — в восемьдесят третьем при сыне.

— Все плохо, — жалобно отметил Алек. — Я уже запутался в этих всех родственничках.

— Я тоже, — поддержал его Влад.

— А вот я нет. — Женька, как всегда, решил выделиться. — У меня опыта побольше в таких делах.

— Не уверен, что этим можно гордиться, — надменно сообщил ему экзорцист.

Демонолог показал ему язык.

— Детский сад, штаны на лямках, — прокомментировала Гелла. — Юль, ну кто там остался-то?

— Остались у нас… — Юля читала дальше. — Слушайте, давайте я это поколение пропущу. Они все умерли уже.

— Как и остальные несколько поколений, о которых ты уже успела рассказать, — заметил Алек.

— Мне просто почему-то казалось, что нам важнее как раз их дети, — с наигранной наивностью заметила штатный медик.

— Если конец так близок, то сокращай эту тягомотину на фиг, — разрешил Женька.

— Сокращай, — кивнула Елена. — А то и Женькиного богатого опыта уже начинает не хватать.

— В общем, у Павла Яковлевича в военные годы погиб сын, и у Анны Павловны, — быстро объяснила Юля. — Второй сын Павла оставил дочь Елену сорок седьмого года рождения, у которой также родился сын Виктор в семьдесят шестом году.

— Парню сейчас около сорока, чуть с гаком вроде даже, — подсчитал быстренько демонолог.

— А где он сейчас? — поинтересовался немного грозно Андрик.

— Живет с семьей в Питере, — ответила Гелла. — Это Володька передал.

— Ладно, — чуть подумав, сказал Андрик. — Дальше?

— У дочери Анны Павловны родился в тысяча девятьсот пятидесятом сын Сергей, который позже погиб в Афганистане, — прочитала Юля. — И последнее. У сына Ольги Ивановны тоже родился сын Владимир в пятьдесят третьем. Про него известно мало. Он был военным, уехал куда-то на Север. Вроде бы был женат и имел дочь.

— Володька тоже ничего про них выяснить не смог, — сказала Гелла.

— Ну что ж, — подвела итог Елена. — Можем считать рабочей версией, что именно детки этого Владимира и покушаются на свое наследство. Точнее, пытаются его у тебя отнять, Андрик.

— И при этом действуют в лучших семейных традициях, — поддержал ее Женька. — Вот только я хотел бы услышать, а сколько у них на это наследство прав?

— Мне это тоже более чем интересно. — Андрик вперил в Юлю недовольный взгляд.

— Нечего так на меня смотреть, — тут же возмутилась она. — Не я этих всех детей рожала. И…

— И еще ты сказала странную вещь, что наследники Модестика заканчиваются на Николае, а потом расписала еще кучу детей в этом роду, — напомнил Алек. — Мне кажется, у тебя проблемы с логикой.

— Проблемы здесь есть только у тебя, — тут же ожидаемо отреагировала Юля. — А логика тут прямая. Просто Николай продал разорившееся имение некоему купчишке.

— Не просто купчишке, — возразила Гелла. — А Петру Михайловичу Дологищеву. И тот владел имением с тысяча восемьсот шестьдесят шестого года по тысяча восемьсот восемьдесят третий. После смерти купца в имении был приют для сирот. А после революции — санаторий. Как и всегда.

— То есть, — Андрик вдруг как-то повеселел, — с тысяча восемьсот восемьдесят третьего года этот дом принадлежал государству?

— Радуйся, — подтвердил ему иронично Влад.

— Фиг наследнички что получат! — искренне последовал его совету хозяин усадьбы.

— С имущественными вопросами мы решили, — начальственным тоном вступила в разговор Елена. — А вот с уголовными нет. Если предполагать, что убийца дальний потомок Модеста, то он явно так же безумен и на законы ему плевать. Тогда мы имеем неплохой мотив. Но есть и более прозаичный вариант. Просто маньяк, любитель истории.

— Мне не важно, по какой причине он убивает, — напомнил ей Андрик. — Мне важно, чтобы его поймали.

— Хорошо, — улыбнулась хозяйка «Бюро». — Зато все остальное важно мне, чтобы его поймать. Гелла, передай мне все записи про легенды о привидении. Я их изучу повнимательнее. Юля, сверь список гостей Андрика с фамилиями потомков Модеста. Женька, за тобой подруга убитой. Влад, на тебе кухня и прочее. И, народ, в ходе бесед обратите внимание на те же слухи о привидениях.

— На кой тебе это? — не понял Андрик.

— Надо, милый, надо. — По ее тону становилось понятно, что делиться своими мыслями Елена не собирается.

— Ну, если надо. — Хозяин усадьбы обиделся. — Кстати, а вас всех не смущает, что ваш маньяк, он… Что его как-то много?

— Чего? — не понял Влад.

— А того! — вдруг нахмурился Женька. — Андрей прав. На телах девушек следы полового акта с несколькими партнерами.

Некоторое время все ошеломленно молчали.

— Так это что, секта? — наконец не выдержал Алек.

— Возможно, — согласилась Елена.

— Но и в секте должен быть лидер. — Ее лучший друг даже позволил себе улыбнуться. — Поймаем его, остановим всех.

— Конечно, — устало согласилась хозяйка «Бюро». — Но вот я никак не пойму, как эта секта сочетается с нашим Модестиком и его способами убийств.

— Просто у нас мало данных, — успокоила начальницу Гелла.

— Так идите и ищите их, — распорядился Андрик.

— Данные или сектантов? — не удержался Женька.

— Да хотя бы найдите место, где они убивают, — недобро улыбаясь, предложил хозяин усадьбы.

Аргумент был сильным. Сотрудники «Бюро магических услуг» отправились по делам. Андрик проводил их, выругался и полез за пивом.

Алек остановился на опушке леса. Вернее, застыл как вкопанный. Это было ТО САМОЕ МЕСТО! Он смотрел на молодые деревца, выросшие на самой кромке леса, на позолоченные солнцем красноватые стволы, на переливающуюся всеми красками палитру луга, на злополучную рощу, изумрудно-золотую, застывшую всего метрах в двадцати от них, за сенью которой прятался злополучный монастырь. Алек перевел взгляд на Елену, которая стояла чуть сбоку от него, на том же самом месте… Сейчас она была одета в потертые джинсы и синюю футболку без рукавов. Но перед его мысленным взглядом дорогая подруга выглядела совсем иначе. Тогда у Елены были длинные светлые вьющиеся волосы, рассыпанные по плечам, свободная блуза, длинная, в пол, широкая юбка. За плечами серел плащ, в волосах на виске блестела бусина…