- Я не просила ни о чем особенном, только то, что полагается мне по закону.

- Знаю, - с сожалением протянул Игнатов, - Яна, я не хотел вас обидеть. Катя очень хорошая… сотрудница. Она справляется со своей работой безупречно, но берет на себя слишком много. Понимаете? Нет? Гордыня не позволит ей попросить о помощи, а дела в нашей фирме сейчас для меня важнее, чем чужие амбиции.

Я открыла окно, но когда стекло опустилось до середины, закрыла обратно. Потом повторила заново. Когда мне было некомфортно, я старалась чем-то занять руки,  заодно это помогало разгрузить голову.

- Даже Катины?

- Особенно Катины. Она… крепкая. И если надо, то и меня перекусит, не подавится. Я думал, что вы сможете противостоять ей, как-то отвечать, что ли. И еще я думал, что я смогу вас выручить, если придется, как однажды выручили вы меня.

- Бросьте, я даже не вспоминаю об этом, - соврала я. Почти соврала: моя память совершенно вычеркнула Игнатова из своего хранилища, и хоть он и доказывал, что несколько месяцев просидел в одном с нами кабинете, где я терпеливо отвечала на все его вопросы, я не верила хитрецу. У картавых всегда что-то на уме…

- Яна, я просто не ожидал, что моя помощь понадобится вам уже в первый день, даже в первый час! Я думал, что у вас хватит сил и смелости противостоять нашей Кате.

- Ваша Катя гадюка, - язвительно сказала я в ответ.

- Не Гадюка. Гобра.

- Что-что? – Мои брови удивленно поползли вверх, но Игнатов этого, казалось, не заметил.

- Гобра. Фамилия такая, балканская. Ее часто коверкают, но не слышал, чтобы до Гадюки. - В.Г. на секунду замер, завис, словно обрабатывал полученную информацию, и нахмурился: - Ах! Вы в этом смысле… Ну, быть может, только не называйте ее так в офисе, это явно не добавит вам баллов при совместной работе.

- Если эта работа вообще будет, - устало ответила я, продолжая следить за стрелкой навигатора. Подавшись вперед, я настучала пальцами мелодию по крышке бардачка и снова откинулась в кресло. Игнатов вел аккуратно и быстро, но сейчас бы мне больше пригодилась не машина, а телепорт.

- Да не уволитесь вы. И я вас не уволю, по крайней мере - пока. Успокоитесь, обдумаете все и завтра вернетесь обратно. Просто вам надо научиться жалить в ответ.

- С этим-то и проблема: все эти дворцовые интриги и борьба за место в гареме, я их только в «Великом Султане» видела, и то – слила там пять тысяч и удалила игру к черту, пока Олег не разобрался, в чем дело, и не удалил меня.

- Олег, - задумчиво произнес Игнатов, - как же он живет с такой неуемной женщиной?

- Через боль, страдания и слезы, - быстро ответила я и осеклась, увидев, как расслабленное лицо шефа застыло, словно каменная маска. У него была невероятно подвижная мимика, и мне даже нравилось считывать перемены настроения, скользящие в чужом взгляде. Однако сейчас В.Г. напрягся, будто готовый получить удар или, что хуже, рассчитывал ударить первым.

- Никогда не шутите так. Это не смешно, а глупо. - По тому, как медленно шеф растягивал слова, я поняла, что тема для него серьезная. - Таким образом вы унижаете себя, и своего мужчину, который выбрал жить с вами. Оберегать. Любить. Мне бы не понравилось, если бы моя женщина так шутила о моем выборе, понимаете?

- Извините, - я виновато опустило лицо вниз, - я больше не буду так говорить.

- Знаю, - спокойно и тихо ответил Игнатов, так, словно это было что-то совсем очевидное. В машине повисла неловкая пауза, которая оказалась еще кошмарнее наших неловких разговоров.

Я расстегнула ремень безопасности, провела пальцами вдоль тканевой ленты, будто бы пробовала ее на ощупь. Крепкая. Поймав на себе неодобрительный взгляд шефа, поспешила пристегнуть ремень обратно. Руки непослушно перепрыгнули с замка на панель, спустились вниз, и открыли бардачок. Там было идеально чисто, разумеется. В голове стрельнула запоздалая мысль, что очень нехорошо ковыряться в личных вещах постороннего человека. Пришлось снова вернуться к играм с окном. Стекло поехало вниз. Вверх. И снова вниз.

- Яна, накажу, - раздалось слева. Игнатов даже не посмотрел в мою сторону, только губы его лениво дрогнули в ухмылке.

Я замерла и положила руки на колени, прижав пальцы к джинсам так, чтобы они приклеились к ткани и не скакали где нельзя. Накажет он. Тоже мне…наказник. Наказатель...тьфу ты, черт черноглазый!

Инфинити завернул в свободный дорожный карман и затих.

- Приехали, Яна, можете идти.

- Куда? - Я непонимающе обвела глазами высокие дома в спальном районе.

- В школу, она с обратной стороны домов, не пугайтесь.

Я дрожала, но не от страха. Пальцы немного тряслись от волнения и предчувствия, пока я пыталась расстегнуть ремень безопасности, и, когда я, наконец, справилась, то вылетела из машины, только помахав шефу на прощанье. Он молча проводил меня взглядом, но ничего не ответил. Это было уже неважным, поблагодарить его можно и завтра, а пока стоило набрать в легкие побольше воздуха и… бежать!

Бежать быстро. Бежать громко. Бежать до боли в пятках, когда каблуки туфель гулко бились об асфальт. Обогнув двадцатиэтажную свечку, я помчалась в сторону разномастной толпы – туда, откуда долетали обрывки фраз, погрызенных дешевым усилителем:

- Мы… ветствуем… нательный день… гие… клашки!

До школы Мишки оставалось не более ста метров, когда я уперлась в самый хвост очереди из людей, которые никуда не шли и никак не двигались. Чей-то папа в полицейской форме повернулся ко мне и сказал ехидным тоном:

- Меньше надо было спать. Пришли бы пораньше – увидели бы детей, а сейчас закрыто все, тут ждать придется.

Я пропустила мимо ушей несвязный бред; в конце концов, пузатый вояка стоял не сильно ближе меня и, судя по отечному кислому лицу, задержался на линейку не потому, что преступников по городу ловил.

Где-то впереди раздались аплодисменты. Сердце болезненно сжалось и застучало быстрее. Я была так близко и так далеко одновременно. Не могла увидеть Мишу и дать ему знать, что я рядом.

Тут моего локтя коснулась чья-то рука. Я напряглась и уж было подготовила тираду, услышанную минуту назад – о том, что спать надо было меньше и прочее, и далее, – как вдруг услышала знакомый картавый голос:

- Яна, ну куда ты пропала?! Идем скорее, операторы звонили, не могут найти нас на точке.

Позади меня стоял Игнатов...

***

Игнатов вывел меня из толпы и встал сзади, так, словно планировал прикрыть тыл боевого товарища на случай обстрела. Судя по недовольным и злым репликам, пропускать мирно нас не хотели. В ответ на возмущенные взгляды и цоканье шеф уверенная отвечал:

- Пресса, репортаж снимаем.

Его рука вела меня к школьному забору, пока мы, наконец, не уперлись в калитку. Он стоял позади, так близко, что я ощущала его теплое дыхание на своем затылке. Дышал Игнатов глубоко, спокойно, уверенно. Казалось, его вообще не смущал разыгранный только что спектакль.