Но прибытие большей части приглашенных на празднество должно было состояться обычным путём – то есть гости ехали в каретах.

Утро выдалось ослепительное. Яркое солнце блистало на лазури.

Горничные внесли в комнату картонные коробки с нарядами. Розовое платье из органди с ярко-красным поясом. Настоящей Эмме, в теле которой я застряла, не приходилось стесняться своей шеи, плеч и рук. И платье щедро всё это выставляло напоказ.

Когда мы с Эвелин и Эльзой вышли встречать гостей, на полукруглой и широкой подъездной аллее было тесно от экипажей и верховых лошадей. Слуги не успевали уводить их в конюшню, чтобы выпрячь и расседлать.

Холл постепенно заполнялся всё пребывающими и пребывающими людьми. От такого количества народа у меня начало рябить в глазах.

Адриан стоял на вершине лестницы, по-хозяйски приветствуя вновь прибывших. Он прямо-таки излучал показное радушие.

Тут же сновали лакеи, разнося подносы с прохладительными напитками.

Эвелин подтолкнула меня к отцу, взглядом веля разделить ответственность и выполнить долг старшей дочери, виновницы торжества.

Дамы приветствовали Эмму (и меня за одно), охали-ахали, восхищаясь платьем, чудесным днём, домом. Всем, чем только могли. Потом отходили в сторону, смеясь и болтая.

В воздухе стоял гомон голосов.

Солнце вскоре начало печь мне голову, обжигая кожу, так что я была только рада, когда Эльза, подхватив меня под руку, увлекла в сторону.

– Что-то не так? Куда ты меня ведёшь?

– Хоть и с опозданием, но прибыл жених, – недовольно поджала губы блондиночка. – Мама уже начала нервничать. Это же просто из ряда вон! Все гости в сборе, а жениха нет. Не понимаю, Эмма, как ты можешь так спокойно это переносить?

– Да я просто была не в курсе, что пора начинать нервничать.

– Хуже опоздавшего на помолвку жениха только жених, не явившийся на свадьбу, – закатила глаза Эльза.

– Даже не знаю, расстроилась ли бы я в этом случае? – вздохнула я.

– Тебя сейчас расстроят в любом случае. Исидор выдвинул какие-то требования. Мама в полуобморочном состоянии.

– Что?

– Иди уже! – хлопнула Эльза мне по руке сложенным веером. – Удачи тебе.

Несколько обескураженная таким напутствием я, опустив дверную ручку до основания, толкнула дверь и вошла в кабинет.

Единственное, что нарушало напряжённую тишину в кабине, царившую до моего появление, было потрескивание огня в камине. Сам факт того, что кто-то развёл огонь в такой теплый день показался мне странным – в распахнутые окна щедро вливалось солнце.

Несмотря на это атмосфера в комнате было прохладной.

Леди Диана сидела за столом. Напротив – двое мужчин. Один моложе, второй, соответственно, старше. Отец и сын.

Взрослый джентльмен при виде меня поднялся и, сделав несколько шагов вперёд, протянув ко мне руки:

– Мисс Дарк, вы, как всегда, само очарование.

И, к моему удивлению, этот совершенно незнакомый человек по-отечески поцеловал меня в лоб.

Хотя это мне он незнаком. Эмма-то наверняка его знала.

– Эмма, дорогая, как выяснилось, возникли разногласия, – раздался сухой, прохладный голос леди Дианы, – Мы оставляем вас с Исидором наедине. Надеюсь, ты сумеешь всё уладить?

– Какие разногласия? – переводила я взгляд с лица матери Эммы на лицо отца жениха. – Я думала, всё уже улажено?

Взгляд леди Дианы словно говорил мне: «Не натвори, пожалуйста, глупостей».

Знать бы наверняка как их не натворить?

Я взглянула на самого жениха.

Исидор Гордон был высок и строен. В поклоне, что он мне отвесил, презрение гармонично сочеталось со снисхождением. Манеры, движения отличались изысканной небрежностью. Бросались в глаза красивые вьющиеся волосы каштанового оттенка, собранные назад и перетянутые широкой муаровой лентой.

Наряд же и вовсе меня, привыкшую к лаконичным тусклым костюмам, что носили наши мужчины, удивил. Розовый с золотом парчовый костюм. Туфли с красными каблуками – просто мужские лабутены. Воротник, украшенный несколькими слоями кружев. Не всякая рождественская елка так сверкает.

– Присядем?

Предложили мне, как только дверь за нашими родителями закрылась.

В голосе молодого человека слышалась насмешка.

Я напомнила себе, что я вовсе не затюканная Алинка из провинциальной глубинки, я – блистательная Эмма Дарк, богатая наследница, популярная личность, леди и прочее, прочее, прочее.

Выпрямила спину и царственно (по крайней мере в моём представлении) присела на краешек стула.

Боюсь, в действительности я выглядела так, будто аршин проглотила. Что такое аршин, представлю смутно, но зато выражение верное.

Я даже не сделала попытки выдавить из себя улыбку. Глядела на жениха строго и недовольно.

А c чего быть довольной? Замуж я за него не хочу. Он опоздал. Да ещё и разногласия какие-то надумал.

– Прежде всего позвольте сказать, что счастлив засвидетельствовать вам моё почтение, мисс Дарк.

Что на это ответить? Счастлива принять засвидетельствованное вами почтение, мистер Гордон?

– Вы, наверное, удивлены, что я решил это сделать тет-а-тет?

– Удивлена, – не стала отпираться я.

– Ну будем ходить вокруг да около. Разговор у нас с вами будет неприятным.

– Это я уже поняла.

– Видите ли, сударыня, я в курсе вашего поведения, не выдерживающего никакой критики.

Пришёл мой черёд хмуриться:

– О чём вы?

– О ваших многочисленных связях. Не отпирайтесь. Ваши любовники не делают из этого тайны. И я нахожу весьма грубой меру, что избрали ваши родственники, чтобы уйти от ответственности за ваше предосудительное поведение. Но примем как данность: вы потеряли память.

– Но я действительно её потеряла!

Он поднял руку в предостерегающем жесте.

А я с трудом подавила желание втянуть голову в плечи, убеждая себя в том, что лично ко мне его тон и замораживающие взгляды не имеют никакого отношения. Всё это заслужила Эмма.

– Опустим это, – продолжил Исидор. – У меня нет желания спорить. Для того, чтобы сократить время нашей беседы, сразу перейду к делу. Если вы не желаете, Эмма, чтобы я же сегодня разорвал помолвку ещё до её объявления, вам придётся забрать ваше заявление из Министерства, написанное на имя Рета Блэйда.

Я в немом изумлении не сводила с Исидора взгляда.

Довольно неожиданный поворот.

– Какое вам дело до этого человека? – выдавила я из себя, как только поняла, что смогу говорить.