– Грузовик вон там.

Весть о том, что это транспортное средство действительно существует, наполнила Пита радостью. Если бы он хорошенько напряг воображение, то даже смог бы представить логотип своей будущей фирмы на облезлом боку машинки.

– Благодарю вас за эту возможность, мэм.

– Повремени с благодарностями. Мне кажется, грузовик не на ходу. – Антония остановилась перед какой-то длинной хозяйственной постройкой. – Вот здесь будешь жить. Мы тут по уши в пилигримах, так что у тебя будет сосед.

– Я не возражаю, мэм.

– Может, еще возразишь, – заметила Антония.

Дом, в который определили на постой Пита, изначально служил жилищем семье Даниэля Лупе Сория, хотя теперь сия постройка мало напоминала семейное гнездо, потому что ее давным-давно разделили на несколько крошечных квартирок. Внутри было темно и прохладно, пахло какой-то незнакомой едой и древесиной, пропитанной табачным дымом.

– Кухня, – объявила Антония, взмахом руки указывая куда-то в темноту. – Убирать за собой будешь сам.

– Да, мэм.

– Уборная, – продолжала Антония, открывая дверь. – Убирать за собой будешь сам.

– Да, мэм.

– В этих комнатах живут пилигримы, так что смотри, не входи без разрешения, – предупредила Антония, указывая на четыре двери – очевидно, расположенные за ними комнаты имели смежные стены, как купе в вагоне поезда.

– Да, мэм.

Во избежание духоты все четыре двери стояли нараспашку, так что, проходя по коридору, Пит имел возможность познакомиться со своими новыми соседями-пилигримами.

В первой комнате находилась Дженни Фицджеральд, молоденькая худощавая брюнетка; увидев Пита, она помахала ему рукой.

– Привет, – поздоровался Пит.

– Привет, – ответила Дженни.

Сам того не ведая, Пит только что услышал результат ее первого чуда. Получив чудо, Дженни могла только повторять слова, сказанные другими людьми. Из всех пилигримов она проявляла наибольшую решимость покончить со своей внутренней тьмой. После первого чуда она целыми днями пыталась завязать с кем-нибудь разговор. Ее собеседник заговаривал первым, после чего Дженни изо всех сил пыталась ответить собственными словами, так чтобы ее ответ не походил на обычное эхо. Пока что все ее попытки привели к единственному результату: перспектива общения с ней приводила паломников в ужас, а жаль – Дженни была очень милой юной леди.

Пилигрима во второй комнате Пит едва разглядел, потому что тот отлично сливался с заполнявшим комнату полумраком.

Это был Телдон Банч. После первого чуда у него по всему телу вырос мох, и теперь он дни напролет проводил либо в кресле-качалке, стоявшем в углу его комнаты, либо в затененном внутреннем дворике рядом с домом, почитывая романы в мягких обложках, которые привозил из Аламосы почтальон. На его коже было столько же мха, сколько выросло после чуда, и, похоже, Телдон даже не пытался хоть как-то с этим бороться.

– Привет, – поздоровался с ним Пит, но Телдон Банч не спешил поднимать глаза от книги и сделал это, когда Пит и Антония уже миновали его дверь.

В третьей комнате обитали очаровательные близнецы из Калифорнии, Робби и Бетси; после чуда они оказались связаны огромной черной змеей, у которой вместо хвоста была вторая голова. Если сестры предпринимали попытку отойти друг от друга на несколько шагов, змея спутывала их ноги, а если они слишком долго сидели рядом, кусала их. Если одна сторона змеи подвергалась нападению, вторая немедленно приходила ей на помощь. Если змея регулярно получала еду, а близнецы при этом соблюдали определенную дистанцию, эта живая веревка почти их не беспокоила. Прибыв в Бичо Раро, сестры постоянно ругались и цеплялись друг за друга, и с тех пор ничего особо не поменялось. Беатрис полагала, что, на худой конец, одна сестра могла бы подержать одну из голов змеи, в то время как второй сестре следовало попытаться убить другую голову, хотя, разумеется, выступить с подобным предложением открыто она не могла. Так что близняшки беспрестанно жаловались, дескать, змея слишком сильная, нам с ней никак не справиться, и жили, привязанные друг к другу.

– Привет, – обратился к сестрам Пит.

Говоря это, он слегка повернул голову в сторону Робби, и змеиная голова, находившаяся ближе к Бетси, ревниво щелкнула на него зубами. Сначала подпрыгнуло сердце Пита, а потом и он сам. Юноша ударился спиной о стену коридора и схватился за сердце, явно испытавшее неслабый шок. Бетси дернула змею за шею, не давая той тянуться к двери.

– Простите, пожалуйста, – проговорила она, но смотрела при этом на Робби, словно в случившемся виновата исключительно Робби.

– Конечно, всё в порядке, мисс, – заверил ее Пит, не будучи до конца уверен в истинности собственных слов. – Я – Пит.

– Пит, – повторила Бетси, но смотрела при этом на Робби, как будто и в этом виновата Робби. Сама Робби отказывалась смотреть на сестру, потому что они недавно поссорились.

– Уайатт! – окликнула юношу Антония, уже успевшая дойти до конца коридора.

– Пока! – сказал Пит близняшкам и поспешил дальше.

Антония не заговаривала с пилигримами, мимо которых они проходили. Пит вспомнил, как игнорировали его члены семьи Сория, пока он стучался в их двери, потом подумал, что сейчас эта милая женщина игнорирует всех этих людей, и счел подобное поведение довольно грубым. Впрочем, он был слишком вежлив, чтобы высказать свои соображения вслух, только постоянно оборачивался через плечо на три открытые двери.

Антония была очень неглупой женщиной, поэтому, остановившись у четвертой двери, положила руку юноше на плечо.

– Думаешь, я веду себя по-свински?

– Нет, мэм.

– Думаешь-думаешь. У тебя это на лице написано.

– Нет, мэм.

– Теперь ты врешь и думаешь, что я веду себя по-свински, но это нестрашно. Я понимаю. У нас здесь есть определенные правила, Пит, но ты не обязан им следовать. Мы, Сория, должны проявлять осторожность по отношению к пилигримам; если мы вмешаемся в их судьбу после первого чуда, нас охватит наша собственная тьма, а это настолько ужасно, что никому не пожелаешь такого увидеть, – это хуже, чем тьма пилигримов. Посему вот первое правило: живи и питайся вместе с пилигримами, но в разговоры не вступай, потому что никогда не знаешь, что именно им поможет. Правило второе: на поиски жены или мужа отправляйся за пределы Бичо Раро. Любовь и без того опасное чувство, не стоит вовлекать в нее еще и пилигрима. Правило третье: лишь святой творит чудо, больше никто, ибо никогда не знаешь, когда тьма укусит тебя, как та змея, которую ты только что видел. Вот такие правила.

– Да, мэм, – сказал Пит. Он не знал, что полагается говорить в таких случаях, он не был Сория, и правила к нему не применялись, но еще он видел, что это очень серьезный вопрос, и хотел, чтобы Антония поняла: он всё осознал.

– Вот почему я не разговариваю с пилигримами, – сказала Антония.