– Доброе утро, Кен.

– Окна на этой стороне всегда покрыты толстым слоем соли. Сегодня отмоешь, завтра будут такими же, надо снова мыть. В каменные плитки тоже соль въедается, приходится все время смывать из шланга.

– Кажется, прошлой ночью забило вентиляционное отверстие, – сказала я, – и когда пробка вылетела, то звук был, будто выстрелила пушка, и водяной столб был такой высоты, что брызги попали ко мне в комнату. Наверно, поэтому стена влажная сегодня утром. Ты ничего не слышал?

Он виновато взглянул на дверь кухни:

– Ничего. Но это все проклятые водоросли! При высоком приливе их заносит в подвал, и они закупоривают трубу. – Он отложил тряпку. – Пожалуй, спущусь и взгляну прямо сейчас. Зачем им этот подвал, не могу попять! Мистер Дэвид давно бы от него избавился, но остальные считают, что это развлекает гостей. Все хотят видеть проклятый подвал.

– Я тоже, – призналась я.

Он взглянул на меня:

– Нечего особенного. Подвальное помещение высечено в цельном камне скалы. Всегда сыро и скользко, воняет гнилыми водорослями или рыбой, которую туда забрасывает. Там раньше когда-то были ножные кандалы и всякие другие интересные вещи, но их давно съела ржавчина. Но если хотите посмотреть, пошли со мной. Одного раза вам хватит. – Он окинул меня испытующим взглядом.

Я кивнула с просительным видом:

– Я бы взглянула, Кен. Но успеем ли мы до завтрака?

– Еще полно времени, пошли. Займет не больше десяти минут. Но мне нужен фонарь. Подождите здесь. – Он быстро исчез и вернулся, ухмыляясь, с фонарем. – Ну, пошли смотреть комнату ужасов "Вороньего Гнезда".

– Вы верите старым сказкам, Кен? – немного нервничая, спросила я, когда мы направились к какой-то нише в стене. Там оказалась огромная дверь на засове.

– Почему я должен не верить? – Он посмотрел на меня серьезно. – Люди строили такие места, как этот подвал, не для того, чтобы их показывать на экскурсиях. О, его использовали по назначению, и довольно часто! Говорят, там являются призраки.

– Привидения утонувших моряков?

– Не совсем. Один из кораблей, разбившихся около острова Виселиц, вез иммигрантов из Европы. Говорят, что одна спасательная шлюпка добралась до нашей бухты. В ней было полно людей. И все они отправились обратно в море через каменный подвал. Там были женщины и дети, не только мужчины, но это не остановило грабителей. Я знавал одного старика в Тригони, который клялся, что слышал стенания и вопли погибших душ в лунные ночи, когда он рыбачил в бухте около "Вороньего Гнезда". У них было достаточно времени, чтобы понять, что их ждет, когда их запирали туда. Правда, тот старик был немного не в себе, ну, с головой не все в порядке, наверно, он просто слышал крики чаек.

Кен тем временем вынул тяжелый деревянный засов из железных скоб. Петли протестующе заскрипели, когда он открыл дверь. Шум моря сразу стал громче.

– Запоры трудные – слишком много соли, – бормотал он, – слишком много соли. Висячие замки здесь не годятся. Поэтому мы используем дерево, дубовые двери и засовы тоже. И внизу, и наверху. Их нужно менять через пятьдесят лет, не помню, чтобы их меняли при мне, может, только при миссис Уорбартон-старшей. Спускайтесь осторожнее, очень скользко с самого верха. Я пойду первым и посвечу фонарем.

Я робко последовала за ним. Ступени были покатыми, как будто идешь по каменному склону, и царила абсолютная темнота. В моей голове проносились страшные картины: горящие факелы из смолистого дерева и грубые руки грабителей, толкающие своих жертв, дрожащих от страха, вниз.

– Разве не проще было их сбросить с утеса в море?

Парень засмеялся:

– Наверно! Но некоторые могли оказать сопротивление. А так на телах не оставалось следов борьбы. Когда они их вылавливали из моря, никто не мог сказать, что бедняги не утонули при кораблекрушении. Вот такая история. – Он остановился и посветил на каменную стену. Я увидела горизонтальную глубокую прорезь в камне. – Вот до этого места доходит вода при самом высоком приливе. Шесть футов над потолком подвала. Теперь дверь уже не такая прочная, и вода подтекает через нее. Поэтому ниже ступени могут быть в воде. Но дверь уже почти перед нами, и внутри есть свет – проникает сквозь каменные желоба, вы увидите.

Я поскользнулась и чуть не упала. Потом пошла за ним, ступая осторожно, как кот по льду.

Я держала фонарь, светила ему, пока он вытаскивал один огромный засов, потом второй и, наконец, третий.

– Дверь не поддается, – ворчал он, налегая с силой плечом, – там внутри полно проклятых водорослей, не дают открыть.

Наконец после очередного сильного толчка дверь немного приоткрылась. Он взял фонарь и протиснулся внутрь. Я слышала, как он бранится, ногами отбрасывая водоросли. Потом дверь, жалобно заскрипев, поддалась и открылась. Никогда мне не приходилось видеть такой толстой двери. Скорее всего, дубовая, из цельной древесины, дуб, наверное, был в фут толщиной.

– Когда-нибудь ее придется взрывать, чтобы открыть. И надеюсь, тогда проклятый подвал разорвет на куски и смоет в море.

– Там есть вода? – спросила я.

– Нет. Только водоросли. Сейчас отлив. Не подержите фонарь?

Я посветила ему, пока он отбрасывал водоросли в кучу и относил к задней стене. Рассеянный свет едва пробивался в каменный мешок, все здесь имело желто-зеленый оттенок из-за водорослей. Свет проникал через каменные желоба, выдолбленные на уровне моря с наклоном наружу. Кучи водорослей медленно намокали, и слышно было, как они скользят вниз. Вода сразу забурлила и со свистом вырвалась в освобожденные от водорослей каналы.

– Иногда целые месяцы проходят – и никаких пробок, – говорил Кен, – но в летние шторма они образуются быстро. На прошлой неделе как раз был шторм. – Он вычистил наконец все. – Можете подойти теперь.

Я подошла к нему и стала озираться с любопытством. Действительно, смотреть было особенно не на что. Стены, поросшие морской травой. Крыша представляла собой перевернутую воронку. Пол такой скользкий, что было опасно передвигаться. После всех ужасных историй, что я слышала, я ожидала чего-то более интересного от потайной комнаты. Я была разочарована. Просто подвал, выдолбленный в камне в форме трубы. В нем стоял запах гниющих водорослей и моря – сырой, неприятный запах. Захотелось скорее отсюда наверх, на свежий воздух.

Кен Брайен посветил фонарем вверх, в жерло перевернутой воронки:

– Они умели строить в камне в те времена. Каким образом можно прорубить такое помещение в цельной скале, понятия не имею. Наверное, у них были классные каменщики, если они могли вырубить в камне такое. Этот конус закапчивается трубой диаметром примерно в ширину плеч человека, и еще около десяти футов трубы выходит наружу. Надо много водорослей, чтобы закупорить ее. Ну, теперь все чисто. Думаю, труба прочистилась сама, в результате того, что вы слышали ночью. Идите сюда, я покажу вам...