не будем переходить на личности. Мне тоже есть на что перейти, — голос Мышки крепнет, в нем прорезаются стальные нотки.

“А она, оказывается, твердый орешек, — думаю я с восхищением. — Так защищает мою дочь!”

Завуч в беспомощности смотрит на меня.

— Вы не возражаете?

— Я? Нет.

Что мне еще ответить. Моей дочери грозит потерять год в обучении. Предложенный вариант — меньшее из зол.

— Вот и отлично, — подводит итог встречи Мышка… Тьфу ты, Мария Ивановна, и уходит из кабинета.

Попрощавшись с притихшей завучем и не получив ответа, так же выхожу за дверь. Марии уже нет в учительской. Как же быстро она упорхнула! В армии так быстро не собираются.

***

Сев за руль своего Ренж Ровера, выезжаю за ворота школы и взглядом срисовываю одинокую женскую фигуру в черном пальто. Женщина, сгорбившись и пытаясь защитить себя от еще холодного весеннего ветра, медленно идет вдоль дороги. Притормаживаю рядом, и понимаю, что это Мария Ивановна собственной персоной. Мне необходимо наладить с ней отношения, все-таки видеться мы теперь будем часто.

— Садитесь, подвезу, — открываю окно и зову классного руководителя моей дочери.

Она удивленно оглядывается, потом переводит ошарашенный взгляд на кузов моей машины. Что не так?

— Мне не далеко, спасибо, — протестует она.

— Нам нужно поговорить, — с нажимом в голосе упорствую я.

Мышка… Тьфу ты, Мария Ивановна тяжко вздыхает, открывает дверь моей машины и усаживается на переднее сиденье.

Устало откидывается на сиденье, называет адрес и меня как будто обухом по голове огрели! Это же та самая девушка, которую я подвозил из “Фараона” домой. Теперь понятно, почему меня так вело от нее на допросе. Девушка мне понравилась раньше, а тело просто реагировало на ее близость. По ее насмешливому взгляду понимаю, что и она меня вспомнила.

— Будем знакомы, Мария Ивановна. Мария, девушка из клуба, — бросаю ей и выруливаю на дорогу.

Вместо приветливой и благодарственной улыбки я получаю осторожный прищуренный взгляд из-под черных пушистых ресниц, что мгновенно приводит меня в ярость.

То есть маньяков она боится, а садиться в машину к полузнакомым дяденькам — нет!

17. Машенька

В салоне машины тепло и уютно. Пахнет кожей, чем-то свежим с нотками хвои. Под зеркалом заднего вида в такт движения машины раскачивается брелок в виде небольших наручников. Забавно.

— Зачем ты в это ввязалась? — нарушает тишину в салоне раздраженный голос Михаила.

— Во что именно? — сжимаюсь от неожиданности. Михаил прет, как танк.

— Хочешь помочь моей дочери? Зачем?

— Лиза — хорошая девушка, только ей не хватает материнского внимания.

— Ты в мамочку решила поиграть? У самой дети-то есть?

— Нет. — Боль острым ножом режет по сердцу.

— Вот и не суйся к моей дочери.

— Я не причиню ей вреда.

— У тебя опыта в воспитании ребенка ноль целых, ноль десятых и ты решила угомонить свой вопящий материнский инстинкт?

— Я просто помочь хотела, — соплю обиженно и отворачиваюсь к окну.

На минуту в машине зависает тишина.

— Прости, — Михаил пошел на попятную.

— Я педагог с опытом, к Лизе и к другим детям отношусь очень хорошо. А матерью я не стала, потому что три года назад у меня был выкидыш.

Не знаю, зачем я делюсь столь личным, но хочется ошарашить наглого хама, чтоб он больше не кололся обидными словами.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть. Просто… Навалилось все, — грустненько так улыбается Михаил.

— Это не повод срывать свою злость на мне. Я понимаю, что вы делаете для дочери все, что в ваших силах. И это идёт ей на благо. Но методы решения проблем у нее… Слишком мужские. Дерзкие, резкие.

— Она владелица автомойки, — удивляет меня Михаил.

— Как это?

— Ее мать подарила ей автомойку пять лет назад. Руководила ею моя свекровь, пока не умерла. Два года назад Лиза хотела поступить в техникум, учиться на бухгалтера, чтобы после совершеннолетия вступить в свои права и руководить автомойкой самостоятельно. Но моя теща убедила Лизу, чтобы та доучилась в школе, а после уроков помогала администратору. Это и опыт и ответственность. Контингент там… Ребята работают неофициально. В основном все из мест не столь отдаленных. Я лично руковожу персоналом. Они сидели за мелкие провинности, но я хочу дать им шанс адаптироваться к внешнему миру, очиститься так сказать от своих прегрешений. Но отсидка в тюрьме оставляет свой отпечаток на каждом. Это и матерщина, и нечестный образ жизни. Пацаны живут “по понятиям”, а Лизка перенимает их опыт.

— Она часто там бывает?

— Конечно! Моет машины наравне со всеми. Просто помогает… В общем не то это место, чтобы молодая девушка проводила там свое свободное время. Я протестовал как мог, но Лизка слишком упертая. И они вдвоем с бабушкой убедили меня, что дочери пора принимать бразды правления. Херовый это подарок для дочери. Бывшая жена удружила, конечно. Я поддерживаю там порядок, перевожу часть прибыли на счёт Лизы, но…

— Дареному коню в зубы не смотрят, протестую я.

— Ты бы подарила своей дочери бизнес, с которым может справиться только бывший гестаповец?

— Ну хоть что-то. Захочет — продаст и купит что-то другое.

— Тоже верно.

Мы подъехали к моему дому.

— А откуда вы?.. — тычу пальцем в свой подъезд.

— Я же в прошлый раз тебя подвозил. Адрес остался в памяти навигатора. Помнишь?

— Точно, — снимаю с себя ремень безопасности и беру в руки сумочку, поворачиваюсь к двери, чтобы выйти из машины.

— Маш.

— Ммм.

— Что ты делала в "Фараоне"?

— Ходила на свидание, — признаюсь со вздохом разочарования.

— И как?

— Он не пришел.

— Ясно, — дав Михаилу секунд тридцать на обдумывание ответа, вспоминаю, что в тот раз он звал меня на свидание, а я грубо отказала. Слишком расстроена была долгими сборами в клуб, и что мои старания никто не оценил. Краска стыда приливает к щекам. Берусь за ручку двери, намереваясь выйти из машины, но тихий оклик Михаила задерживает меня: — Маш.

— Что? — поворачиваюсь к нему. Свет уличного фонаря освещает его лицо, на котором играет смущенная улыбка.

— Я не против, чтобы ты помогала Лизе.

— Я прошла тест? — смотрю на Михаила с прищуром. Уголки его рта приподнимаются выше, лучики морщин разбегаются от карих глаз к вискам.

— Да, — громко смеется он.

— До свидания.

— До встречи, Машунь.

18. Михаил

— Где же ты спряталась, радость моя, — вхожу в просторную квартиру, включая свет в каждой комнате. Это не похоже на мою дочь — прятаться. Я знаю, она прекрасно понимает, что сейчас ей предстоит выдержать разбор полетов. Уверен — дочь заготовила