Поморщившись, врач отпрянула назад. Левантевски осторожно склонился и тоже понюхал, затем отвернулся и чихнул, огласив храм мощным эхом.

— Похоже так и есть, — гнусаво проговорил он, зажимая нос обеими руками, — вот же … девчонка бестолковая!

— Я бы выразилась несколько иначе, — проворчала Лиза с негодованием качая головой, — получается, никакой это не обморок и не кома. Девушка просто спит. То-то я смотрю она так шикарно выглядит — хоть замуж выдавай.

Девушка приоткрыла рот, икнула, рыгнула и проснулась окончательно. Она приподнялась на алтаре, оперевшись на локти и сонно огляделась.

— Чччаго так холодно-та? — Вяло удивилась она. — Идде это я?

— Я бы сказала, дорогуля, что ты в беде, — хищно надвинулась на нее Лиза, — потому что мы обязаны отчитаться перед старшей жрицей о том, что с тобой случилось.

— Вы этти … хто? — Юная жрица попыталась собрать к носу осоловевшие глаза. — Боги?

— Не, мы круче, мы — врачи! — Сообщила Лиза.

— Оооо! Ващще …, — с восхищением прошептала девчонка.

— …хранилище! — Передразнила ее врач. — Ты как умудрилась напиться прямо в храме? Пила бы дома, если так уж совсем нужно!

— Ннее, дома низзя, там родители, — загрустила жрица, — ой! А вы … а я … то есть … мне теперь …

В глазах пациентки резко прибавилось адекватности и промелькнул ужас. Она уселась с прямой спиной, подобрав под себя ноги.

— Пожалуйста! Я вас умоляю! Не говорите старшей! — Страстно зашептала она, водя во все стороны панически вытаращенными глазами. — Она же меня убьет! Знали бы вы какие тут наказания! Я просто немного расслабиться хотела! Но так, чтобы с другими не делиться. — Призналась Ниатесса грустным голосом. — Стащила наливочку с кухни … да как видно не рассчитала малость.

— Эх, молодняк — в голове один сквозняк, — Лиза улыбнулась, — не умеешь — не берись, золотое правило! В следующий раз пей так, чтобы с ног не падать. Или еще лучше — вообще не пей, а то очень быстро станешь страшной и тупой. На этом лекция о вреде алкоголизма заканчивается, потому что сюда идет ваша старшая.

Девчонка испуганно пискнула, засуетилась, заметалась. Врач, не теряя хладнокровия, властным движением уложила ее обратно.

— Не шевелись, — шепнула она, низко склонившись над обмершей от ужаса девчонкой, — прикрой глаза, изобрази страдание на лице и томно постанывай. Рот только не открывай. Сейчас попробую спасти тебя. Должна будешь!

Девушка оказалась на редкость понятливой и артистичной — она изящно вскинула ко лбу тонкое запястье и мелодично замычала сквозь плотно сжатые губы.

— Левантевски! Дай чего-нибудь чтоб выхлоп загасить! — Торопливо зашептала Лиза, косясь на приближающуюся старшую жрицу.

— Чаго? — Не понял тот. Лиза с досадой прикусила губу. Время уходит!

— Запах изо рта убрать надо! Только быстро! Быстро! — Зашипела Лиза. Фельдшер осуждающе поглядел на нее, но все же склонился к чемоданчику с зельями.

— Что там у вас? — Вытянула шею жрица. Девушка с перепугу заблажила так, будто ей приспичило родить.

— Тише, тише, милая, — преувеличенно сочувственно говорила Лиза, изображая лечебные манипуляции, — сейчас. Ээээ … простите, не запомнила как вас по имени, будьте так любезны, принесите стакан воды.

— Это зачем еще? — С подозрением спросила старшая и попыталась приблизиться, но Лиза перегородила ей путь, спиной закрыв завывающую пациентку.

— Не подходите! У нее тяжелое состояние! Терминальная стадия тремора ануса! — Выпалила она первое, что пришло в голову. Жрица испуганно отпрянула. — Но мы сейчас все исправим и подлечим. Просто принесите нам воды … пожалуйста.

Старшая попятилась, затем развернулась и торопливо рванула туда, откуда пришла.

— Зачем ты это делаешь, Альзиенна? — С изумлением спросил Левантевски. Лиза пожала плечами.

— В конце концов, ребенок все понял и сделал выводы, — сказала она и строго взглянула на девушку, та стыдливо отвела взгляд и торопливо закивала, — больше так не делай, ясно? И вообще женщинам пить вредно, они очень быстро превращаются в алкоголичек, а это практически не лечится. Станешь грязной тупой уродиной, считай вся жизнь насмарку, — нравоучительно сказала Лиза.

— Держи, — фельдшер уже что-то протягивал ей, — капни ей на язык. Пусть подержит пару минут, чтоб рассосалось. Правда, это немного от другого, но запаха не станет, гарантирую.

— Надеюсь, Левантевски, это твое зелье не причинит девочке вреда? — Подозрительно спросила Лиза и на всякий случай понюхала его. Зелье пахло нежно и приятно. — Ладно, высунь язык, милая … вот так … что, невкусно? Ну вот, считай это твое наказание. Я бы тебе посоветовала денек отлежаться и при этом много пить. Желательно рассола, конечно, но тогда окружающие взволнуются еще больше. Особенно — твои родители. Так что лучше компотик. Или морс. Или минералку. Давай, не болей!

— А что мне сказать старшей? — Девушка вцепилась в Лизину руку, умоляюще заглядывая ей в глаза. — Она ведь начнет меня расспрашивать!

— Скажи ей … хм … ну, к примеру, что ты отравилась. Ягоды там какие-нибудь не те съела или руки перед едой не помыла.

— А может вы ей это сами скажете? — С надеждой спросила Ниатесса, крепко удерживая Лизину руку. Та коротко вздохнула. Ей не хотелось общаться со старшей жрицей и, тем более, врать глядя ей в глаза. Но было уже поздно — старшая неслась тревожным паровозом, а за ней стайкой бежало несколько девчушек со стаканами в руках.

— Ого! — Вполголоса проговорила Лиза. — Кажется, сейчас ты опять напьешься. Только на этот раз не вкусной наливки, а обычной воды. Ладно … Левантевски, бери наши чемоданы и шуруй на улицу, а я пока закончу здесь.

Фельдшер подхватил багаж и заспешил в сторону выхода. Лиза вздохнула еще раз. Жертва коварного алкоголя тоненько всхлипнула у нее за спиной.

— Очень хорошо, очень хорошо, — повысив голос заговорила доктор, судорожно пытаясь сообразить как отвлечь внимание этих восторженных существ от своей пациентки, — только воды многовато. Ты … нет, ты, давай-ка сюда свой стакан, а остальные могут выпить воду самостоятельно. Это полезно для кожи рожи.

Старшая жрица подозрительно сощурилась, пытаясь заглянуть Лизе за спину.

— Так что случилось с Ниатессой? — Принялась она напирать на Лизу. — Она здорова?

— О, да! Вполне! — И тут Лизу осенило, она благоговейно выпучила глаза в сторону того самого окошечка в потолке и торжественно вытянула руки перед собой. — Благодаря моей скромной помощи и вашей замечательной богине Ниатесса исцелена! Надо бы отблагодарить нас, ну или хотя бы богиню.

— Хоровод Благодарения, хоровод Благодарения, — многоголосым эхом зашуршали девушки и принялись суетиться. Главная жрица звучно хлопнула в ладоши, пару раз ткнула пальцем в девчонок, расставляя их в соответствии с какой-то своей логикой, и весь этот ансамбль народной пляски двинулся по кругу, в центре которого