– Леш, а ты чего от компании отделяешься?

Тина. Смотрит на девушку испепеляюще, но та даже головы не подняла, словно и не заметила появление третьего человека.

– Отделишься от вас, – фыркнул шутливо Ветер, мысленно желая Тине провалиться.

– Не буду мешать. – Его собеседница, легкая, как дуновение вечернего ветра, встала. Поставила бокал и принялась рыться в сумочке в поисках денег.

– Не нужно, – махнул Ветер, – хорошего просмотра.

Та ничего не ответила, лишь кивнула и, развернувшись, легко сбежала по ступням террасы, направившись к кинотеатру. Если бы не рука Тины, так и оставшаяся по-хозяйски на его плече, Ветер устремился бы за ней. Магнит притягивал с удивительной силой. Возможно, решил Ветер, потому что таких тихонь у него еще не было?

– Это кто? Та девушка из дома на холме? – Тина знала ответ, просто хотела заполнить образовавшуюся тишину.

Вместо ответа Ветер кивнул и, проводив девушку взглядом, повернулся к друзьям. Стареет, теряет хватку.

Подхватив бокал девушки, который она оставила на столе, Ветер приблизился к Вовке и завопил на всю площадь:

– Вовка-а-а! За тебя!

И вечер потек своим чередом.

Есения

Фильм увлек и удержал от мыслей о спиритическом сеансе и идиотском поступке. Усесться в сельском кафе с продавцом из магазина и распивать с ним вино? Серьезно? Супруга одного из величайших композиторов современности настолько низко себя ценит? Впрочем, откуда этот снобизм? Парень показался Есении открытым и приятным, компания собравшихся в небольшом кафе явно была хорошо между собой знакома и отлично проводила время – чего нельзя было сказать о тех, кем был сейчас наполнен ее собственный дом.

В компании из кафе никто не мерился бриллиантами, яхтами и особняками. Просто люди, которые рады друг друга видеть. Вечер был теплым, вино холодным и ароматным. Но, как ни уговаривала себя Есения, рефреном в голове звучал лишь один вопрос: «Какого черта ты это сделала?» Ответ она слишком хорошо знала, но боялась его озвучить даже самой себе. Она это сделала потому, что впервые за всю ее недолгую жизнь на нее обратил внимание кто-то кроме Яна. Кто-то искренне ею заинтересовался и хотел с ней пообщаться. Боже, неужели она настолько отчаялась, что даже превосходно отрепетированные знаки внимания прожженного бабника принимает за искренний интерес?

Как и планировала, Есения оставила машину на ночь в поселке. Ничего с ней не случится, а если и случится, то она все равно застрахована. Утром отправит за машиной Петра Алексеевича, и все дела.

Вечер переродился в теплую ночь. Перекликались ночные птицы, звенели цикады. Издалека доносилось лягушачье многоголосие. До дома она дошла быстрее, чем ожидала, несмотря на то что хотела растянуть удовольствие.

Ей не было страшно идти ночью одной. Места здесь были тихие, и к тому же чем ей могли навредить другие люди? Что бы с ней ни случилось, Есения бы все равно этого не почувствовала.

Дом был окутан тишиной. Гости давно разъехались, и она выдохнула с облегчением. Прежде чем зайти внутрь, Есения решила немного прогуляться по саду – она ведь так его и не осмотрела!

Укрытый ночным покрывалом и освещенный фонарями и сиянием звезд, он так и манил побродить по аллеям и посидеть на одной из многочисленных мраморных лавочек, стоящих под сенью вековых деревьев. Есения сделала несколько шагов, как вдруг почувствовала какое-то движение сбоку. Даже слегка вскрикнула от страха и тут же осеклась – ну какая она дура! Здесь никого не может быть. Сад окружен высоким забором, ворота запираются на ключ. Или она думает, что это губернатор или его жена по зарослям шатаются? Она даже рассмеялась от нелепости такой идеи. Наверняка ежик или сова. Возможно, они здесь живут целыми семьями. В саду долгое время царило запустение, так что он был идеальным местом для диких животных.

В первый день сад показался Есении огромным, и она смогла увидеть только ту часть, что примыкала к дому. На плане поместья, который им прислали вместе с дарственной, было указано небольшое озеро. Есения решила отыскать его, посидеть в тишине у воды, чтобы немного прийти в себя, разобраться с собственными чувствами и решить, что ей делать дальше.

Есения свернула с центральной аллеи налево – насколько она помнила, озеро должно было находиться именно там, откуда доносился шум. Наверняка животные обитают где-то рядом с водой.

Идя по тропинке и вдыхая аромат августовских роз, Есения улыбалась. Впервые за долгое время она провела вечер, не думая о Яне, о его в очередной раз не сдержанном обещании (было бы странно, сдержи он его). О своем крошечном демарше, когда она второй раз в жизни сделала что-то без согласования с мужем. О фильме, в котором главные герои так любили друг друга. О той жизни, которой живут обычные люди. Возможно, не такие талантливые, но они просты, понятны и знают, что несет им завтрашний день. Такие, как Ветер. Как, он сказал, его на самом деле зовут?

Есения не успела додумать. Выйдя к озеру, она остановилась, словно налетела на стеклянную стену. Неподалеку от берега что-то темнело – фонтан? Или какая-то архитектурная композиция? Композиция, одетая в красное пальто. Красное пальто. КРАСНОЕ. ПАЛЬТО.

Не помня себя от ужаса, Есения завизжала так, что, казалось, ее крик разлился в воздухе, скатился с холма, накрыл собою весь маленький поселок, а затем вернулся к ней. Оглушив и заставив повалиться на землю без сознания.

* * *

Все происходящее напоминало кошмар, дурной сон. Есения винила себя: не нарушь она обычный порядок вещей, субординацию, не устрой маленький бунт и не сверни с проторенной дорожки – ничего бы этого не было. Она одна во всем виновата. Всегда, во всем. В том поступке мамы, в том, что все так сложилось. И в смерти Нины Сергеевны тоже была виновата она.

Есения так и сказала начальнику полиции, примчавшемуся на место происшествия первым. Наверное, Ян его вызвал. Он никогда не разменивался на обычный вызов полиции, сразу звонил высокому начальству. Именно ему Есения и сообщила, что если бы она не ушла из дома в кино, то Нина Сергеевна осталась бы жива. Тот вцепился в нее как клещ, но довольно скоро понял, что Есения не в себе, и передал ее в руки Маше. Та, кажется, что-то ей вколола (иногда Маша выполняла функции медсестры), и Есения почти сразу отключилась. О том, что происходило дальше, она узнала уже от Маши.

Ян, несмотря на первый шок, был необычайно энергичен и деятелен, вызвал своего нового друга из полиции и самого