что-то прошептал, и дымящиеся обломки парты с легким шипением начали обратную трансформацию. Секунда-другая и единственными следами недавнего катаклизма остались только парившие в воздухе клочья гари и запах паленого дерева.

Девушка, представившаяся как староста, подняла руку.

— Да, госпожа Шанталье? — магистр был — сама любезность.

Девушка встала — ее руки заметно тряслись — и дрожащим голосом произнесла:

— Можно вопрос?

— Можно, — Целеста кивнул. — Даже нужно. Вставать, кстати, не обязательно; спрашивать и отвечать можете прямо с места. Кстати, на втором курсе я разрешаю задавать любые вопросы. Далее — только умные. Так что пользуйтесь, пока есть возможность.

— Спасибо, — девушка мотнула головой, стряхивая с длинных русых волос крупные клочья пепла. — Вопрос такой: только что вы швырнули шаровую молнию. Это мощное заклятье, но в бою оно малоэффективно. От него можно увернуться, им нужно прицельно попадать, от него можно укрыться за прочной преградой. Но, самое главное, оно имеет, так сказать, визуальное оформление. Трудно не заметить летящий в вас раскаленный шар. Но, как пишет в своих работах Алистар Метлби, лишь десять процентов боевых заклинаний можно заметить невооруженным глазом. Самые эффективные — и самые смертоносные — атакующие заклятья невидимы. Как быть с ними?‥ Спасибо. — Девушка села и сжала руки на коленях, пытаясь унять дрожь.

— Отличный вопрос, — Целеста хлопнул в ладоши, — браво, госпожа Шанталье. Пять баллов. — Он что-то черкнул в журнале. — Я, конечно, на него отвечу, но, для начала… Есть ли у вас самой какое-либо мнение на это счет?‥ Давайте-давайте, ваш вопрос настолько хорош, что я готов простить вам даже откровенную глупость.

Девушка-староста потупилась.

— Ну… — сказала она неуверенно, — к примеру, если вы боитесь снайперов, то носите специальный жилет с броневыми пластинами. Значит, получается, что мы должны поддерживать ряд… хм… определенных контрзаклинаний? Я, правда, не знаю, есть ли такие, что защищают от всего сразу…

— Хорошо, очень хорошо, — магистр благожелательно кивнул. — На самом деле есть всего-навсего три основных щита — базовые щиты сопромага — которых вполне достаточно для того чтобы защитить вас от девяноста восьми вражеских заклятий из ста. Эти щиты легки в изучении, их довольно просто поддерживать и они очень быстро активируются. Так что сравнение с бронежилетом более чем корректно. Я скажу больше: есть колдуны, которые даже спать не ложатся без полного набора Высших щитов — а их около двадцати. Но есть одна проблема. Догадываетесь, какая?

— Не думаю, что… — девушка нахмурилась. — А, кажется, поняла: колдуны-убийцы тоже знают про эти щиты, да?

— Во-о-от! — Целеста зааплодировал. — Вот именно! Такое простое логическое умозаключение, а додумываются до него, почему-то, только двое из ста. «Сэр, но как вообще кто-либо мог застрелить господина Пупса? Он же всегда носил с собой пистолет!‥ Похоже, сэр, убийца носил с собой два пистолета»… Будете хорошо учиться, юная леди, дам вам рекомендацию в Ударный отряд инквизиции… И не краснейте. Учитесь принимать заслуженную похвалу, а еще пуще — заслуженную критику…

Он поднял перед собой руку и сжал пальцы в кулак, словно хватая за горло невидимого оппонента. Улыбка на лице магистра стала шире.

— Те, кто будут вас убивать — а я думаю, таковые найдутся, если, конечно, вы не выберете стезю лекаря или заводского колдуна — они, разумеется, будут людьми разного толка. И разного же уровня профессионализма. Самые умные из них будут атаковать вас чем-нибудь весьма нестандартным, хитрым и, по их мнению, неотразимым. Это старая добрая борьба брони и снаряда, ничего нового. Но помните: броня, в конечном счете, всегда проигрывает снаряду. Уничтожить можно все. Поэтому ваша основная задача в колдовской схватке — как можно быстрее уничтожить противника. Это как в шахматах: идеальной защиты нет и тот, кто решил отсидеться за своими пешками рано или поздно обязательно получает мат, если не переходит в наступление — коварное и решительное. Поэтому…

Целеста сделал широкий пригласительный жест и хитро подмигнул.

— …Поэтому — прошу вас к доске. Сейчас мы проверим, чему вы научились на первом курсе. Из атакующих заклятий вы сейчас должны уметь «Апперкот» и «Щелбан». Проверим-с… Новенький!

Фигаро вздрогнул. Но раньше, чем он открыл рот, с места поднялся белобрысый красавчик.

— Я уже не «новенький», господин Целеста, — проворчал он. — Зачетку брать?

— Берите, — магистр кивнул. — Хотя, вообще-то, я имел в виду господина Фигаро. Теперь «новенький» — он. Но, раз уж вы вызвались, господин Таккер…

Белобрысый кивнул, взял зачетку и спустился к доске, где занял позицию в центре красного круга, нарисованного на полу облупившейся масляной краской. Легким элегантным движением парень сбросил с плеч робу и театрально поклонился.

— Начинать?

— Минутку. — Целеста полистал журнал. — Ага, вот: Пьер Таккер… Так… Сплошные «отлично» и «идеально»… Что ж, господин Таккер, покажите-ка мне… ну, допустим… «Кулак корчмаря».

В аудитории раздались отчаянные шепотки — это заклятье не входило в учебную программу первого курса, и Фигаро мог зуб дать, что никто из присутствующих не знает даже базовых компонентов «Кулака». Это была подлая подстава, но… Таков уж был Стефан Целеста. Следователь возблагодарил Небо, что ему нет нужды привыкать ко всему этому заново.

Однако белобрысый Таккер ничем не выказал своего смущения. Он просто кивнул и, выбросив вперед руку в классическом Открывающем жесте, сплел пальцы в хитрый «замок».

Эфир чуть вздрогнул и с пальцев белобрысого слетела яркая алая искра, которая с огромной скоростью рванула к Целесте.

Но магистр, даже не поведя ухом, элегантно выхватил заклятье прямо из воздуха и, поднеся шипящий комок колдовства к глазам, степенно кивнул.

— Хорошо. Очень хорошо. Я поставил бы «отлично». Но, поскольку вы не использовали мнемонических компонентов, ставлю «идеально»… «Дрожащий свет» можете показать?

— Могу, — Таккер кивнул. — Но только с мнемоникой.

— Замечательно. А «Нокдаун»?

— Нет, — белобрысый потупился, — там много вариативных элементов, а до «Квазиалгебры» Брунэ я пока не добрался.

— И хорошо, что не добрались. — Целеста пригрозил Таккеру пальцем. — Такие штуки будете практиковать только в стенах Академии и только в присутствии преподавателей или кого-нибудь из старшекурсников. А то спалите к чертовой матери какой-нибудь кабак, а нам опять жалобы разгребать… Хорошо, садитесь.

Он опять повернулся к аудитории и, хитро улыбаясь, обвел взглядом притихших студентов.

— Кто еще может продемонстрировать то же, что и господин Таккер?

Ответом была напряженная тишина. Затем девушка-староста неуверенно подняла руку.

— Я… Я могла бы показать «Кулак». Но только с мнемоническими компонентами… Извините, — она потупилась.

— Ничего, — Целеста чуть качнул головой, — это не страшно. На втором курсе никто не требует от вас отказа от мнемоники. Даже я. Однако…

Он опять уставился в потолок, словно выискивая там нечто, видимое ему одному, а затем