Но я не хотела быть местным погонщиком собак. И сдаваться тоже не хотела. Если все остальные

собаки могут гулять нормально, то почему наша не может? И я приняла этот вызов. Следуя советам учебников, я ходила с Коко кругами, вознаграждая её кусочками стейка, когда она не натягивала поводок. Я издавала низкие зловещие звуки, когда она не слушалась, и высокие, восторженные, когда она подчинялась. Я проходила с ней по полквартала, что, казалось, тянулось вечность, поскольку я должна была останавливаться и считать до тридцати всякий раз, как поводок натягивался. Наконец, когда все мои попытки провалились, я воспользовалась советом ещё одного владельца самоеда и купила строгий ошейник, который впивался в шею Коко всякий раз, когда та начинала тянуть.

Примерно тогда же мои светские друзья Алексис и Джордан приехали к нам в гости из Бостона со своими элегантными, соболиного окраса собаками Милли и Башей. Эти австралийские овчарки были ровесницами Коко, но меньше её ростом, не такими пушистыми и на удивление смышлёными. Выведенные специально для выпаса овец, они работали слаженной командой, пытаясь пасти Коко, которая немного походила на овцу и, по мнению Милли и Баши, вела себя соответствующе. Милли и Баша постоянно загоняли её в угол. Они также могли делать разные вещи, например, закрывать двери и открывать коробки со спагетти, - то, что Коко даже и в голову не приходило.

- Надо же, - сказала я Алексис вечером после бокала вина. - Не могу поверить, что Милли и Баша сами нашли воду, открутив вентиль нашего садового шланга. Это потрясающе.

- Австралийские овчарки похожи на бордерколли, - ответила Алексис. - Возможно, потому, что они пастухи, им необходимо быть по-настоящему умными. По крайней мере, если верить рейтингам в интернете.

- Рейтинги? Что за рейтинги? - я налила себе ещё бокал вина. - И на каком же месте самоеды?

- Ох, я и не помню, - смутилась Алексис. - Думаю, что идея делить собак на умных и глупых сама по себе идиотская. Я бы не стала переживать по этому поводу.

Когда Алексис и Джордан уехали, я бросилась к компьютеру и стала искать в интернете рейтинги собак по интеллекту. Самым популярным был "Рейтинг умнейших собак”, составленный нейропсихологом из Университета Британской Колумбии, доктором Стенли Кореном. Я пролистала список, лихорадочно ища самоедов. Но их там не оказалось. Я нашла расширенный список. Самоед занимал в нем 33-е место из 79 - не самая тупая собака (эта честь принадлежит афганской борзой), но определённо нечто среднее.

Мне стало дурно. Я провела более предметное исследование и выяснила, что все это было ошибкой. Согласно каждому сайту о самоедах, созданному экспертами по породе, эти собаки потрясающе умны. Причина того, что они не справляются с тестами на IQ, заключается в том, что тесты основаны на способности собак к дрессировке, а самоеды с большим трудом ей поддаются. Почему? Потому что они как раз исключительно умны и именно поэтому упрямы. Вот очень внятное объяснение Майкла Д. Джонса: “Их сильный и независимый характер мешает им в тренировках. Там, где, например, золотистый ретривер может работать на своего хозяина, самоед или работает вместе с ним, или не работает вовсе. Для успешных тренировок необходимо поддерживать в собаке уважение к себе. Они быстро обучаются; фокус в том, чтобы не давать им скучать. Именно благодаря этим своим чертам самоеды получили характеристику “собак с нетипичным послушанием".

Я обнаружила и кое-что ещё Знаменитый норвежский исследователь и лауреат Нобелевской премии мира Фритьоф Нансен, почти достигший Северного полюса, накануне своей экспедиции 1895 года пропел сравнительное исследование разных пород собак. Оно показало, что “самоеды превзошли другие породы в целеустремлённости, сосредоточенности, выдержке и инстинктивной способности к работе в любом состоянии”.

Иными словами, вопреки исследованию “доктора” Стенли Корена, самоеды были необычайно умными, работоспособными и гораздо более целеустремлёнными, чем другие собаки. Моя душа пела. Как по мне, так это была совершенная комбинация личных качеств. Если единственной проблемой было упрямство и непослушание, то с этим я непременно справлюсь.

Как-то вечером после очередной ссоры с девочками из-за музыки я поспорила с Джедом. Он всегда меня поддерживал, но беспокоился, что я слишком сильно давлю и что в доме нечем дышать от напряжения. В свою очередь я обвинила его в эгоизме. "Ты думаешь лишь о своих книгах и своей жизни, - атаковала я. - Какое будущее представляешь ты для Лулу и Софии? Ты вообще когда-нибудь размышлял об этом? О каком будущем для Коко ты мечтаешь?"

На лице у Джеда появилось забавное выражение, и через секунду он расхохотался. Он подошёл и поцеловал меня в макушку.

- Мечты о будущем Коко - это же смешно, - сказал он ласково. - Не переживай, мы поработаем над этим.

Я не поняла, что смешного он нашёл в моих словах, но была рада тому, что мы больше не ссоримся.

Мне свойственно поучать окружающих. И, как у многих менторов, у меня есть несколько любимых тем, к которым я постоянно возвращаюсь. Взять хотя бы мою серию лекций об антипровинциализме. Одна мысль об этом сводит меня с ума.

Всякий раз, когда я слышу, как София и Лулу хихикают над иностранным именем - это может быть Фрик де Грут или Квок Гам, - я зверею. “Вы знаете, какими равнодушными и недалёкими выглядите? - взрываюсь я. - Джасминдер и Парминдер - популярные имена в Индии. К тому же вы живете в этой семье! Какой позор. Моего дедушку с маминой стороны звали Га-Га Юнг - и вы думаете, это смешно? Мне следовало так назвать кого-нибудь из вас. Никогда не судите о людях по их именам".

Не верю, что мои девочки когда-нибудь будут смеяться над чьим-то акцентом, но знаю, что смеялись бы наверняка, если б я их не воспитывала. Дети могут быть ужасно жестокими. “Даже не думайте когда-либо смеяться над иностранным акцентом, - повторяла я им при любом удобном случае. - Знаете, что такое акцент? Это признак храбрости. Чтобы попасть в эту страну, люди пересекли океаны. У моих родителей есть акцент, и у меня тоже. Меня отправили в детский сад, когда я не говорила ни слова по-английски. Даже в третьем классе одноклассники смеялись надо мной. И знаете, где они сейчас? Работают дворниками”.

- Откуда ты знаешь? - спросила София.

- Думаю, София, гораздо важнее, чтобы ты спросила себя, что было бы, если б ты переехала в Китай. Как тебе кажется, твой акцент был бы идеальным? Не хочу, чтобы ты была хрестоматийной провинциальной американкой. Ты знаешь, насколько американцы толстые? А сейчас, через три тысячи лет, китайцы тоже стали толстыми, потому что они едят в KFC.

- Подожди, - сказала София, - не ты ли рассказывала мне, что в детстве была настолько толстой, что вы не могли ничего купить тебе в магазинах, и твоя мама перешивала для тебя одежду?

- Все верно.

- И ты была такой, потому что мама пичкала тебя лапшой и пельменями, - продолжала София. - Разве не ты однажды съела зараз сорок пять сиомай? Традиционная индонезийская еда, представляющая собой рыбные клёцки с арахисовым соусом.