его версию с единственным сохранившимся текстом 1563 года и нашел, что различия весьма незначительны и Шавиньи точно расшифровал пророчества. Кроме того, следует отметить, что Шавиньи не случайно сравнивает предсказания Нострадамуса с предсказаниями живших до него пророков. Возможно, Нострадамус действительно находился под их влиянием.

В 1656 году появляется книга «Разъяснение подлинных катренов мэтра Мишеля Нострадамуса». Хотя автор не был указан, но знающие люди, похоже, поняли, что ее автором был Этьен Жобер, доктор из Амьена, книгу которого, по непонятным причинам, напечатали в Амстердаме. Жобер сообщает, что обнаружил 1800 предсказаний Нострадамуса, и в качестве доказательства собирается выпустить четырнадцать томов, из которых семь будут связаны с Францией, а семь с остальным миром. Кроме того, он собирается написать две книги с «исправленным» текстом, расшифровкой Предисловия, Послания и пророчеств». В итоге он выпустил одну книгу, содержавшую катрены и комментарии, охватывающие период с 1555 по 1560 год.

Хотя его книга более удобочитаемая, чем книга Шавиньи, из которой он почерпнул много материала, но по подходу она едва ли более научная. Всякий раз, когда пророчества не отвечают историческим событиям, Жобер бросает обвинения в адрес нерадивых издателей и, не стесняясь, вносит изменения. В те интерпретации, которые не позаимствованы у Шавиньи, он вносит дополнения, принимая желаемое за действительное, чтобы заставить историю соответствовать Нострадамусу, проще говоря, занимается подтасовкой фактов[98].

Несмотря на такое вольное обращение с центуриями, Жобер категорически настаивает, что подделкой являются не только секстины, но и катрены 11-й и 12-й центурий.

В 1672 году была напечатана книга еще одного комментатора на английском языке. Теофиль де Гарансьер, врач, автор книги «Истинные пророчества и предсказания Мишеля Нострадамуса», был французом, обосновавшимся в Англии. Он плохо владел английским языком, и с трудом поддающийся прочтению французский текст сопровождался столь же трудно читаемыми переводами и комментариями на английском языке. К тому же к его ошибкам[99] добавились ошибки корректора.

Он оставил нерасшифрованными многие слова и загадочные названия, поскольку не имел всей справочной литературы, созданной за эти годы для того, чтобы снять завесу с языка Нострадамуса, а потому его переводы – это «импровизации», на которые он не затрачивал много труда. Судя по всему, он быстро уставал и в одном месте даже сообщает читателю, что хотел бы продолжить работу, но сейчас больше всего мечтает о том, как бы поскорее добраться до кровати.

Ни на одного из двух следующих французских толкователей не стоит тратить много времени. Один из них, шевалье де Жен, в 1673 году издал книгу «Предсказания из центурий Нострадамуса, которые действительно применимы к настоящему времени и к войне Франции и Англии против Соединенных провинций». Все комментарии, опубликованные во время правления Людовика Великого, должны были прославлять его, и комментарии Нострадамуса не являлись исключением. Большая часть небольшой по объему книги де Жена отводилась поддельным секстинам.

Вскоре эту пропагандистскую плотину прорвали англичане. В 1689 году В. Этвуд издал «Замечательные предсказания Нострадамуса… в которых… описаны падения Франции и Рима». В 1691 году С. Кросс выпустил «Предсказания Нострадамуса до 1558 года», выдвинув на первый план «реформацию Французского королевства и возвращение французских протестантов».

Другим французским комментатором этого периода, который в основном позаимствовал материалы Жобера и которого Бюже назвал «шарлатаном», был Бальтазар Гюйно. В 1693 году он опубликовал книгу «Соответствие пророчеств Нострадамуса с историей от Генриха II до Людовика Великого». В 1709 году книга была переиздана.

Обе книги содержат материалы, позаимствованные у Шавиньи и Жобера, апологетов Нострадамуса, идеализированные биографии и несколько попыток связать интерпретации с недавними событиями. Примерно половина книги посвящена «будущим интерпретациям». По большей части это логичные и разумные интерпретации. Если пророчества не сбылись, то в этом нет вины Гюйно.

В 1701 году Людовик XIV бросил вызов большей части Европы, позволив своему внуку, Филиппу Анжуйскому, стать королем Испании. 4 или 5 марта герцоги Бургундский и Беррийский должны были пройти через Салон, город Нострадамуса, чтобы встретиться на испанской границе с братом, основателем династии Бурбонов. По этому случаю господин из Салона, уже завоевавший репутацию литератора, подарил герцогам «Краткую биографию Мишеля Нострадамуса с недавно обнаруженными катренами». В этой двенадцатистраничной брошюре Паламеда Тронка де Кудуле было шесть катренов, применимых к Войне за испанское наследство. Еще две неопубликованные рукописи[100] указывают на то, что он, а позже его сын написали новую книгу, внеся дополнительную информацию в краткую биографию пророка. Часть новых материалов была впервые опубликована в 1712 году другим автором. Трудно сказать, кто из них собрал больше материалов.

Поскольку в XVI веке единственным интерпретатором Нострадамуса был Шавиньи, а Жобер был единственным по-настоящему известным интерпретатором XVII века, мы можем перейти в XVIII век. В 1710 году появился «Ключ к Нострадамусу… написанная монахом». Несмотря на то что автор не был указан, известно, что им был аббат Жан Леру. Он, как и Жобер, собирался написать много книг, рассматривая жизнь и творчество Нострадамуса со всех сторон, но, как и в случае с Жобером, первая книга стала последней.

Леру, специалист по античной филологии, начал с того, что с уверенностью в собственном превосходстве разобрал недостатки своих предшественников. Во-первых, вы, вещал он, должны знать досконально латынь и греческий, чтобы правильно понимать центурии. Леру выдвигает версию, о которой даже не смел мечтать Шавиньи. В катренах нет никаких нарушений с точки зрения грамматики. В них используются греческие и латинские поэтические приемы. По его словам, эталоном в области литературы для Нострадамуса был некий Франциск Сильвий, профессор Парижского университета, опубликовавший в 1528 году работу под названием Progymnasmata in artem oratorium.

Но затем Леру понесло не в ту сторону.

«Ключом» служат четыре, как он их называет, «парадокса». Первый ясно показывает (возможно, их автору), что письмо Сезару адресовано совсем не Сезару, а просвещенному человеку, который появится, чтобы интерпретировать (Нострадамуса), то есть г. Леру. Второй содержит убедительное доказательство, что письмо Генриху II предназначено не ему, а Людовику XIV. Нет причины считать, что письмо адресовано Генриху, только потому, что в обращении названо его имя, ведь в письме есть многочисленные таинственные ссылки на двор Людовика XIV. Это и является доказательством для Леру, считающего, что все ясно как день. Третий и четвертый доказывают, что пророчества и предсказания подлинные и понятны с позиций сегодняшнего дня. Подлинность секстин доказана сходством их стиля с катренами центурий»[101].

В 1711 году Д. Д. Хельд написал книгу, в которой подверг критике центурии. Немец Хельд относился к критикам, а не к страстным поклонникам Нострадамуса. Его книга представляет интерес в основном благодаря тому, что в ней рассматриваются издания,