более подробно рассказать вам о самочувствии сеньоры Соларес.

Через пару минут громкий звук мобильника заставил меня глубоко вдохнуть.

– Как вам уже и сказали – состояние стабильное, но тяжелое. Мы поставим капельницы, сможем приостановить лекарствами прогрессирующую болезнь, но вы же понимаете, что помочь может только операция и последующая длительная реабилитация.

Я молча кивала, чувствуя, как ручейками текут слезы по щекам.

– Сколько нужно? – дрожащим голосом спросила, и внутри все замерло как перед прыжком в пропасть.

– Если считать в целом, то примерно четыреста тысяч долларов.

Я зажмурилась и закрыла рот рукой.

Хотелось закричать в голос от того, что эту сумму мне никогда нигде не найти.

– Сеньорита Соларес?

– Да, да, я слушаю, – произнесла в ответ, пытаясь выровнять тон голоса, в котором безошибочно слышались слезы.

– Вы можете взять кредит или попросить у знакомых. Нет безвыходных ситуаций.

Эти фразы я уже слышала, но сейчас мне не хотелось даже комментировать. Бессилие кружило надо мной черной непроглядной тучей.

– Хорошо, – сухо откликнулась и, попрощавшись, нажала кнопку «отбоя».

Аппетит полностью пропал, и я, убрав тарелку с парой тостов, которые приготовила Мелиса, в холодильник, начала собираться на работу.

Если сейчас заглянуть ко мне в душу, то можно увидеть лишь глубокую бездонную пропасть. Ни чувств, ни эмоций. Я настолько выжата последними событиями, что, поплакав, уже ощущала себя бездушной куклой. Нужно идти на работу – пойду, нужно пойти заработать денег – пойду. Я живу только по установленным правилам извне.

Нет моего мира. Нет меня.

Только безволие. Разъедающее, гнетущее.

– Моника, что опять случилось? – Ноэлия, похоже, обладала даром ясновидения.

Хотя по мне было и так понятно, что выгляжу я точно прямиком с кладбища. Бледность и серый цвет лица сразу давали знать о том, что ночь я не отдыхала ни физически, ни морально.

– Маму увезли в Морелос, – ответила я, и надев фартук, начала протирать барную стойку.

– Что случилось? – встревоженно откликнулась Микаэла и тут же оказалась рядом со мной.

Она хотела меня обнять, но я отстранилась. Сейчас проявление ласки и сочувствия может вызвать во мне новую волну жалости к своей жизни, и тогда вместо работы я буду реветь где-нибудь в подсобке.

– Четыреста тысяч долларов надо на операцию и восстановление, – сухо отчеканила я. – Ей ничего не поможет кроме хирургического вмешательства.

Микаэла молчала. Она, как женщина очень добродушная и открытая, тут же поняла насколько мне плохо.

– Моника, у меня есть шестьдесят тысяч. Давай попробуем собрать нужную сумму, я поспрашиваю у знакомых…

Я, повернувшись, посмотрела на нее. Захотелось истерически расхохотаться.

– Микаэла, мне нечем отдавать такие баснословные деньги, ни тебе, ни другим кредиторам. А если тебе срочно понадобиться обратно твой долг? Что я буду делать? Где я возьму сразу столько денег?

Закипающий гнев я давила изо всех сил, и понимала, что глупая злость связана с финансовым бессилием.

– Подожди, а если найти эту сумму целиком, и договориться, что отдавать сможешь только частями, и что это долговременный кредит…

Я покосилась на Микаэлу. Идея отличная, но у кого столько денег? Кто может занять и ждать пока я не выплачу весь долг?

Внезапно, словно яркая молния, пришло горячее осознание.

Я вспомнила тот разговор Матео, Начо и Альваро. Они говорили про Рауля…или Диего? Правда ли все это?

Только вдруг сейчас эти слова кровавыми всполохами загорелись, будто намекая, что выход есть, но какова будет цена?

– Моника, милая, ты чего?! – прикосновение тут же вернуло в реальность.

Я замерла, встав как статуя с тряпкой в руках.

– А, да, ничего. Просто задумалась над твоими словами. Спасибо Микаэла за поддержку. Надо подумать.

Моя собеседница потом еще долго говорила про то, что стоит попросить поддержки у государства, что мы остались одни, что возможно часть долга может взять на себя администрация нашего городка. Но я ее почти не слышала.

Есть тот, кто сможет помочь единовременно, если слова, брошенные дружками Матео, правда… Но будет ли этот амбал благосклонен ко мне и что потребует взамен?

От мысли о расчете сразу же возникало ощущение, будто меня погрузили в кипящий котел.

И оно заведомо было верным.

* * *

– Твою мать! – капот, громко хлопнув, опустился обратно.

Диего сжал зубы от подступающей ярости. Машина, которую он недавно купил, черный седан с красными геометрическими фигурами сбоку, отказывался заводиться. Поначалу все работало, а теперь приходилось открывать капот и совершать сложные маневры.

Мерное рокотание мотора несколько успокоило бывшего гангстера. Следующим делом стоит позавтракать и подумать, чем можно заняться в этом забытом цивилизацией городишке. Предложение Хесуса Диего сразу отверг, хотя в душе шевельнулись сомнение и желание быстрой наживы. Он получает пассивный доход, и совершенно не участвует в черных сделках.

Но в случае проигрыша можно заработает реальный срок. И тогда миллионы, безусловно, помогут, но…

Диего отогнал назойливую мысль о том, что Санди узнает, и ее отношение внезапно изменится.

Гребаные мечты и сопливые фантазии!

– Пора бы перестать верить в идиотские сказки, – произнес он чуть слышно и припарковался около кафе, где работала Моника.

Только вот на пороге его ждал снова Хесус.

– С добрым утром, Рауль!

Этот клоун снова сверкал улыбкой, будто ему повезло в лотерее.

– По-моему, ты не понял с того раза, что тебя ждет, правильно? – Диего примерно прикинул расстояние между Хесусом и двумя церберами, которые его охраняли.

Убивать – нет, а вот проучить – да.

Собеседник вдруг стал резко серьезным и на его лице даже отразилась тень испуга. Диего сделал еще шаг и увесистый кулак полетел прямо в лицо Хесуса. Алая кровь мелкими каплями забрызгала рубашку–поло персикового цвета.

– Похоже, что ты возомнил о себе слишком много, – свистя сквозь зубы, проговорил Хесус прижимая к рассечённой скуле – В машину его…

Двое головорезов действовали настолько быстро, что Диего только потом понял, что пистолет надо носить с собой даже в кафе.

– Быстро!

Голос Хесуса растворялся где-то в дымке начинающегося дня, а на сгибе локтя разливалось странное непонятное тепло.

Шприц.

Теряя сознание, Диего заметил острую иглу, которая с легкостью вышла из кожи, а ноги стали недвижимыми.

Казалось, это была секунда, но, очнувшись в полутемном помещении, он понял, что час, а то и больше находился в полной отключке.

– Ну, вот и проснулся наш новый друг!

Знакомый слащавый голос мерзким холодком прошелся по коже.

Диего чуть приподнял голову, но звонкий шум в ушах заставил повременить с резкими движениями.

– Я тебя, тварь, уничтожу, – прохрипел Диего, и яркий свет от лампы ударил по привыкшим к темноте зрачкам.

– Диего, я всего лишь привел