– Так я подожду. Мне спешить некуда…

– Я, конечно, понимаю, ты живешь службой, горишь на работе – не вопрос. Это вызывает уважение. Но так ведь и сгореть можно.

– Значит, судьба.

– Ты сгоришь, а преступность останется.

– Дело не в преступности. Хотя и в ней, конечно… Ну, нравится мне такая жизнь!

Артему действительно нравилось охотиться на волков: ходить по их следу, ставить засады и капканы, стрелять и даже убивать. И еще ему нравилось ощущать себя санитаром леса. Может, потому он с удовольствием обламывал рога таким больным на голову оленям, как Марычев. Нравилось ему жить по законам простой сермяжной справедливости, которые порой шли вразрез с основами гражданского общества. Не имел он вчера права распускать руки, хотя бы потому, что был сильней Марычева. Но так хотелось дать урок оборзевшему хомячку!

– Вот я и говорю, взрослеть надо.

Артем кивнул. Он, конечно, мог выйти из каменных джунглей в цивилизованную жизнь, наладить отношения с отцом, поселиться в хорошем доме, даже обзавестись семьей, но у него крыша съедет от скуки. Он точно знает это.

А может, он просто не успеет повзрослеть. Поймает сейчас бандитскую пулю, и ага. Это на дружков Витек бросался с ножом, а сейчас у него мог быть пистолет. Или Глашка подсобила, или у кого-то из покойников ствол забрал.

Артема могли убить уже сегодня, но такая перспектива пугала его не больше, чем возможность заразиться триппером в объятиях знойной красотки. Пугала мало, а возбуждала сильно.

Они прибыли к месту назначения и остановились во дворе старого пятиэтажного дома. Группа опаздывала, а у Артема зудело: Витька нужно было брать как можно скорее. И еще он хотел убедиться в том, что Широкова дала верный адрес. Чтобы затем не выглядеть придурком в глазах крутых ребят из полицейского спецназа.

В доме не было магазинов и кафе, а значит, шестая квартира находилась на втором этаже.

– Ты давай под окна! – деловито распорядился Артем, снимая свой ПММ с предохранителя.

Тростников глянул на него с легким возмущением, но промолчал. В конце концов, это Артем вышел на подозреваемого, ему и руководить его задержанием.

В квартиру вламываться не пришлось. Дверь была не заперта, да и закрыта неплотно – Артем надавил на ручку, и она со скрипом отворилась.

Недоброе чутье не обмануло. На кухне лежал труп девушки, а в единственной жилой комнате в кресле сидел костлявый парень в майке-алкоголичке. И с дыркой в голове. В правой руке он держал пистолет с глушителем, стволом направленный вверх. Пуля вошла под подбородок и прострелила голову насквозь. К рисунку на обоях добавился узор из мелких и крупных брызг, выплеснувшихся из черепной коробки.

Артем еще мог бы поверить, что Витек, застрелив свою подружку, покончил с собой, но беспорядок в квартире наводил на иные мысли. Все вверх дном, шкафы вывернуты, вещи разбросаны – в доме явно похозяйничали посторонние. Да и следы побоев на лице и теле потерпевшего говорили о чем угодно, но только не о суициде.

В доме что-то искали. Артем подумал о кейсе с героином. Люди Баграма искали не только Витька, но и наркотики. С ним они все решили, а с пропажей – нет. Возможно, Витек ничего не знал, и его убийцы могли отправиться на квартиру, где он вчера оставил кейс.

Кровь уже свернулась, но еще не засохла. И Витек еще не остыл.

На всякий случай Артем осмотрел девушку – вдруг живая, но тело уже потихоньку коченело. В общих чертах ему все было ясно, а подробности он решил оставить экспертам, поэтому без сожаления покинул квартиру. И на лестничной площадке нос к носу столкнулся с Тростниковым.

– Нас опередили, – сказал Артем.

Тростников открыл дверь и с порога увидел труп Глаши.

– Кто?

– Баграм… Думаю, они рванули на Первомайскую. А вдруг успеем?

Артем гнал как сумасшедший: выскакивал на встречку, нарушал на трамвайных путях. Тростников качал головой, глядя на него. Или он осуждал его за опасную лихость, или просто боялся успеть на место. Он знал, кто такой Баграм, и не очень-то искал встречи с его головорезами. Зато Артем вибрировал изнутри от окрыляющего возбуждения. Его мятежная душа просила бури. В которой, правда, можно было обрести вечный покой.

Тростников перенаправил группу захвата, но Артем снова прибыл на место раньше спецназа. И уже во дворе дома заметил неладное. Черный «Гелендваген» стоял посреди дороги, перегораживая подъездные пути. Возле машины переминался с ноги на ногу атлетичного сложения парень в темно-синем костюме, он посматривал по сторонам, не спуская глаз с подъезда. Его мощные челюсти двигались как жернова, перемалывая комок жевательной резинки, а крупные мясистые ноздри медленно раздувались от горячего, плотного дыхания. Глядя на него, Артем понимал, что жалоб в прокуратуру не будет.

Если он применит силу, этот качок просто постарается его убить. Наверняка где-то под пиджаком у него есть пистолет.

Артем приближался к атлету вихляющей походкой и с капризной миной, сотканной из высокого самомнения и низкой уверенности в себе.

– Слышь, чувак! Тачку свою убери! – на приблатненном растяге, с истошными нотками в голосе проговорил он.

Одним глазом он смотрел на громилу, а другим пытался заглянуть в салон джипа – сквозь тонированные окна. Похоже, там – за стеклами – пусто. Но так могло только казаться.

Атлет глянул на него как на пустое место, но не разозлился, даже улыбнулся. Взгляд ледяной, улыбка резиновая, но агрессия где-то в глубине души. Артем воспринимался сейчас как клоп, травить которого команды не было. Пусть кусается, лишь бы делу не мешал.

– Извини, брат, сейчас отъедем.

– Какой я тебе брат? – Артем возмущенно таращился на него.

И все той же подпрыгивающей походкой сокращал расстояние – до пушечного удара.

Но из подъезда торопливо вышли двое, один такой же здоровенный, совершенно лысый и в костюме. Другой поменьше, в джинсах и светлом клубном пиджаке. Этого второго Артем узнал по искривленному носу и раздвоенному подбородку, похожему на мошонку с выпирающими яйцами. Леня Бражник – начальник охраны самого Баграма. Он в свое время приезжал на допрос вместе с боссом, и Артем пересекался с ним в управлении.

Яйцебородый тоже узнал его. Но если Востриков, оказавшись в такой ситуации, тупо задал стрекача, то Бражник схватился за пистолет. Своему спутнику он что-то сказал, на качка возле джипа красноречиво глянул. Все трое резко пришли в движение, Бражник мог опередить всех и первым вытащить пистолет.

Артем спровоцировал этот конкурс, а раз так, он просто обязан был наградить победителя. В обойме ПММ ровно двенадцать ценных призов, но раздавались они с разной скоростью в зависимости от обстановки. В тире – быстро, в экстремальной ситуации – недопустимо медленно. Сейчас Артем должен был спешить, на повторные выстрелы у него просто не было времени. По пуле на одну ступеньку пьедестала.