– Когда она тебе это говорила?

– Да недавно. Я ее домой, к родителям подвозил, она не в себе была, разрыдалась…

– Ты и растаял.

– Честно говоря, не по себе стало.

– А то ты не знал, кто такой Фирс, – усмехнулся Богдан.

– Да уж, иллюзий на его счет не было.

– А насчет самого себя?

– А что насчет себя? Я простым охранником здесь работал. Мое дело за порядком следить. Ну и днем, когда никого нет, сторожить. А бандитскими делами я не занимался.

– А Рымарь?

– Тот тоже в стороне был. Но ему хотелось поближе к Фирсу быть. Врать не буду, он перед Касьяном сильно прогибался, тот его к себе приближать стал. Поэтому и взял его с собой, чтобы он ему помог труп вывезти… Злым он стал, борзым, раньше таким не был…

– С волками жить – по-волчьи жить… А ты, я смотрю, совесть не потерял. Потому и разобрался с Фирсом.

– Да не я это! – С отчаянным возмущением Журавин шлепнул себя ладонями по коленям.

– А кто?

– Не знаю!

– А с Касьяном кто разобрался? Друг Кирилла?

– Нет. Не мог он, – пожал плечами парень. – Сидит он еще. Если бы освободился, мне бы Ксюха сказала. Ну, если бы он вдруг здесь появился.

Журавин не пытался хитрить, изворачиваться. Мог бы переложить свою вину на какого-то мифического мстителя, но нет, этого он не сделал. И про свою соседку честно все рассказал. А может, потому и рассказал, чтобы Богдана со следа сбить?..

– А она должна была тебе это сказать?

– Ну, после того разговора она стала со мной откровенничать.

– Может, у тебя роман с ней закрутился? Она же баба красивая, да? И заглядывался ты на нее когда-то…

– Какой роман, начальник? Я Вику свою люблю. Мне, кроме нее, никто не нужен.

– А вдруг все-таки нужен?.. Честно скажу тебе, Журавин, я не знаю, что делать. Это верно, Фирс – еще та сволочь. И Касьянов той же породы. И если вдруг окажется, что это все-таки ты их убил… Я даже не знаю, смогу ли я тебя арестовать… Наверное, смогу. Потому что людей без суда убивать нельзя. Даже если они нелюди.

– Но я не убивал…

– Да, но мотив у тебя есть. А вот алиби нет.

– Я не убивал!

– Не знаю, не знаю… Идет следствие, орудие убийства вот нашли, экспертизу проведем. Вдруг пальчики найдем? Я тебя задерживать сейчас не буду, но повестку тебе выпишу. Завтра утром ко мне придешь. Я тебе скажу, как нам с тобой дальше быть.

– Не убивал я, – тяжело, исподлобья глядя на Богдана, выдавил из себя Журавин.

– Ты в одном подъезде с Ксюхой живешь?

– Нет, в разных.

– А говоришь, что Касьянов ее искал…

– Ну, он мог подъездом ошибиться.

– Все может быть, – пожал плечами Богдан.

Ксюха могла заметить, как Денис Касьянов ходит к жене Журавина. Могла сказать Мише об этом. И на Касьяна могла натравить. И на Фирса. Женщины – народ коварный. В любом случае он должен поговорить с ней.

– Как зовут Ксюху? Ксения или Оксана?

– Ксения. Отчества не знаю. А фамилия – Никитина.

– Номер квартиры?

– Ну, если родителей квартира, то… Так, сейчас… двадцать первая. Первый подъезд, пятый этаж… Да, двадцать первая.

– А Кирилл в какой квартире жил?

– Этого я не знаю. Он в доме напротив жил.

– Девятиэтажный дом, из крупных блоков?

– Ну да.

– Подъезды твоего дома на него выходят?

– Да. А что?

– Ты в армии служил?

– Ну а как же. В мотострелках.

– Из автомата умеешь стрелять, из гранатомета, из «СВД»?

– Я вообще-то в спортроте служил, у нас там своя боевая подготовка…

– Бокс? Но там еще стрельба из автомата есть.

– Есть… Из автомата я неплохо стрелял. Ну, из гранатомета пробовал…

– А из «СВД»?

– Было дело…

– А что так неохотно?

– Ну, Фирса же из «СВД», говорят, убили…

– А Касьяна?

– Не знаю. Не убивал я ни того ни другого.

Богдан выписал Журавину повестку и пока оставил его в покое. Он мог бы задержать парня, взять его под стражу. Но ведь доказательств его вины у него нет. И еще хотелось посмотреть, как тот отреагирует на фактически предъявленное обвинение. Если вдруг ударится в бега, значит, он убивал. Если его не удастся найти, ничего страшного. Не те это люди, Фирсов и Касьянов, о которых можно сожалеть. И даже хорошо, что нашелся такой человек, который не побоялся смести эту нечисть с лица земли.

Может, и правильно поступил Журавин, убив бандитов, но, увы, это ничего не значит. Если у Богдана появятся доказательства его вины, он без всяких сомнений застегнет наручники у него на запястьях. Только вот гоняться за ним сломя голову не станет. Жизнь в бегах – это уже само по себе наказание. И вполне соизмеримое с тем, что, может быть, совершил этот парень.

Маленькая подслеповатая женщина щурила глазки, рассматривая Богдана. Взгляд внимательный, настороженный.

– Из милиции, говорите?.. Но я ничего не видела, – покачала она головой.

Вроде и не злая она, и даже не раздраженная, но желания общаться с капитаном у нее точно нет.

– Что вы не видели?

– Вы же убийство расследуете?

– А кого убили?

– Откуда я знаю, кого? – она начала раздражаться.

– Вы Вероника Сергееевна?

– Да. А что такое?

Женщине было около сорока пяти, но выглядела она несколько старше своих лет. Лицо поплыло, покрылось морщинами, на нем ясно просматривалась печать жизненной усталости. Но все-таки в ее чертах проскальзывали следы былой красоты.

– Мне бы Ксению увидеть.

– Нет ее.

– Тогда я бы хотел поговорить с вами. Возможно, вашей дочери угрожает опасность.

Вероника Сергеевна открыла дверь и впустила Богдана в прихожую уютной однокомнатной квартиры. В ней было чисто, опрятно и никаких следов мужского присутствия.

– Я думала, что вы по поводу того убийства. Человека у нас во дворе убили, – сказала женщина и показала на стул за кухонным столом.

– Вы правильно подумали. Я как раз по этому поводу. Дело в том, что убили нового директора клуба «Двадцать пятый час». Клуба, в котором работала ваша дочь.

– Почему работала? Она и сейчас там работает. Администратором.