– Если у нас получится, то могу результаты переливания опубликовать? Ваня, пойми, это не лекарство, но подобными действиями и устройством, – кивнул профессор на открытый саквояж, где лежат инструменты, – коллеги смогут вернуть много людей, стоящих перед пропастью.

– Сперва спасем, а потом и поговорим, – ответил я, а про себя решил, что если сейчас все сложится, то можно брать кредит и налаживать производство медицинских приборов и инструментов.

В первую очередь меня не устраивает шприц. Закрытый металлический цилиндр, в нем невозможно отследить воздух, а для внутривенных инъекций он незаменим. Одного не представляю – сколько потребуется денег! Тот же стетоскоп необходим новый, слушать дыхание через трубку – непривычно и неудобно. Чисто с технической стороны никаких препятствий не вижу, материалы уже есть, правда, придется вносить кое-какие конструктивные изменения. Прозрачных пластиковых шлангов не встречал, но тонкие резиновые в достатке, а сделать вставки из стекла, где можно наблюдать движение лекарства, несложно. Нет, имеется риск, что резина переломится или начнет воздух пропускать, но… определенные проблемы и в моем мире у современной медицины имеются. Дело за малым: отыскать производство и переориентировать его под наши нужды. А еще меня встреча с немецким послом заинтересовала в «корыстных» целях. В Германии примерно в это время изобрели рентген, об этом мне одна медсестричка рассказывала, когда снимки моей руки делала. Я-то тогда с ней флиртовал, а она намекнула, что, если руки распускать начну (и как это, интересно, когда одна сломана?!), то облучит так, что ничего не поднимется. Слово за слово – и поведала мне о древней установке, которой в обед сто лет, кто ее изобрел и когда. Имени не помню, но фамилию-то сложно забыть, Рентген – физик из Германии. Интересно, их там много? Принцип работы знаю лишь отчасти, а техническую составляющую и вовсе не могу представить. Есть надежда на российских ученых-физиков, которые смогут по описаниям что-то подобное сделать, но пока ни с одним ученым мужем знакомства не свел. Профессор обещал кое с кем познакомить, но никак не можем состыковаться. Теперь же меня случай столкнул с немецким послом, и если его приятеля на ноги поставим, то, возможно, как-то и про физика сможем переговорить. Или поставить задачу ротмистру, чтобы тот соблазнил ученого и в Россию переманил? Гм, но тому необходимо предоставить лабораторию, инструменты и материалы, помощников, проживание… Черт! Аппетит у меня огромен, а средств за душой – копейки. Хотя можно прошение императрице подать, но та потребует, если примет (надеюсь: все же от пуль ее защитил), все рассказать в подробностях, а на это идти не могу. Вот замкнутый круг!

– Господа, а нас кормить завтраком не собираются? – спросил Генрих, выходя из ванной комнаты.

– Так узнайте у охраны, – пожал плечами профессор, готовя прибор для переливания крови. – Иван, как думаешь, сколько крови мы можем взять у молодого человека?

Вопрос меня поставил в сложное положение – сам донором никогда не был, но если рассуждать логически, то изъятие процентов десяти от имеющейся крови у здорового человека не нанесет ему сильного вреда. Конечно, тут необходимо учитывать состояние его здоровья, но у нас безвыходное положение.

– Граммов пятьсот, – потер я щеку и решил, что стоит бриться через день, а не раз в неделю, щетина еще мягкая, но начинает быстро расти.

– Угу, согласен, осталось дождаться донора, – вздохнул профессор.

– Нам бы его где-то положить, а потом накормить, чтобы силы восстановил, – вспомнил я непреложные правила.

Ни Семен Иванович, ни Генрих на мое замечание ничего не ответили, пришлось озадачить охрану.

– Господин, но мы не можем покинуть пост, да и распоряжаться тут права не имеем, – покачал головой подпрапорщик на мою просьбу организовать еще одну кровать и чтобы принесли побольше еды и питья.

– Позови мне владелицу заведения, она решит данный вопрос, и, любезный, поторопись, у нас не так много времени, – приказал я, не имея на подобный тон полномочий, но, исходя из ситуации, приходится брать решения на себя. – Кстати, Вениамин Николаевич, когда прибудет, мои приказы подтвердит, а если что, то и ответственность на себя беру. Действуй, подпрапорщик, не тяни кота за… э-э-э, хвост!

– Под вашу ответственность, – решил тот не связываться со мной, памятуя, как Ларионов общался.

– Давай-давай, шевелись или пошли к Марте кого-нибудь. – Я закрыл дверь, а потом подошел к кровати Пауля.

– Пульс плохой, – коротко охарактеризовал состояние посла профессор.

Томительно тянется время, на улице уже рассвело, нам принесли еду, установили кровать, а ротмистра еще нет. Наконец-то дверь в комнату открылась, и Вениамин Николаевич вошел в сопровождении молодого человека в германской форме.

– Курт согласен помочь, приступайте, – смахнул пот со лба ротмистр, предварительно узнав состояние раненого.

– Долго же вас ждать, – пробубнил Семен Иванович. – Действуем по старой схеме: Иван мне ассистирует, а если потребуется, господин Ларионов и господин Каллер не дают раненому дергаться.

Следующие полчаса пролетели незаметно, мы влили в посла Австро-Венгрии где-то пятьсот граммов крови от лейтенанта, и в это же время профессор извлек пулю из бока и зашил ножевые ранения, предварительно все обработав. Напоследок Семен Иванович вколол раненому антибиотик, после чего заявил:

– Все, что в наших силах, мы сделали, остальное зависит от удачи и организма Пауля, разрешите откланяться, меня больные ждут. Кстати, Иван Макарович, это и вас касается!

– Семен Иванович, да мы с вами на ногах еле стоим! – возмутился я. – Сутки уже не спали!

– И вряд ли еще уснем, – хмуро сказал ротмистр. – Я еду с вами, по дороге или в больнице переговорим.

– А что делать нам? – поинтересовался Генрих, о чем-то тихо беседовавший с Куртом по-немецки.

– У вас отсутствуют в посольстве доктора? – усмехнулся в ответ ротмистр.

– Мои рекомендации: больного не стоит пару дней транспортировать во избежание нежелательных последствий, – протирая пенсне, сказал профессор. – Впрочем, если доктора не напрасно носят свое звание, то они разберутся.

– Господин ротмистр, надеюсь, данный инцидент не получит огласки? – задумчиво уточнил Генрих.

– Это не в наших с вами интересах, – ответил послу Ларионов. – Сами понимаете, определенные силы желают столкнуть наши государства и идут на всяческие ухищрения. Впрочем, я попрошу о встрече с вами, тогда и доведу официальную точку зрения, но, вероятно, без дальнейшего цитирования источника.

– Договорились, – кивнул Генрих.

Странно, но вышли мы из заведения Марты, не встретив владелицы. Чем таким она оказалась занята, что бросила все на своих людей? Нельзя исключать того, что просто свалилась от усталости и нервотрепки. Ничего, Вениамин Николаевич тут частый гость, успокоит девушку. Временами мне кажется, что между ними существует близкая связь, по едва уловимым жестам и словам в те редкие встречи, когда оказываемся вместе, Марта с ротмистром ведут себя странно. Правда, видимся слишком редко в такой компании, да и не каждый раз это замечаю. Вполне возможно, не так трактую, а у них сугубо деловые отношения, что совсем неудивительно. Черт! Меня в какую-то не ту степь понесло, да еще когда голова анализировать отказывается от усталости.