костер я, опять-таки, разводил по инструкции, и вот тут-то как раз нейро-интерфейс оказался весьма кстати. Следуя его чуткому руководству, я выбрал плоский кусок коры, проковырял в нем отверстие, заложил туда сухой трут, измельчив предварительно гриб-трутовик. После этого взял заостренную с одного конца палочку и принялся вращать между ладоней.

Нейро-интерфейс подсветил палочку блеклым «засветом», чем сильнее я ее крутил, тем ярче становился этот засвет. Как только я переставал крутить — его яркость тут же меркла до первоначального уровня. В итоге я промучался минут десять, если не больше, но трут всё же затлел, и я с радостью перенес его в очаг с заготовленным розжигом. На ладонях при этом отчетливо проступали мозоли-волдыри. Так не пойдет, руки не привычны, мозоли в итоге лопнут и опять может пойти заражение. Завтра надо придумать какое-то приспособление для механического вращения палочки. Или не давать костру погаснуть. Еще надо будет заготовить факелов, и ходить по лесу с ними, чтоб было чем от «лесной стражи» отбиваться.

Вообще, она сильно походила на сприггана из одной компьютерной игры, если бы и ноги были у нее женские, то прям один-в-один. Несмотря на имеющиеся различия я мысленно окрестил увиденное существо «спригганом». Мое право. Не знаю, что оно такое на самом деле, но могу предположить, что это всё-таки именно регулятор животной деятельности. Если травоядные начинают жрать растения без меры, то их популяция сокращается силами вот таких вот «стражей природы».

С другой стороны — а хищники тогда на что? Это же их функция, следить за уровнем популяции травоядных и сокращать их поголовье. Неужели в этой местности нет хищных зверей? Может и с охотой тогда проблемы возникнут, если за пару вывороченных деревьев ко мне разбираться прибежали, то что будет если я кролика на ужин завалю? Прибежит супер-кролик и постарается снизить моё поголовье?

Огонь в очаге приятно радовал. Глядя на него мне казалось, что я снова попал домой, на родную планету — миры разные, а огонь один и тот же. Да и страх перед спригганом немного стал отпускать, огнем если не одолеть, то, может, хоть отпугнуть его удастся. Или их. Животных тоже можно отпугнуть, даже Шер-хан боялся огненного цветка…

Голод поутих, собирая дрова я еще несколько раз посещал малинники и яблоневые деревья. Индикация голода на иконке не пропала, но сильно уменьшилась. Вероятно, голод утолялся не мгновенно, пока перевариваться всё там начнет, усваиваться, и индикация в соответствие с этим затухает постепенно.

Еда не сильно, но увеличила яркость боевого тела на моей сдвоенной иконке. Еще, как я понял, ее немного увеличили мои действия по ломке деревьев, с каждым сломанным стволом происходила вспышка, и яркость становилась чуть-чуть выше. Третье, что заметил, это то, что пока я находился возле костра боевое тело как бы замерцало, едва заметно, без ощутимого увеличения прироста яркости. Ощущение создавалось такое, словно на часовую стрелку смотрю, нутром чую что двигается, а визуально этого не ощущаю.

Получается, что пока только три аспекта моей деятельности вызвали накопление необходимой для вызова боевого тела силы, всё остальное, ходьба, бег, упражнения, умывание, сон, нахождение под солнцем и прочее прироста не давало.

Так, лесоповал пока отменяется, ибо чревато. А вот еда у костра в самый раз, завтра надо максимизировать свою деятельность в этом плане — стаскать сюда побольше еды и сидеть у костра и жрать. Но это, конечно, в идеале. В реальности мне нужно сплести обувь, короб, и одежду. Только после этого можно будет предаваться пламенному чревоугодию. Еще можно будет попробовать ломать деревья в разных местах, по одному в километре друг от друга. Риск, конечно, есть, но и профит тоже — если вызвать боевое тело, то может в нем и спригган не так страшна покажется.

Последним пунктом на сегодня был сбор травы и оборудование ложа, чем в сгущающихся сумерках я и занялся. На всякий пожарный случай — травы, лопухов и папоротника помногу в одном месте старался не рвать. Природу надо беречь…

ТОМ I: 6. Выхода нет

Сон был более, чем странным. С одной стороны — реалистичным, но с другой стороны — кинематографичным. Я вроде в нем и присутствовал, но как некий сторонний наблюдатель.

Действие происходило в моей пещере, догорал костерок, отбрасывая на стены длинные глубокие тени и редкие оранжевые блики. В проём входа проникал оранжевый же свет местных ночных светил. Остатки дыма от костра стелились по потолку и робко пытались выбраться из пещеры через вход, но раз за разом отбрасывались обратно порывами сонного ночного ветерка.

Снаружи пришел гулкий толчок, слегка покачнувший пол и стены пещеры. Затем еще один, и еще. Словно начинающееся землетрясение, или обвал гигантских валунов, или шаги великана. Где-то под потолком загорелся мигающий красный свет, его источник скрывала пелена дыма. Одновременно с этим завыла противная тревожная сирена. На дальней стене пещеры в хаотичном порядке стали загораться мелкие красные лампочки. Когда их количество перевалило за сотню между ним загорелись линии из красных лучей, мигнули и погасли вместе с огоньками.

Со стены и потолка посыпалась пыль, и она с нутряным скрежетом подалась сначала назад, а потом влево. За стеной обнаружился уходящий вниз тоннель. Пол был обит железными листами, по стенам тянулись трубы и связки проводов, под потолком краснели вращающиеся мигалки.

Шаги послышались ближе и раздался басовой рев, сирены как по команде заверещали быстрее. Свет, проникающий в пещеру снаружи, померк и показался гигантский человеческий глаз, совершенно безумный, покрытый густой сетью лопнувших капилляров. Он что-то разглядел в пещере, и его обладатель заревел еще громче. Вслед за ревом в пещеру попыталась проникнуть великанская же рука, однако она была настолько велика что в пещеру влезли только кончики трех первых морщинистых пальцев с ороговелой кожей. Рев повторился еще раз и послышались гулкие удары со стороны входа, словно кто-то пытался ударами расширить проход.

Меня, или точку моего наблюдения, стало затягивать в тоннель, поворот влево, ступени с перилами из труб, мостик, перекинутый поверху огромной трубы, опять тоннель, окончившийся в просторной комнате. В центре комнаты была площадка метров шести, по форме напоминающая шестеренку, в центре которой было изображение перекрещенного молота и клещей. К тревожному красному мигающему освещению в пещере добавились вспыхнувшие по очереди яркие белые прожекторы. Платформа вздрогнула и пошла вниз, но вынесла меня не в подземелье к современным гномам, как я подсознательно ожидал, а в новую фазу сновидения…

…Я шел по коридору. Вернее, не