встречаться, опасаясь ее расспросов. В наших разговорах по телефону отделывалась общими фразами, и не говорила ей название компании, в которой тружусь.

Потому что ужасно боялась, что все подтвердится. Окажется, что этот мужчина, о котором я думаю уже две недели, и есть жених моей подруги, за которого она собирается замуж. И считает, что я могу его увести у нее. Она уверена, что я уже так сделала однажды…

Я прикрыла глаза — как же тяжело. Зачем он сказал мне все эти слова? И зачем прикасается, если он чужой мужчина? Если у него есть девушка…

Еще, он мой босс, мой начальник, а я его подчиненная. Но служебные романы — это плохо. Я всегда так считала. Хуже только увести парня у подруги. И я стою на пороге того, чтобы сделать обе эти вещи.

И тогда мое уважение к себе исчезнет. Разобъется о стыд, который я буду испытывать. О разочарование в себе.

— Отпустите! — я снова попыталась выдернуть руку из его пальцев, и в этот раз он почему-то отпустил.

— Я все равно получу ответ, Павла, — негромко произнес он и улыбнулся. Хищно, победно, словно только что завоевал что-то очень ценное.

Распахнулась дверь, и в кабинет, покачиваясь на высоченных шпильках, с подносом в руках зашла Алина. Пока она расставляла чашки, вазочки с печеньем и конфетами, мы с Платоном молчали.

Он с усмешкой в глазах посматривал на меня. Я упорно разглядывала свои руки, сложенные на коленях, и старательно приходила в себя.

— Спасибо, Алина. Вы и Алевтина Игоревна можете быть свободны, негромко распорядился шеф, когда кофе был разлит по чашкам.

— Платон Александрович, я подожду пока вы закончите. Я никуда не спешу, работайте, сколько надо. Буду в приемной вас дожидаться, — девушка обольстительно хлопнула ресницами и выпятила обтянутое узкой юбкой бедро. На меня она демонстративно не смотрела.

— Вы свободны, Алина, — с нажимом повторил шеф, чуть поморщившись. — Чтобы через десять минут в приемной никого не было.

— Я жду ответ, Павла, — повернулся ко мне, когда за недовольной красавицей-секретаршей захлопнулась дверь.

— К-какой ответ, Платон Александрович? — проквакала я, еще не до конца придя в себя, но уже начав кое-что соображать. — У вас есть девушка!

— Ты уже три раза это произнесла. Разверни свою гениальную мысль, пожалуйста, — он сделал глоток из чашки и снова поморщился. — Кофе варить эта Алина тоже не умеет. Придется тебе научить ее, Павла. И я по-прежнему жду продолжения.

— У вас есть девушка, — опять зачем-то повторила я.

И когда он насмешливо хмыкнул, сердито пустилась в объяснение:

— Она вам звонила сегодня. Вы в моем присутствии договаривались вечером пойти на свидание…

— Правда? — перебил он, сделав изумленное лицо. — Тогда, что я делаю в офисе?

— Не знаю. Что-то не срослось, наверное, — призналась я, чувствуя себя полной идиоткой. Вернее худой.

— Павла вы страдаете пробелами в памяти? — неожиданно поинтересовался Платон Александрович и брезгливо отставил свою недопитую чашку. — Нет, пить это совершенно невозможно.

— При чем здесь моя память? — я к кофе решила вообще не прикасаться — кто ее знает, Алину эту. Вдруг она мне в чашку плюнула от большой любви. С нее вполне станется.

— При том, что я совсем недавно рассказывал тебе про свои принципы в отношении женщин.

— Ладно, Павла, — он поднялся со своего кресла. — Поехали скорее ужинать. А то от этой дряни, которую почему-то назвали кофе, меня затошнило.

— Никуда я с вами не поеду! — попыталась возмутиться я.

— Поедешь, как миленькая.

Мужчина подошел к столу, развернул кресло, в котором я сидела, вцепившись в подлокотники, и одним движением выхватил меня из него.

— Пошли, не вредничай. А то я злой, когда голодный. Вспомню еще, что мне положено быть тираном и деспотом и лишу тебя премии. Или без выходных работать заставлю.

Приобнял меня за талию и пользуясь моим полным офигением, повел к выходу из кабинета.

В приемной, заметив так и не ушедшую Алину, распорядился:

— Раз вы все еще здесь, наведите в моем кабинете порядок и можете быть свободны. Завтра Павла Сергеевна объяснит вам, как нужно варить кофе. И постарайтесь усвоить эту науку, Алина. Иначе ресепшен на третьем этаже вновь распахнет для вас свои объятия.

После чего любезный шеф подтолкнул меня в сторону выхода и добрым голосом попрощался с новым секретарем:

— И запомните, чашки, в которые вы будуте наливать мне кофе, должны быть идеально чистыми, Алина.

Глава 17

Пока спускались в лифте, оба молчали.

Я рассматривала стенку перед собой, пытаясь не вдыхать будоражащий аромат его парфюма. Старалась не обращать внимание на волнение, которое рождалось в моем теле от нашей почти интимной близости в этом маленьком замкнутом пространстве.

Чем занят Платон Александрович, старалась не думать. Но судя по тому, как горело мое лицо, он не сводил с него глаз.

На улице я снова попыталась настоять на своем:

— Платон Александрович, я не поеду с вами ни в какой ресторан. Ни к чему все это. Я не хочу с вами ссориться и вызывать ваше неудовольствие, как начальника. Но и ехать не хочу.

Он сверху посмотрел на меня нечитаемым взглядом и неожиданно согласился:

— Ты права, не поедем.

Я с облегчением выдохнула и старательно закивала головой, подтверждая, что полностью согласна и целиком одобряю это решение.

Ну а внезапный холодок, пробежавший по телу после его слов, отнесла на счет резкого порыва осеннего ветра, чуть не сдувшего меня с крыльца и заставившего пошатнуться.

Мужская рука тут же обняла меня за талию, поддерживая, и Платон Александрович сообщил, наклонившись к моему уху:

— Мы с тобой пойдем пешком — отсюда до ресторана идти несколько минут. Заодно воздухом подышим. Наверняка, ты мало гуляешь, Павла. Это тоже надо исправить.

— Тоже исправить? О чем вы, Платон Александрович?! — я повысила голос, подняв на него взгляд и попыталась отстраниться. — Вы вообще меня слышите? Я не хочу с вами ужинать!

— Павла, ты решила устроить скандал? — парировал он, удерживая мой взгляд и мою талию. — С удовольствием посмотрю на это, но только когда мы будем наедине, хорошо? Пойдем, нам вон туда.

Не успела я опомниться, как мы уже неспешно шли вдоль ярких витрин в сторону центра. Его рука все так же лежала на моей талии, надежно удерживая меня. А я послушно переставляла ноги и только диву давалась, как это так получилось.

— Павла, расслабься, — вдруг негромко проговорил Платон Александрович. — Я не собираюсь прямо сегодня тащить тебя в постель.

Полюбовался на мое ошалевшее лицо и невозмутимо добавил:

— Мы просто поужинаем.