— Ну чего притих? — наклонился к нему Аджоб, — Лисию вспомнил? — он щелкнул пальцами. — Да-а-а, классная штучка. Завидую… ну ничего, сейчас мы этот недостаток устраним.

— Какой? — отвлекся от созерцания извивающихся на танцполе тел Граймк.

— Отсутствие женского пола, — пояснил Аджоб, выбираясь из-за стола.

— Ого, — оживился Граймк, — помощь нужна?

— Только для транспортировки, — отозвался Аджоб, расплываясь в ухмылке и исчезая в толпе.

Граймк проводил его слегка завистливым взглядом.

— Да уж, — пробурчал он, обращаясь скорее к себе, чем к Ирайру, — этому лосю девочку снять, как два пальца об асфальт. Девочки на десантников только так западают…

— Ну, насколько я помню, ты, — усмехнулся Ирайр, — по-моему, никогда с этим особых проблем не имел.

— Ничего ты не понимаешь, — поудобнее устраиваясь на диванчике, заявил Граймк, — женщина — существо эмоциональное, движимое чувством, инстинктом. А самый главный инстинкт у них — это принадлежать сильному самцу. И пусть сейчас сила вроде как уже не олицетворяется только мощью мышц или длиной рук, более того, олицетворением силы, служат совсем другие вещи — классный прикид, крутая тачка, роскошные апартаменты, словом то, что демонстрирует в первую очередь не грубую силу, а толщину твоего кошелька, все равно это наносное, привитое разумом, а не идущее из самого ее естества. А бабе против своей природы устоять трудно. И когда ей встречается вот такой крутой самец, то стоит ей чуть-чуть расслабиться, как она, будто созревший плод, буквально падает в его небрежно подставленную ладонь.

Ирайр пожал плечами.

— Ну не знаю… я как-то этого не замечал.

— Ну еще бы, — скептически хмыкнул Граймк, — в тебе, понимаешь ли, в полной мере имеется и то, и другое. И бицепсы, и запах денег, и, для совсем уж гурманок, еще и интеллект. А таким парням, как я, всегда приходилось довольствоваться только интеллектом. Впрочем, — Граймк расплылся в улыбке, — интеллект — та еще штука. И если на меня бабы сразу не вешаются, как на тебя или Аджоба, то чуть погодя, после пары стаканчиков, я любого из вас обскачу. Спорим?

Ирайр усмехнулся и покачал головой.

— А Аджоб бы поспорил, — с некоторым сожалением в голосе констатировал Граймк, — и проиграл бы. Он же привык к тому, что все решает первое впечатление — напряг бицепс, р-р-раз и в дамки! А женщина — существо романтическое. Любит ушами. Так что дайте мне полчаса, и та, которая мне понравится, и думать забудет об Аджобе.

— Ну, я полагаю, что та, которая тебе понравится, и так не посмотрит на Аджоба, — усмехнулся Ирайр, — а та, на которую западет Аджоб, не слишком привлечет тебя. Насколько я смог заметить, Аджобу больше нравятся девочки в теле, с большой грудью и крепкой задницей, зато с минимальным заполнением головы, а тебя привлекают субтильные дамы с мечтательным взглядом и желанием поговорить о возвышенном.

— Да какая разница? — пожал плечами Граймк. — Трахаются и те и другие, как швейные машинки. Так что я вполне могу заняться и девахой в стиле Аджоба… Хотя ты прав: он вряд ли предпочтет мою… — но закончить свои размышления Граймк не успел, потому что перед их столиком появился Аджоб в компании двух девиц.

— Вот, девочки, знакомьтесь! Это и есть наш друг, которого мы сегодня провожаем на гражданку, отчаянный десантник, кавалер Малой рейдовой звезды лейтенант Ирайр.

Ирайр удивленно воззрился на Аджоба, но затем искривил уголок губы в понимающей усмешке. Ну как же, для Аджоба десантник — высшее существо среди своего брата военного. Ибо, по его твердому убеждению, круче этих ребят, которые открыто и бесстрашно бросаются навстречу смерти, защищенные от бушующего огня не могучими силовыми полями и толстой броней боевых кораблей, не чудовищными расстояниями космоса и десятками мудреных станций подавления и постановки помех, а всего лишь тонкой скорлупой боевого скафандра, могли быть только вареные яйца. Да и то вряд ли. И он, видевший Ирайра «в деле» во время экспедиции на Шани Эмур, еще тогда высказал твердое убеждение, что Ирайр попал в экипаж по какому-то глупому недоразумению. Ему самое место в десанте. Так он и заявил после того, как Ирайр со своим звеном ботов буквально протиснулся по какой-то узкой, извилистой щели к скале, на которой «непримиримые» зажали взвод Аджоба, и под жутким огнем снял их с голой вершины. Так что сейчас он пытался хотя бы таким способом воздать должное своему боевому товарищу и старому другу… Аджоб относился к типу простых людей, всегда твердо знавших, как все обстоит на самом деле, и не стеснявшихся «всегда говорить правду». Резать ее в лоб, жестко, категорично и безапелляционно. Им даже в голову не могло прийти, что правд может быть много и одна ничуть не правдивее другой. А вот как они соотносятся с истиной, не известно никому. Особенно человеку, который видит только одну, свою собственную правду…

— Сенталия…

— Иннона…

— Присаживайтесь, девочки, — вскочил Граймк, отодвигая стулья.

Ирайр снова усмехнулся. Аджоб верен себе. Девочки были в его вкусе, рослые, крепкие, с развитой грудью. Одна блондинка, а волосы другой были разделены на прядки и окрашены в чуть ли не сотню разных тонов — от ярко-желтого до иссиня-черного. Блондинка была одета в форменное платье с нашивками капрала медицинской службы, а аппетитная фигурка разноцветной была затянута в стильный брючный костюм цвета индиго.

— Что будете пить?

— Мне мисанто…

— И мне…

Следующие полчаса все развивалось так, как и планировалось. Аджоб громко смеялся и подливал, Граймк напропалую шутил, а девочки стреляли глазками, весело смеялись, делая вид, что не замечают, как мужская рука слегка коснется бедра, тихонько скользнет вдоль груди или требовательно затеребит нащупанную под мягкой материей застежку бюстгальтера. Ирайр же, откинувшись на спинку стула, с легкой усмешкой наблюдал за всей этой вечной ритуальной пляской самцов и самок перед будущим совокуплением. Ему вдруг пришло в голову, что этот ритуал, по сути своей, ничем не отличается от того, что он видел на токовище глухарей, когда ездил с отцом на охоту. Или брачных игрищ тонконогого бородавочника, статью о которых он случайно прочитал в географическом журнале, найденном на столике в приемной начальника базы. Как он туда попал — непонятно… Нет, внешне все выглядело совсем иначе. Но, пожалуй, это внешнее отличие было не большим, чем между ритуалами глухарей и бородавочников. Одни хлопают крыльями, другие почесывают бока подруги клычками, а третьи теребят застежку бюстгальтера, и при этом и те, и другие, и третьи издают какие-то звуки, понятные предмету обхаживания… Суть одна. Эта мысль в общем-то не вызвала у Ирайра ханжеского отвращения или высокомерного презрения к тому, что он наблюдал. Она лишь протянула ниточку понимания к словам Воина: «…мы слишком хорошо знаем, что такое настоящая любовь, чтобы испытывать удовольствие от консервов». И Ирайр вдруг понял, что сегодня ему совсем не хочется консервов…

— Знаешь, — повернулся он к Аджобу, улучив момент, когда Сенталия с Граймком отправились на танцпол, а Иннона отлучилась в дамскую комнату, — я, пожалуй, двину.