Имеется похожий поединок. Называется «Дуэль на параллельных линиях». Это когда противники встают напротив друг друга и идут навстречу, сокращая расстояние. Стрелять можно в любое время. Понятно, что чем ближе противник, тем больше вероятность попасть в цель.

Из экстремальных дуэлей можно выделить ту, когда из двух пистолетов заряжается один. Затем его нужно приставить к своему лбу или ко лбу противника. Удобно. Не промахнёшься, один из соперников точно труп.

По этому поводу Лёшка одну байку вспомнил. Якобы Александр Дюма один раз участвовал в дуэли, где участники тянули жребий и проигравший должен был застрелиться. Жребий достался Дюма, который удалился в соседнюю комнату. Раздался выстрел, а потом Дюма вернулся к участникам со словами: «Я стрелял, но промахнулся».

Есть ещё одна «красивая» стрельба идиотов, называемая «Дуэль в могиле». Я когда в первый раз услышал, то подумал, что соперники заранее яму копают, чтобы далеко не ходить. А что? Удобно. Пострелялись, секунданты закопали, и дело с концом.

На самом деле «Дуэль в могиле» предполагает маленькое расстояние между противникам — не более десяти шагов. Поскольку трудно промахнуться, то, как правило, ранения точно обеспечены.

Секунданты обязательно договариваются, как будут стреляться: «до результата», «до ранения» или просто на выстрел. Обычно после выстрела, даже если никто не попал, дуэль завершается. Но бывают случаи, когда один из дуэлянтов точно решил смыть оскорбление кровью, и тогда пистолеты заряжают повторно.

— Приехали, — прервал мои воспоминания Лёшка.

Действительно, мы уже были возле дома, где проживал Петя. Послушаем из первых уст, как его угораздило получить ранение.

Петя был плох. Пуля чиркнула по лобной части головы, кость не пробила, но крови вылилось много. Опять же проблема этого времени, когда после дуэли не оказывается первая помощь пострадавшему. Конечно, я в какой-то степени понимаю местных докторов, которым не хочется через день мотаться с дуэлянтами, коих в столице множество, к тому же это незаконно. И почему-то секунданты не оказывают даже элементарной помощи.

Пете замотали голову тряпицей сомнительной чистоты, и кровью залило всё лицо. Слуга уверял, что, когда принесли господина, он еще отдавал распоряжения, велел потуже голову ему замотать. Вообще-то идея позвать кого-то на помощь шла от слуги. Он отправил посыльного вовсе не за Алексеем, а за мной, припомнив, что мы родственники. Мы же, услышав, что господин стрелялся, дружно поспешили на выручку.

— Крови много потерял, потому без сознания, — прокомментировал Лёшка и тут же пошутил: — Мозг не задет, было бы что тут задевать.

— Точно выживет? — волновался я.

— В большей степени это рассечение и ушиб. Слуга сказал, что, когда помощники приволокли Петю, его тошнило. Сотрясение присутствует.

— Бровь сильно задело, — разглядывал я то, что открылось, когда Лёшка убрал тряпицу. — Странно так.

— Дёрнул головой скорее всего. Резко вверх подбородок. Предположу, что после своего выстрела так вскинулся.

— Это его и спасло.

— Где там слуга с водой? — обернулся Алексей.

— Пойду потороплю. Тебе же ещё кипячёная вода для физраствора понадобится.

Пользуясь тем, что пациент без сознания, Алексей быстро прочистил рану и начал зашивать, ворча под нос, что не рассчитывал оказывать кому-то помощь в ближайшее время. Стерильность инструмента и ниток сомнительная.

— Польём антибиотиком, уколы поставишь, — убеждал я, что инфекции не стоит опасаться.

— Повезло, глаз уцелел, — рассматривал друг рану. — Видишь, небольшой скол.

Не знаю, как это правильно называется, но верхняя часть надглазничной части действительно имела выщербинку. Пуля чиркнула и улетела дальше, не попав внутрь черепа.

— Шрам большой останется, — заметил я.

— Да и по хрену, — отозвался Лёшка. — Лучше зафиксируй Петю простынёй, кажется, он приходит в себя. И парочку свечей поставить не помешает. Плохо видно, что там.

Петя действительно что-то замычал, заворочался.

— Не хотел новокаин тратить, а придётся, — тяжело вздохнул друг, доставая препарат.

— Лежи, не шевелись, — шикнул я на Петю и поспешил сделать фиксацию простынёй поперёк тела.

— Лицо бы от крови чуть отмыть, — озадаченно разглядывал Алексей «фронт работы». — Попробую это сделать, пока укол ещё не подействовал.

— За шиворот натечёт, — озадачился я выполнением задачи. — Так-то он весь в крови, но постель не хотелось бы испачкать.

Слугу, которого мы выставили за дверь, пришлось вернуть. Совместными усилиями напихали под голову раненому тряпок, стащили сюртук. Вдруг получится вещь очистить? Рубашка точно была на выброс. Как я понял из пояснений слуги (он у секунданта узнал), стрелялся Петя в одной рубашке (и пофиг, что февраль месяц). Именно её больше всего и залило кровью, а сюртук заботливый секундант уже после надел, плюс шинель сверху, и в таком виде Петю доставили домой. На этом свою миссию секундант посчитал выполненной и шустро смотался из квартиры, предоставив слуге заниматься раненым.

— Лёша, — разлепил губы Пётр, — что со мной?

— Жить будешь, дуэлянт недоделанный. Не крутись, я швы накладываю.

— Попить бы.

— Как закончу, тогда и напою.

— Голова болит? — подключился я к расспросам и тут же понял всю глупость вопроса. Как этой голове не болеть, когда она пулю притормозила.

— Гера, — растянул губы в улыбке Петя.

Он меня до этого не видел, так как я стоял за изголовьем кровати.

— Как вы тут, мальчики, без меня освоились? — продолжил Петя.

— Головой тронулся, — поставил Алексей диагноз, не отвлекаясь от своего дела.

— А я, видите, смог. Перенос сознания осуществил.

— Чего-о-о? — оторопел я, попутно сообразив, что Петя никогда не называл меня Герой, не допускал панибратских обращений.

— Внучок, — подтвердил мою догадку «Петя».

— Дед? — осторожно уточнил я. — И как тебе удалось?

— Нашёл могилу парня, погибшего после дуэли, и решил занять его тело.

— Ерунда какая-то, — пробормотал Алексей, завязывая очередной узелок. — Ты бы сдох без моей помощи.

— Так могилка была на кладбище возле Перовки. Я всё правильно рассчитал. Вы успели меня спасти, а в тело здорового человека я бы не смог переместиться.

— Хм… дед… хм. Мы вообще-то в Петербурге, и ты тоже. Это не та реальность, куда ты хотел попасть.

— Да? — как-то вяло отозвался дед. — Главное, что попал. Выживу?

— Куда ты денешься, — ответил Алексей, заканчивая с шитьём.

Дед в образе Пети вскоре заснул. Крови он потерял порядочно, плюс стресс и до кучи перенос сознания. Капельницу Лёшка ставил уже бессознательному телу. Я же вызвался помочь, ликвидируя следы ранения. Рубашку безжалостно распорол и снял, окровавленные тряпки кинул в коридор. Не знаю, что с ними слуга сделает. Может, тоже в мусор отправит.